21 ноября 2013 года в Киеве началась многомесячная акция протеста. Сначала граждане выступали против приостановки украинским правительством договора, который в перспективе позволил бы Украине вступить в Евросоюз, а позднее, когда власти начали разгонять демонстрантов с применением силы, многотысячные митинги приобрели антиправительственный характер и распространились по другим украинским городам.
Противостояние завершилось отстранением от власти и бегством из страны теперь уже экс-президента Виктора Януковича, формированием нового правительства и президентскими выборами, по результатам которых пост занял политик и олигарх Петр Порошенко.
За этим последовало нарушение территориальной целостности страны: полуостров Крым был аннексирован Россией, а вооруженные формирования на юго-востоке Украины объявили о создании самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республик», что привело к затяжному вооруженному конфликту между украинской армией и сепаратистами, который не закончился до сих пор.
Казахстан в этой ситуации занимает нейтральную позицию. С одной стороны, поддерживает дипломатические, экономические и культурные связи с Украиной, с другой — является многолетним и одним из ближайших партнеров России, с которой, помимо всего прочего, его связывает самая длинная сухопутная граница в мире — около 7 600 километров.
РАСКОЛ ОБЩЕСТВА, ИЛИ ЧЬЯ ПРОПАГАНДА СИЛЬНЕЕ
Многие эксперты считают, что события в Украине продемонстрировали, насколько неоднородно казахстанское общество. Одни граждане поддерживали свержение власти Януковича, другие заявляли о симпатиях к Кремлю, одобряли действия Москвы в Крыму и были склонны верить версии некоторых российских телеканалов о том, что в Украине власть захватили националисты. Евромайдан для Казахстана, считают аналитики, оказался лакмусовой бумажкой.
Политолог Досым Сатпаев в разговоре отмечает, что после событий в Украине казахстанские власти вдруг осознали существование в стране так называемой «ловушки размытой самоидентификации — когда оказалось, что многие граждане телом живут в Казахстане, а головой — в России». Также стало очевидным, что лояльность многих казахстанцев направлена в сторону Москвы, говорит он.
— Это было тревожным знаком, который показал очень сильный раскол нашего общества, показал, что в Казахстане существует и расширяется идейный сепаратизм, и этот раскол продолжается до сих пор, — говорит Досым Сатпаев. — Оказалось, что часть страны связывает свое настоящее и будущее только с Россией, а если Казахстан и рассматривается в качестве постоянного места жительства, то только в альянсе с Россией. Многие казахстанцы попали в зависимость от российского «зомбоящика» и до сих пор на нем «сидят».
По мнению политолога, если информационное влияние соседнего государства рассматривается как потенциальная угроза национальной безопасности, его возможно сократить законодательно, однако этого не происходит и российские медиа продолжают свободно вещать на территории Казахстана.
— Рано или поздно это может выйти боком, потому что при определенных изменениях российские медийные структуры будут направлены против Казахстана, как это произошло с Беларусью, к примеру. Даже по своему союзнику в рамках Таможенного союза или ЕврАзЭС Россия может отрабатывать мощные информационные удары, если вдруг это понадобится (в 2014 году Россия наложила эмбарго на ряд продуктов белорусского производства, что привело к снижению торговли и охлаждению отношений между странами. — Ред.). Поэтому я думаю, что 2014 год был тем самым Рубиконом, который мы перешли: он показал большое количество проблем внутри Казахстана.
Политолог Айдос Сарым говорит, что Евромайдан сумел внести раскол даже в украинскую диаспору: являясь частью казахстанского общества, одни украинцы симпатизируют Украине, другие поддерживают Москву.
— И это серьезный повод задуматься, особенно нам, казахам, насколько опасно иметь расколотое общество, на которое ты не можешь воздействовать даже с точки зрения своей государственной пропаганды, — говорит Айдос Сарым. — У нас же это большой вопрос: какая пропаганда сильнее в Казахстане — акординская или кремлевская? Поэтому это нужно изучать, делать выводы и заниматься реальной политикой, реальной жизнью общества.
