«НЕ ХВАТАЕТ ВОЗДУХА. КАТЕТЕР ВСЁ ВРЕМЯ ВЫПАДАЕТ»
30 сентября исполнилось ровно три месяца со дня рождения Ерсары, младшего сына Нурболата Баймуратова, проживающего в селе Акжар Хромтауского района Актюбинской области. О ребенке заботится бабушка. Два брата Ерсары ходят в школу. Мать ребенка Мейрамгуль Баймуратова скончалась через неделю после рождения третьего ребенка.
По словам Нурболата, его беременная жена мучилась от кашля больше недели. 23 июня ее госпитализировали в Хромтаускую районную больницу. Пациентку с диагнозом «двусторонняя пневмония» через шесть дней доставили в родильный дом Актюбинской областной больницы санавиацией. Врачи опасались за жизнь беременной женщины и 30 июня провели родоразрешение хирургическим путем. Мейрамгуль положили в реанимацию, а ребенка поместили в кювез.
Муж говорит, что после родов жена жаловалась на «нехватку кислорода», «отсутствие внимания со стороны врачей», «отсутствие лекарств». Нурболат поехал в больницу поговорить с врачами. Те сказали, что его жена «напрасно шумит, ее лечат согласно протоколу».
Мейрамгуль Баймуратова во время нахождения в стационаре. Июль 2020 года. Фото из архива семьи.
— В последний раз я разговаривал с Мейрамгуль 6 июля около семи часов вечера. «Не хватает воздуха. Кислородный катетер в носу неудобный, всё время выпадает. Я держу его руками днем и ночью. Не могу дышать, не спала трое суток», — пожаловалась супруга. 7 июля сестра и зять понесли ей горячий бульон, но врачи сообщили, что «Баймуратова скончалась под утро», — говорит Нурболат.
Мужчина рассказывает, что хотел добиться, чтобы врачи понесли ответственность, но передумал жаловаться.
— Она уже умерла. Очевидно, что врачи сейчас ни в чем не признаются. Сначала я хотел подать жалобу, но понял, что бесполезно судиться с системой, которая гниет, как рыба, с головы, понял, что не добьюсь истины. Тогда я махнул рукой, — говорит Нурболат Баймуратов.
Мейрамгуль Баймуратовой было 38 лет. Она работала учителем в местной школе. Мейрамгуль похоронили в селе Акжар Хромтауского района, где она прожила 20 лет. У нее остались трое сыновей: Бекболат учится в 11-м классе, Бекжан — в четвертом, Ерсары — младенец. Старшие братья всё еще ищут маму. Когда обижаются, говорят: «Вот была бы мама...» — говорит отец.
— За Ерсары смотрит моя мать, которой больше семидесяти лет. Мои братья тоже мне помогают. Конечно, нелегко. Видно так уготовано судьбой, ничего не поделаешь, — вздыхает Нурболат Баймуратов.
Рустем Исаев, главный врач Актюбинского медицинского центра, где скончалась Мейрамгуль Баймуратова, заверяет, что в больнице в первую очередь оказывают помощь беременным женщинам.
— Во время пребывания в больнице у Баймуратовой не было недостатка в лекарствах. У нас достаточно кислорода, катетеров и канюлей. Пациентка была госпитализирована с другими осложнениями, кроме двусторонней пневмонии. С учетом сопутствующих диагнозов проведено полное лечение в соответствии с утвержденным протоколом, — говорит Исаев.
Главный врач Хромтауской районной больницы Асхат Алимжанов отказался от комментариев, посоветовав репортеру Азаттыка обратиться за информацией о Мейрамгуль Баймуратовой в областное управление здравоохранения.
Медсестра делает укол пациентке в Актюбинской больнице.
«УШЛА В БОЛЬНИЦУ НА СВОИХ НОГАХ»
Двое из троих детей Ерлана Даулеткулова — школьного возраста. Семья снимает двухкомнатную квартиру в доме на окраине Шымкента. Годовалый Нуриман ищет отца и начинает плакать, стоит ему отойти. Сестра Айсана берет Нуримана на руки, кладет его в колыбель и укачивает — малыш успокаивается. Ерлан незаметно от младшего сына вышел из дома и направился к своей машине. Он занимается частным извозом, чтобы заработать на жизнь.
Всё, что у меня есть, — это мои дети. Если я не пойду на работу, мы будем голодать.
— Всё, что у меня есть, — это мои дети. Если я не пойду на работу, мы будем голодать. Все мысли о том, как прожить. Тут ничего не поделаешь. Когда была жива жена, жили как все люди. Кто бы мог подумать, что всё так случится?! — тяжело вздыхает Ерлан.
Жена Ерлана Гульнур Ильясова скончалась 26 июня в инфекционной больнице в микрорайоне Асар города Шымкента. Ерлан Даулеткулов обвиняет врачей в смерти беременной жены, которая на своих ногах пошла в больницу 22 июня. Ни муж, ни дети 39-летней Гульнур не могут смириться с ее кончиной.
