Суд Казахстана не стал депортировать «бежавших из Синьцзяна» шестерых этнических казахов за «нарушение казахстанско-китайской границы». Большинство бежавших из Китая обратились с заявлением о предоставлении статуса беженцев или гражданства Казахстана, однако ответа пока не получили. Эксперты считают, что казахстанские власти оставили бежавших из Китая казахов в стране из-за роста общественного недовольства, однако вопрос предоставления статуса беженцев остается открытым.
Казахстан, расследовавший обстоятельства пересечения границы шестью этническими казахами из Китая, которые «незаконно перешли казахстанско-китайскую границу», в отношении некоторых из них возбудил уголовные дела. Они полностью признали свою вину, заявив, что «были вынуждены нарушить границу из-за притеснений со стороны властей Китая и после безуспешных попыток приехать в Казахстан».
Сайрагуль Сауытбай стала первой этнической казашкой из Китая, которая бежала из этой страны из-за притеснений. В августе 2018 года суд приговорил ее к шести месяцам условного заключения без выдворения из страны. Однако Нур-Султан не предоставил Сауытбай статус беженки, и женщина была вынуждена уехать в Швецию.
«Бежавшие из-за притеснений в Синьцзяне» казахи из Китая Кайша Акан (получила шесть месяцев условного наказания), Кастер Мусаханулы и Мурагер Алимулы (приговорены к году лишения свободы каждый), Тлек Табарак (получил шесть месяцев лишения свободы), Багашар Маликулы (уголовное дело прекращено) не были депортированы в Китай.
Все заявившие о бегстве из Китая обратились к властям с просьбой о предоставлении статуса беженца или гражданства Казахстана. Казахстан пока не дал конкретного ответа Кайше Акан, Багашару Маликулу, Кастеру Мусаханулы и Мурагеру Алимулы. Табарак подал документы на получение гражданства.
Эксперты считают, что Казахстан, который оставил в стране «бежавших из Китая» казахов, еще немного поразмышляет о предоставлении статуса беженцев.
«И ОВЦЫ ЦЕЛЫ, И ВОЛКИ СЫТЫ...»
По мнению юриста Казахстанского международного бюро по правам человека Дениса Живаго, предоставлению статуса беженцев казахам из Китая «мешают всевозможные политические проблемы и боязнь поссориться с Пекином».
— Если Казахстан начнет давать им убежище, то, значит, тем самым признает, что этнические казахи притесняются, преследуются в Китае. И, конечно, это нашим властям невыгодно. Поэтому они ищут всевозможные ходы, к примеру условный срок. По крайней мере, уже хорошо, что не выдворяют, но в принципе вопрос рассмотреть об убежище можно было бы. Он еще открыт, а это был процесс о незаконном пересечении границы. Согласно международной конвенции, их могли и не привлекать, потому как «лица, ищущие убежища, не должны привлекаться за незаконное пересечение границы». Должен был сразу рассматриваться вопрос о предоставлении убежища. Потому что допускается, что беженец может незаконно пересечь границу, потому как не у каждого беженца есть возможность сделать это законно. Поэтому сам процесс о незаконном пересечении границы не совсем правильный. Но тут нужно понимать, что власти ищут какие-то варианты, чтобы и здесь свое лицо не потерять и при этом как бы с Китаем не поссориться. Поэтому вот этими процессами они просто оттянули время, а через пять месяцев «посмотрим, что будет». Государство не всегда понимает, что предоставление статуса беженца — это не политический, а гуманитарный акт. И еще надо понимать, какое политическое устройство в Китае. Естественно, Китай тоже всё это воспримет враждебно, и наши власти тоже боятся последствий, — говорит он.
Участник митинга, требующий освободить этнических казахов из Китая Кастера Мусаханулы и Мурагера Алимулы. Алматы, 16 декабря 2019 года.
По мнению директора Группы оценки рисков политолога Досыма Сатпаева, вынесение приговора «нарушившим границу» казахам из Синьцзяна без депортации «связано со страхом казахстанских властей перед ростом антикитайских настроений внутри страны».
