5 июня 2019 года группа казахстанских активистов объявила о создании движения «Oyan, Qazaqstan». Его участники тогда заявили, что не сотрудничают с политическими партиями, не собираются официально регистрироваться и не финансируются организациями внутри страны и за ее пределами. Они сообщали, что выступают за прекращение политических преследований в Казахстане, хотят реформирования избирательной системы, свободы слова и перехода от президентской формы правления к парламентской.
Асем Жапишева рассказала Азаттыку, что изменилось за это время для нее и ее соратников по движению и каким, по ее мнению, этот год был для страны.
Азаттык: Асем, каким был минувший год как лично для вас, так и для «Oyan, Qazaqstan»?
Асем Жапишева: Несмотря на то, что для меня и для всех участников «Oyan, Qazaqstan» этот год был очень полным вызовов, думаю, мы возмужали как движение. Когда мы только начинали, я сказала, что если через год появятся хотя бы 50 человек с активной гражданской позицией, которые захотят что-то изменить, то это уже будет для нас огромным достижением. Я, конечно, знаю, что критики говорят: «Всё это было и до вас, вы ничего нового не придумали, не надо делать вид, что вы пришли и всё стало отлично». Мы это прекрасно понимаем, но мне кажется, что крупный тектонический сдвиг произошел именно в 2019 году. Даже вот эти вот косметические вещи, которые пытались сделать наши власти — создание НСОД (Национального совета общественного доверия. — Ред.), какие-то изменения в законах, — они показывают, что запрос на реформы услышан. Конечно, как это выполняется — другой вопрос, но я думаю, что для двух сторон (с одной стороны гражданское общество, с другой — люди, которые не хотят ничего менять) это напряжение одинаково растет. И за этот год власти почувствовали это давление.
Для меня лично это был тоже год многих трансформаций и сильного давления. Я деятельный человек, но в какой-то момент всё навалилось так, что я почувствовала просто нечеловеческую усталость и апатию, свела активность к минимуму.
Сейчас совместно с журналисткой Айсаной Ашим я запускаю новый проект, делаю то, что считаю правильным и нужным, и продолжаю смотреть в будущее с интересом.
Азаттык: «Oyan, Qazaqstan» появился в неспокойное для страны время, когда после своего почти тридцатилетнего правления ушел в отставку Нурсултан Назарбаев, Токаев стал президентом, а в стране по тем или иным причинам начались массовые митинги. И тут на фоне всех этих событий появляется «Oyan, Qazaqstan». Многие стали говорить, что вы появились неспроста и движение является проектом власти. Как вы относитесь к таким заявлениям, что думаете?
Асем Жапишева: Это типичный нарратив олдскульной оппозиции, в котором уже давно никто не хочет участвовать. «Ояновцев», кстати, отличает то, что участники никогда не обсуждают публично других, не устраивают травлю, не пытаются воровать чужие митинги, только поддерживают всех, независимо от их отношения. Вся деятельность не должна сводиться к дележу власти, электората и взаимным обвинениям — от этого давно все устали и это путь в никуда. Думаю, такие разговоры ведут те, кому выгодно уводить разговор в сторону и создавать дымовые завесы. «Oyan, Qazaqstan» — гражданское движение, не связанное ни с одной политической партией или силой. У движения своя повестка политических реформ, которая, кстати, должна быть выгодна всем, кто хочет изменений в стране. Разобщенность выгодна в первую очередь тем же властям. Доказать можно только своей деятельностью, и все ее видят. Движение полностью независимо. Никто из участников не продает своих ценностей и своих сторонников. И все участники также автономны. Те, кто присоединяются к движению, сразу видят, что такой сценарий даже физически невозможен, никто не может говорить от имени всего движения, называть себя лидером и так далее. Кроме того, движению для деятельности не нужно никаких денег — это большой плюс. Мне лично даже смешно слышать такие разговоры.
Азаттык: Ставило ли движение «Oyan, Qazaqstan» перед собой какие-то цели и задачи на год? Если ставили, то чего удалось добиться, а чего нет?