КАКИЕ УРОКИ ИЗВЛЕКЛА ВЛАСТЬ?
Директор Института национальных исследований Бурихан Нурмухамедов полагает, что украинские события 2013–2014 годов произвели на казахстанское общество эффект холодного душа: стало понятно, что следует заняться сохранением стабильности, чтобы избежать действительно опасного раскола в стране.
— Безусловно, украинские события оказали влияние в плане глубокой оценки таких ценностей, как независимость, ответственность элиты, сдержанность политики, — говорит Бурихан Нурмухамедов. — И привели к усилению здорового консерватизма как в обществе, так и в политике: лучше ценить то, что есть, имея целостное государство, чем, допустим, в условиях недостаточно подготовленной национальной элиты выходить на путь неких демократических преобразований, которые в конечном итоге приводят к расколу государства, потере части территории. Естественно, подобные преобразования сопровождаются высоким уровнем коррупции во властных структурах.
Досым Сатпаев отмечает, что после Евромайдана казахстанская элита попала в непростую ситуацию, потому что, с одной стороны, Казахстан когда-то воздержался от голосования в ООН по вопросу территориальной целостности Украины (высказавшись «за», Казахстан бы признал, что Крым был аннексирован, а территории Донецкой и Луганской областей контролируются сепаратистами), с другой — руководство Казахстана таким образом по умолчанию признало, что Россия одержала своеобразную геополитическую победу.
— Самое интересное, что украинские события заставили руководство Казахстана наконец-то подумать о возможных рисках для республики, — говорит Досым Сатпаев. — Это видно по тому, что с 2014 года были внесены изменения в уголовное законодательство, в частности ужесточены наказания за призывы к сепаратизму. Потом, если помните, были демонстративные судебные процессы по отношению к тем гражданам Казахстана, которые воевали на стороне сепаратистов на юго-востоке Украины. Ну и, конечно, программа по переселению трудовых ресурсов с юга Казахстана в северные регионы страны. Формально это делается под лозунгами экономических потребностей. Но фактически, я думаю, это было сделано для того, чтобы соблюсти этнический баланс в северных регионах. Его отсутствие гипотетически будет представлять для нас угрозу в случае каких-то серьезных конфликтов с Россией, особенно во время транзита власти.
ЗАХЛЕБНУВШИЕСЯ ОЖИДАНИЯ?
За последние полтора десятка лет в нескольких республиках бывшего Советского Союза произошли «цветные революции», приведшие к смене политических режимов. На фоне событий, потрясавших в свое время Грузию, Кыргызстан и Украину, Казахстан мог казаться островком относительного благополучия с относительно довольными своим социальным положением гражданами и бессменным президентом как гарантом этой стабильности. Однако, по мнению политолога Айдоса Сарыма, на фоне революционных событий в соседних странах градус общественных настроений в Казахстане сильно вырос. Граждане увидели, что власть можно менять, но, с другой стороны, они наблюдают и девальвацию ожиданий, считает Сарым, добавляя, что в некоторых странах, переживших «цветные революции», поменялось немногое.
— Несомненный плюс, что гражданское общество получило возможность участвовать в общественных дискуссиях и требовать каких-то реформ. И сейчас мы видим, что, в принципе, наше общество «греется» от одной революции к другой, и эти стандарты закрепляются, — говорит Айдос Сарым. — Но при этом сама жизнь не меняется, и вот этот разрыв между ожиданием и существующей действительностью очень сильно корежит наше общество. Казахстану очень важно иметь позитивную модель [для политических реформ]. Пока это только Грузия. Но даже президент Назарбаев вынужден на это ссылаться, потому что общество убеждено: реформу полиции нужно делать, как в Грузии, — это уже стандарт. Однако наши большие ожидания, даже в отношении соседей, захлебываются в постсоветской коррупции, и это, конечно, минус, потому что люди начинают рассуждать: если это такой ценой достается, то пусть лучше будет как было.
КОММЕНТАРИИ