— Гульнур заболела 21 июня. На следующий день она начала задыхаться, и мы вызвали скорую помощь. Она помылась, собрала необходимые вещи и с бригадой скорой помощи поехала в городскую больницу № 2. Спустя два дня попала в отделение реанимации. С этого момента ей становилось только хуже, — говорит Ерлан.
В ночь на 25 июня врачи городской больницы № 2 предупредили мужа Гульнур Ильясовой, что ее состояние тяжелое. Они сообщили, что для спасения ребенка нужна операция, но в больнице нет возможности для ее проведения. Женщину, находившуюся в реанимации с одышкой и на аппарате искусственной вентиляции легких, доставили на машине скорой помощи в городскую клиническую больницу № 1. По словам Ерлана, персонал больницы отказывался принять пациентку, заявив, что нет мест, и его жена около двух часов мучилась в ожидании госпитализации.
Сказали, что в инфекционной больнице в микрорайоне Асар есть место, и беременную женщину с одышкой доставили туда. Так прошел еще час. Когда Гульнур положили в реанимационное отделение центра, она была очень слабой и не могла говорить, рассказывает Ерлан.
Самое драгоценное время мы потеряли сидя на скамейке у клинической больницы № 1 в ожидании госпитализации.
— Она так мучилась, что у нее пересохло во рту и потрескались губы. Она не могла говорить. Как сейчас подумаю, самое драгоценное время мы потеряли сидя на скамейке у клинической больницы № 1 в ожидании госпитализации, — говорит Ерлан Даулеткулов.
Согласно медицинскому свидетельству, выданному 26 июня, Гульнур Ильясова, находившаяся на 34–35-й неделе беременности, скончалась от «острой легочно-сердечной недостаточности», «острой инфекции верхних дыхательных путей множественной и неуточненной локализации».
Могилы умерших во время пандемии. Актобе, 7 августа 2020 года.
В последний раз Гульнур Ильясова разговаривала со своей 14-летней дочерью Айсаной. Когда девочка рассказывает о матери, опускает глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Ее 13-летний брат Нуртас показывает фотографию на своем телефоне: «Вот моя мама».
Гульнур Ильясова. Фото из семейного архива
— В последний раз, когда я разговаривала с мамой, она сказала: «Смотрите за Нуриманом». Больше ничего не смогла сказать. При маме всё было хорошо. Теперь всё изменилось, — говорит Айсана, глотая слезы.
Ерлан Даулеткулов обвиняет врачей городской клинической больницы № 1 в том, что те «протянули время», не принимая его «беременную жену в тяжелом состоянии». Он подал жалобу в управление полиции города Шымкента, городскую прокуратуру, департамент контроля качества и безопасности товаров и услуг, а также управление экономических расследований комитета финансового мониторинга в Шымкенте.
В ответ прокуратура сообщила, что рассматривает жалобу и что управление экономических расследований провело расследование по жалобе по статье 317 («Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником») уголовного кодекса и направило жалобу в городской отдел полиции для правовой экспертизы.
— Прошло три месяца со дня смерти Гульнур и больше месяца с тех пор, как я подал жалобу. Один раз позвонил следователь из полиции и спросил, подавал ли я жалобу. И на этом всё. Мы не знаем до сих пор, началось расследование или нет, — говорит Даулеткулов.
Главный врач городской больницы № 2 Сарсен Пернебеков, принимавший Гульнур Ильясову у службы скорой помощи, подтвердил, что беременная была доставлена в больницу в критическом состоянии и лежала в реанимационном отделении. Однако он отказался сообщить репортеру Азаттыка о диагнозе, лечении, которое она получала, и о том, почему беременную женщину, лежавшую в тяжелом состоянии в реанимационном отделении, доставили в другую больницу.
«Всю остальную информацию получите в управлении здравоохранения города», — сказал он.
В управлении здравоохранения города Шымкента Азаттыку также ничего не сообщили, сославшись на врачебную тайну.
По данным управления здравоохранения, с марта по 15 сентября 2020 года в Шымкенте от коронавируса скончалась одна беременная женщина и еще 10 — умерли от «пневмонии». Всего 97 беременных женщин переболели коронавирусом, 235 — «пневмонией».
Врачи записывают данные поступающей в больницу женщины. Иллюстративное фото.
«МЫ ОБРАЩАЛИСЬ В РАЙОННУЮ БОЛЬНИЦУ, НАС ДВА-ТРИ РАЗА ОТПРАВЛЯЛИ ОБРАТНО»
Айсулу Шынгысбекова из села Мадимар Байзакского района Жамбылской области скончалась 10 июля в инфекционной больнице в Таразе на 31-й неделе беременности. Согласно медицинскому свидетельству, причиной смерти стала «коронавирусная инфекция, вирусная пневмония и воспаление дыхательных путей».
По словам мужа Жасулана Ахметова, Айсулу было 30 лет, она была беременна четвертым ребенком. В конце июня она несколько раз обращалась в сельскую и районную поликлиники.
Один раз я забирал ее, в другой раз мой отец. Ей выписали ампициллин и отправили домой.