Асем Жапишева: Одна из основных целей — привлечь как можно больше ребят из регионов. Это удалось выполнить несмотря на то, что эти ребята испытывают постоянное давление — им угрожают отчислением из университета или увольнением с работы, звонят родителям… Обычный набор всех этих «прелестей». Но они всё равно остаются активными участниками, и даже когда мы проводили акцию SERUEN («серуен» переводится с казахского языка как «прогулка». — Ред.), получилось организовать ее одновременно в восьми или девяти городах. Вторая цель — просвещение. Это то, о чём мечтал Мыржакып Дулатов и остальные алашевцы. Меня всегда восхищали истории про них, я всегда старалась брать с них пример.
Азаттык: Потому что они заметили какие-то перемены и почувствовали возможность что-то поменять в своей стране?
Асем Жапишева: Да, они думали, что что-то поменяют, но, к сожалению, этого не случилось. Прошло сто лет… Я сейчас ни в коем случае не хочу сравнивать себя с алашевцами, я понимаю, что их масштаб гораздо крупнее, чем мой. Но у меня внутри всё равно есть желание продолжить их дело. Финальная цель — это политические реформы. Конечно, можно красиво говорить, делать манипулятивные псевдоизменения, например как поправки в законе о партиях, но это ничего не изменит. Назарбаев ушел, но всё, что он построил, осталось. Система просто так никуда не денется.
Азаттык: А чего «Oyan, Qazaqstan» не удалось добиться за этот год?
Асем Жапишева: Мне кажется, пока не удалось выполнить (но всё-таки процесс идет) консолидацию всех людей, которые хотят перемен в государстве. Образовалось много движений, мы все друг друга знаем, но у меня такое ощущение, что у людей, которые хотят этих реформ, немного разные взгляды. Например, «Oyan, Qazaqstan» говорит: ребята, давайте сначала поменяем систему, откроем окно возможностей, чтобы были одномандатные округа, например выборность акимов, чтобы те, кто хочет пойти во власть, могли это сделать. Но без системных изменений ничего этого невозможно. Ты не должен играть по правилам этой системы до тех пор, пока ее не поменяешь или хотя бы не попытаешься.
Ты не должен играть по правилам этой системы до тех пор, пока ее не поменяешь или хотя бы не попытаешься.
Мы спорили с одной девушкой-активисткой. Она говорила: если даже я получу одно место в парламенте, зато это будет честное место, я буду честный депутат. Я говорю: ну окей, ты будешь одна честным депутатом, а остальные 120 человек будут из «Нур Отана». И что ты сделаешь? Это принесет плюс только твоему имиджу и более никому. Так что не подменяй понятия.
Азаттык: Пытался ли кто-либо внести раскол внутри «Oyan, Qazaqstan»? Всё-таки за последний год вы сумели привлечь к себе внимание.
Асем Жапишева: Пока мы ничего такого не замечали. Были попытки у властей шантажировать участников нашего движения: они записывали телефонные разговоры или просто разговоры в каких-нибудь кофейнях (вот как мы сейчас с вами сидим), пытались их шантажировать. Одного парня вызывали в университете, говорили: мы знаем, что ты в «Oyan, Qazaqstan», поэтому должен с нами сотрудничать и рассказывать, что у них там внутри происходит. Еще одного человека пытались шантажировать каэнбэшники по личным мотивам, говорили: ты должен нам помогать. Хорошо, что одним из правил, которые мы установили, стала абсолютная открытость. Бояться нам нечего, мы никогда ни на какие договоренности не шли, никто нам денег не платил. И все эти ребята сказали: хорошо, выкладывайте все записи, развлекайтесь, как хотите. Естественно, никто ничего не выложил.
Про меня тоже было забавно, когда наши сторонники начали получать сообщения в соцсетях: а вы знаете, что ваша Жапишева каэнбэшница? Меня до сих пор некоторые шутку называют меня каэнбэшницей…
Азаттык: В каком звании?
Асем Жапишева (смеется): Ну мы каждый раз что-нибудь новое придумываем. На самом деле это очень смешно и полный бред, конечно: они раскопали информацию (а я ее никогда и не скрывала), что мои дальние родственники работают по финансовой части в хозяйственной компании, которая обслуживает КНБ. Я казашка, у меня очень много родственников, и тех своих родственников я видела два раза в жизни — на свадьбе и на похоронах, но разве это останавливает провокаторов?
