Следователи управления Федеральной службы безопасности России по Хакасии закрыли уголовное дело в отношении 30-летней жительницы Абакана Лидии Баиновой в связи с отсутствием состава преступления. Внучку хакасского поэта, известную деятельностью по сохранению и популяризации хакасского языка, обвиняли к экстремизме из-за поста в «ВКонтакте».
Прокуратура извинилась перед Баиновой от лица государства, а девушка отказалась подавать в суд на возмещение морального ущерба.
– Я себя сейчас чувствую некой пешкой, от которой ничего вообще не зависит, пешкой в какой-то игре, – говорит Лидия Баинова. – Сейчас решили закрыть, а могли бы, наверное, не закрывать. Я не скажу, что я испытала какую-то радость. Потому что пока все это длилось, эмоций не осталось. Ну, закрыли – закрыли, и ладно. При желании все может открыться обратно. Я имею в виду, что теперь понимаю - я на крючке. Родные мои рады, но тоже довольно сдержанно. Не кричим, не радуемся.
Летом 2017 года Лидия Баинова с дочерью пришли в один из абаканских ресторанов. На входе в игровую комнату незнакомые дети сказали ребенку Лидии: «Сюда вход только русским». Родители, вместо того чтобы сделать замечание, стали угрожать Баиновой. Вернувшись домой, возмущенная Лидия эмоционально описала произошедшее на своей странице «ВКонтакте», а через полгода к ней пришли из ФСБ. В июле 2018 года было предъявлено обвинение, в котором говорилось, что Баинова на почве межнациональной ненависти умышленно распространяла экстремистские призывы: «В такие минуты хочется устроить революцию и переворот! Вернуть власть, землю нашему народу! Отвоевать!»
23 ноября, неожиданно для Баиновой, дело по статье «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности с использованием сети интернет» закрыли.
Я как будто постарела за это время. Никакой легкости теперь.
– Мы с адвокатом готовились к суду, нам даже интересно было посмотреть, каких свидетелей вызовет обвинение. Думаю, дело закрыли потому, что очень грамотно сработал адвокат: привлек экспертов, а они нашли ошибки в экспертизе, на которой строилось обвинение. Также сыграла роль огласка, ну, и есть еще момент, что осенью двоих жителей Усть-Абакана привлекли за экстремизм. Возможно, получив нужную статистику, от моего «проблемного» дела решили отказаться, – говорит Лидия.
Баинова считает свое дело «проблемным» для силовиков, поскольку она изначально не собиралась признавать обвинение, жаловалась на следствие в прокуратуру. По словам Лидии, пост она написала «исключительно на эмоциях», и призывов к экстремизму в нем нет.
Жительница Абакана Лидия Баинова, против которой заводилось дело об «экстремизме».
– Свалился огромный груз, я как будто постарела за это время. Никакой легкости теперь. Теперь каждое слово выверяешь, над всем думаешь, очень сильно заморачиваешься по поводу того, что написать и как написать. Иногда хочешь лайк поставить в «ВКонтакте», но думаешь – а стоит ли? Хочется что-то прокомментировать, сказать, поделиться чем-то. А потом думаешь: да зачем оно надо, мало ли! Пропускаешь, идешь дальше.
По словам адвоката Владимира Васина, случай Баиновой не связан с частичной декриминализацией статьи 282 уголовного кодекса России.
– Там речь идет о 282-й статье, а у нас была 280-я, – говорит Васин. – Следователь принял решение, что состава преступления нет. Прокурор его поддержал. По закону в таких случаях прокурор от имени государства должен извиниться. Когда дела прекращают на стадии следствия – это редкость, такое бывает, но крайне не часто. Обычно пытаются довести до суда.
Адвокат Лидии Баиновой Владимир Васин.
По закону Лидия имела право обратиться в суд за возмещением морального ущерба, однако делать этого не собирается.
– Нет желания, я очень устала. Я очень рада, что все закончилось. И ворошить все это у меня нет никакого желания. Мне достаточно того, что дело завершено. Думаю, все окончилось разумно. Другое дело, если бы начался суд и меня бы осудили. Там мы бы боролись до конца, вплоть до Европейского суда, – говорит Баинова.
Паранойя по поводу слежки никуда не делась. Я понимаю, что меня могут прослушивать, меня могут читать.
В начале декабря с ее счетов сняли ограничения Росфинмониторинга. Теперь она сможет пользоваться банковскими картами. Лидия собирается продолжить прежнюю деятельность по популяризации хакасского языка и родной культуры: в частности, издавать книги на хакасском. В 2015 году она переиздала книгу стихов своего деда – поэта Моисея Баинова.
– При этом я теперь понимаю, что меня могут и сейчас прослушивать, меня могут читать, естественно – сидят у меня на странице. Вот эти мысли никуда не делись. Мания преследования, можно сказать. Я читала о пытках в ленинградских тюрьмах, о «Пензенском деле» (так называемое дело «Сети», по которому проходит и казахстанец Виктор Филинков, антифа-активист. - Ред.), как несколько часов возили на минивэнах и избивали. У меня есть подработка вечером, и когда я шла домой, мне было всегда страшно: сейчас посадят в какую-нибудь машину, увезут куда-нибудь. Страх теперь навсегда со мной... Осадок останется на всю жизнь. Это перемена всей жизни. Это будет всплывать не раз, в том числе в какие-то важные моменты. При поступлении на работу, тем более регион у нас маленький. До сих пор меня спрашивают: что произошло? Что случилось? И начинается! И кто-то это адекватно воспринимает, а кто-то разжигательницей называет, экстремисткой, преступницей. Да, были случаи, когда люди мне этого говорили. Это очень неприятно.
Дочь буду учить молчать, лишнего не говорить, никуда не ввязываться.
Лидия говорит, что после всего случившегося она попытается теперь предостеречь свою дочь от излишней активности в соцсетях и вообще от «лишних разговоров».
– Я буду объяснять ей, что проявление инициативы наказуемо. Не проявлять инициативу, не ввязываться в политические вещи, в митинги, собрания... Максимум позитива и улыбка на все лицо, ни в коем случае не высказывать недовольства. Ничего не писать, не постить, ограничивать себя очень сильно в этом и следить за собой, за тем, что ты говоришь. Буду учить ее этому, потому что если попала я, то и к ней внимание будет чуть больше, чем к остальным. Дочь буду учить молчать, лишнего не говорить, никуда не ввязываться.
Материал Игоря Чигарских, корреспондента «Сибирь.Реалии» - проекта Русской редакции Азаттыка (Радио Свобода).