— У нее была температура и симптомы гриппа. Она наблюдалась у врача. Мы обращались в районную больницу, нас два-три раза отправляли обратно. Один раз я забирал ее, в другой раз мой отец. Ей выписали ампициллин и отправили домой, — говорит он репортеру Азаттыка.
По его словам, Айсулу прошла ПЦР-тест на коронавирус в районной поликлинике, тест показал, что она не заражена вирусом.
30 июня, после того как Айсулу стало тяжело дышать и она начала задыхаться, муж отвез ее в городскую детскую больницу в Таразе. В то время там располагался провизорный центр для людей с подозрением на коронавирус. Жасулан говорит, что «искал знакомых и только с их помощью положил жену в больницу».
В стационаре Айсулу снова прошла ПЦР-тест, на этот раз у женщины диагностировали коронавирус.
Я спросил, нужно ли что-нибудь, — назвали два вида лекарств. Это были недорогие лекарства, но мы не сразу их нашли.
— В полночь 2 июля мне позвонила жена и сказала, что ее везут в инфекционную больницу. Первые два дня она находилась в палате, затем ее перевели в реанимацию. Когда я спросил жену о лечении, она сказала, что за ней смотрят, но мы не могли нормально поговорить из-за ее тяжелого состояния. Врачи тоже говорили, что смотрят за ней. Я спросил, нужно ли что-нибудь, — назвали два вида лекарств. Это были недорогие лекарства, но мы не сразу их нашли. Искали через знакомых, в итоге достали со склада аптеки, — говорит Жасулан.
Жасулан виделся с женой за несколько часов до ее смерти. Утром 10 июля состояние его супруги ухудшилось, и ему позволили войти в реанимационное отделение. Айсулу была подключена к ИВЛ, лежала вся отекшая. Жасулан увидел, что она задыхается.
— Я вернулся домой и около двух часов дня позвонил врачу. Мне сказали: «Можете подъехать, нужно поговорить». Когда я приехал в больницу, мне сообщили, что жена скончалась, — рассказывает Жасулан Ахметов.
Жасулан сожалеет, что упустили время, обращаясь в районные больницы.
— Может, причиной смерти стала халатность сельских и районных врачей. Мы впустую потратили три-четыре дня, упустили время. Говорили, что на последней неделе беременности опасно заражаться вирусом. Но в районе нас не госпитализировали. Если бы они сказали нам, какое именно лекарство нам нужно, мы бы его нашли. Но ей выписали только ампициллин. Мы его кололи дважды в день, — говорит Жасулан.
Жасулан работает учителем в сельской школе. Айсулу занималась домом, у нее остались трое детей — двух, четырех и шести лет.
Врачи оценивают рентген-снимок больного. Иллюстративное фото.
Заместитель руководителя управления здравоохранения Жамбылской области Жибек Исаева сообщила Азаттыку, что вскрытие тела Айсулу Шынгысбековой показало: беременная женщина умерла от COVID-19.
Мы не смогли бы спасти ее. Эффективность лечения зависит от организма каждого человека.
— Она скончалась от коронавирусной инфекции. Комиссия министерства здравоохранения проверила документы, протоколы и пришла к выводу, что [лечение] было проведено правильно. Мы не смогли бы спасти ее. Эффективность лечения зависит от организма каждого человека. В одно время с Шынгысбековой заболели еще две беременные женщины, которые находились в критическом состоянии. Но они выздоровели, — говорит Исаева.
По ее словам, Байзакская районная больница не приняла Шынгысбекову, потому что результаты первого ПЦР-теста показали, что она не заражена вирусом.
— Во время беременности она переболела ОРВИ, ей были прописаны необходимые лекарства. Она была сразу же госпитализирована в инфекционную больницу после того, как ПЦР-тест показал, что она инфицирована. Лечение проводилось согласно протоколу, — говорит Жибек Исаева.
На вопрос, можно ли было спасти ребенка, сделав женщине кесарево сечение, Исаева ответила так:
— Я разговаривала с ее акушером. Они связались с министерством, и было решено не делать кесарево сечение, потому что была угроза жизни самой роженицы. Потому что тогда состояние [женщины] резко ухудшилось.
По словам Жибек Исаевой, с момента вспышки СOVID-19 в Жамбылской области скончались три беременные женщины: одна от коронавируса, две — от пневмонии с похожими симптомами.
С марта в Казахстане от коронавирусной инфекции умер 1 731 человек и от «ковидоподобной пневмонии» — еще 353 человека. Минздрав предоставил статистику смертности среди беременных женщин и рожениц по запросу Азаттыка. 21 июля вице-министр здравоохранения Ажар Гинаят сообщала, что на тот момент умерли около 40 женщин, которые заболели COVID во время беременности.
Данные на 30 сентября говорят о том, что всего скончались 52 женщины, среди них были и беременные на момент смерти, и те, кому успели провести родоразрешение.
Всего с марта в Казахстане коронавирусную инфекцию выявили у 5 059 беременных женщин — это 4,7 процента от всех случаев заражения.