К тому же даже если у каких-нибудь «ояновцев» есть высокопоставленные родственники, то на что это может повлиять в организации с горизонтальной структурой?
Азаттык: Следуя этой логике, можно сказать, что сотрудники КНБ, чьи родственники, допустим, состоят в «Oyan, Qazaqstan», тоже своего рода оппозиционеры.
Асем Жапишева: Да, да. И что они тоже недовольны системой.
Азаттык: Какие изменения произошли в Казахстане за последний год? Наблюдались ли какие-нибудь положительные сдвиги?
Асем Жапишева (задумывается): Единственный положительный момент — активно настроенных людей стало больше. А всё остальное, что ему [Токаеву] пытаются вменить в заслуги, не только нельзя, но даже опасно рассматривать как положительные изменения. Потому что сейчас манипуляций стало гораздо больше, чем было до этого. «Нур Отан» начали использовать еще активней. Даже то, что приняли поправки о «парламентской оппозиции», — это же позорный момент для всех нас. Это закрепление «Нур Отана» как людей, которые никогда не уйдут из парламента, так получается?
Азаттык: А что вы думаете по поводу закона о мирных собраниях?
Асем Жапишева: Я думаю, что оценки, которые дали этому закону все международные организации, начиная от ООН и заканчивая Human Rights Watch, все они абсолютно справедливы: закон стал гораздо хуже. И спецместа для проведения митингов, и уведомительный порядок, который на самом деле разрешительный, наказание организаторов за агитацию…
Азаттык: Есть еще запрет проводить пикеты рядом с резиденциями экс-президента и президента действующего.
Асем Жапишева: Конечно всё стало гораздо хуже, и я отказываюсь выполнять этот закон. Если я захочу пойти на митинг по тому или иному поводу, я не буду следовать этому закону. Я и старому-то не следовала, а новому и тем более не буду. Думаю, что это не только моя позиция. Если законы противоречат здравому смыслу и правам человека, я не буду их выполнять. Это моё право, и я думаю, что каждый уважающий себя гражданин, у которого есть чувство собственного достоинства, тоже не должен этого делать.
Азаттык: К слову, за 2019 год, плоть до самого карантина (марта 2020-го), в Казахстане произошло столько пикетов и митингов, сколько не случалось вообще никогда.
Асем Жапишева: Это, кстати, положительный момент. Опять не хочу говорить о том, что до нас ничего не было и мы всё придумали, но сколько митингов я ни видела до акций «Oyan, Qazaqstan», там редко когда был сценарий. «Оян» всегда готовит митинги очень тщательно: баннеры, сценарии, речи, резолюция. Митинг, он ведь не для того, чтобы постоять на холоде два часа, он для того, чтобы быть услышанным. Культура митингов начала формироваться, и это отлично. Если ты подготовлен, у тебя есть больше шансов быть услышанным и больше сторонников может перейти на твою сторону.
Азаттык: Поговорим о том, что происходит в Казахстане во времена пандемии. Многие критикуют и режим ЧП, и ограничительные меры, связанные с борьбой с коронавирусом. Существует даже мнение, что, когда страна оказалась в условиях карантина (что всё-таки полезно для сдерживания коронавируса), власти сумели использовать ограничительные меры в своих интересах и что в будущем это может иметь негативные последствия для общества.
Асем Жапишева: Несомненно. То, что были приняты поправки в закон о чрезвычайном положении, говорит о том, что власти поняли, что это классная возможность для укрепления полномочий Токаева. И даже если не будет второй волны пандемии, то по каким-нибудь другим причинам можно объявить чрезвычайное положение и что-нибудь сделать. В этом плане показателен пример России, где готовятся к голосованию по поправкам в Конституцию, в том числе используя карантин, и задерживают журналистов, которые выходят на пикеты. Их же официально задержали за нарушение карантина, хотя они там по одному стояли. В Казахстане происходило практически то же самое: во время карантина депутаты просто ударно отработали, приняли сразу три закона: о выборах, о политических партиях, о митингах. Было и давление на активистов: слежки у домов, попытка спровоцировать их на нарушения карантина.
Опять же история с Альнуром Ильяшевым (гражданского активиста Альнура Ильяшева задержали в апреле по подозрению в «распространении заведомо ложной информации во время чрезвычайной ситуации» и арестовали на два месяца. — Ред.). Причем издевательство было даже по отношению к людям, которые пытались ему как-то помочь. Например, я три дня подряд пыталась отправить ему передачки, потому что он держал оразу и мне хотелось, чтобы у него была нормальная еда, хотя бы орехи, финики.
Наверное, они об этом и мечтать не могли, что природа подкинет им такой подарок в виде карантина.
По телефону мне сказали, что принимают передачи, а когда я приезжала, они издевательски (было видно, что именно так всё и происходит) заставляли ждать целый час, а потом говорили: езжай домой, карантин. На следующий день происходило то же самое. Наверное, они об этом и мечтать не могли, что природа подкинет им такой подарок в виде карантина.
Азаттык: Поговорим о Токаеве. Когда он стал президентом, многие казахстанцы, как главный герой американского фильма «День сурка», подумали, что любые перемены — к лучшему. Ожидали ли вы каких-нибудь положительных перемен от Токаева и как он вам видится в качестве президента?
Асем Жапишева: Токаев может быть сколь угодно интеллигентом, дипломатом, мог сколь угодно работать в ООН, но, учитывая, в какой системе координат он находится… Я, конечно, не знаю Токаева как человека, возможно, он хороший, кошечек любит, но, учитывая, в какой системе он находится, и учитывая правила игры, на которые он согласился, изначально было понятно, что ничего не поменяется. Токаев — продукт этой системы. Он знал, чьи интересы будет обслуживать. Все попытки анализировать и попытки говорить, что «Библиотека против Акорды», и про «шапраштинские кланы» — всё это бред. Потому что, пока нет точных и явных действий, ничего не изменится.
Азаттык: Есть ли в современном Казахстане люди, которые могли бы достойно управлять страной?
Я вообще против президентской власти.
Асем Жапишева: Я вообще против президентской власти. У нас, казахов, такой менталитет, что нам всё время хочется какого-то хозяина. В данном контексте слово «казахи» я употребляю не в этническом плане, а в том плане, как мы сформировались, как единая нация.
Азаттык: Спасибо, что пояснили. Возможно, это спасет нас от целого шквала хейтерских комментов.
Асем Жапишева: Возможно, это наш коллективный комплекс неполноценности, низкая коллективная самооценка, то, что нам никак не давали проявить человеческое достоинство. Всегда нужна какая-то крепкая рука. Именно поэтому любой, кто залезает на самый верх, оттуда уже не слезает. Поэтому нам просто противопоказан президент, какой бы он ни был хороший. Нам нужна парламентская республика, причем именно потому, что мы очень разные. Страна очень большая, интересы у всех разные. К примеру, интересы нефтяников не совпадают с интересами тех, кто работает на «АрселорМиттал», даже если и те и другие работяги. Интересы тех, кто живет в Костанае или Восточном Казахстане, не совпадают с интересами жителей Южного Казахстана, где субвенции в бюджете больше 70 процентов и очень много детей в семьях.
Азаттык: Но это же детали. Проблемы-то в целом общие.
Асем Жапишева: Проблемы, конечно, общие, но я к тому, что, когда у нас будет парламент, где будут представлены интересы всех социальных и этнических групп, и когда у нас будет коллегиальность и будет премьер-министр с ограниченными полномочиями, — тогда можно будет говорить о каких-либо изменениях в стране. Поэтому я вряд ли назову кого-нибудь, кто достоин стать президентом. Я и не хочу этого делать. Всем этим ребятам, которые сейчас пытаются строить политическую карьеру и видят себя через десять лет баллотирующимися на президентский пост, я бы сказала, что этого делать не стоит. Давайте думать не в рамках заданных условий, а просто поменяем условия и посмотрим, как оно всё получится.
КОММЕНТАРИИ