— Не стоит забывать, что давление на казахстанские власти за последние несколько лет было довольно мощным. Особенно в связи с появлением лагерей перевоспитания в Синьцзяне. Митинги, которые были в Казахстане по этому поводу, потом судебные процессы в отношении казахов, которые оказались здесь в Казахстане и которых Китай требовал вернуть себе, вызвали тоже негативную реакцию в казахстанском обществе. Естественно, всё это очень негативно ударило по имиджу казахстанских властей. Сейчас власти стали думать о том, что в первую очередь должны отстаивать интересы казахов, где бы они ни проживали. С другой стороны, Токаев, как дипломат, пытался, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Он сделал реверанс в сторону Китая, дав в прошлом году скандальное интервью Deutsche Welle, в котором заявил о том, что он считает преувеличенными слухи о лагерях перевоспитания, что, конечно, было большой ошибкой сделать такое заявление на фоне тех доказательств, которые были предоставлены международной общественности. Это заявление было сделано для того, чтобы показать, что руководство Казахстана пытается поддержать Китай в этом вопросе. Это опять же вызвало негативную реакцию значительной части казахстанцев, которые считают, что власти не очень активно защищали этнических казахов. Поэтому я думаю, что последние решения — это попытка власти немного улучшить свой имидж, — говорит он.
Сатпаев считает, что Казахстан при явных фактах нарушения в какой-либо стране должен сообщить о них публично и должен придерживаться одной конкретной политики.
Переехавший из Китая активист Ауыт Мукибек считает, что в соответствующий закон необходимо внести поправку, согласно которой бежавшему лицу, если один из его родственников является гражданином Казахстана, должны предоставлять статус беженца.
— Казахстан подписал международную конвенцию о сохранении единства семей. При вынесении приговора бежавшим из Китая, думаю, они придерживались этой нормы. Это первое. Во-вторых, сейчас международное сообщество совершенно по-другому относится к Китаю. Китай не выполняет свои обязательства. Мировое сообщество, авторитетные организации призвали не только Казахстан, но и все страны Центральной Азии не выдавать бежавших из Китая. Считаю, что это тоже повлияло на принятие решения. В-третьих, решающую роль сыграли протесты внутри страны и выдвинутые требования, — говорит он.
КТО ОНИ, БЕЖАВШИЕ ИЗ КИТАЯ КАЗАХИ?
Как завершились уголовные дела «бежавших в Казахстан» этнических казахов из Китая? Вот небольшой обзор этих дел.
Этнические казахи, «бежавшие в Казахстан»
Сайрагуль Сауытбай
В апреле 2018 года Сайрагуль Сауытбай, «работавшая в лагере политического перевоспитания» в Синьцзяне, незаконно пересекла границу через пост «Хоргос». Она сообщила, что, как государственной служащей, ей не позволили бы выехать из Китая, поэтому она была вынуждена нарушить границу. В августе 2018 года суд в городе Жаркенте приговорил ее к шести месяцам условного заключения без выдворения из страны. При вынесении приговора суд принял во внимание тот факт, что «Сауытбай нарушила границу, чтобы воссоединиться с семьей и ее дети и муж являются гражданами Казахстана». После безуспешных попыток получить статус беженки Сауытбай покинула Казахстан. Сейчас она со своей семьей живет в Швеции.
Кастер Мусаханулы и Мурагер Алимулы
По их словам, в начале октября 2019 года они выехали из уезда Дурбульджин в Синьцзяне и перешли границу в Восточно-Казахстанской области, рядом с селами Зайсан, Шиликты и Манырак. До Алматы мужчины добрались на такси. 14 октября в ходе пресс-конференции в Казахстанском бюро по правам человека в Алматы они заявили о незаконном пересечении границы «из-за притеснений в Китае» и попросили убежища. После пресс-конференции в Алматы их задержали сотрудники комитета национальной безопасности (КНБ). Позже их доставили в следственный изолятор в Усть-Каменогорске. 21 января 2020 года суд в городе Зайсане Восточно-Казахстанской области приговорил Кастера Мусаханулы и Мурагера Алимулы к году лишения свободы каждого без выдворения из страны. При вынесении приговора суд принял во внимание смягчающие обстоятельства: признание вины подсудимыми, помощь следствию, наличие несовершеннолетних детей и престарелых родителей. Находясь под стражей, в конце октября этнические казахи получили статус просителей убежища. Получат они статус беженцев или нет, пока неизвестно.
Тлек Табарак
16 января 2020 года суд в Жаркенте признал Тлека Табарака виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 392 уголовного кодекса («Умышленное незаконное пересечение государственной границы Республики Казахстан»), и приговорил к шести месяцам лишения свободы в учреждении минимальной безопасности без выдворения за пределы Казахстана. Согласно обвинительному акту, Тлек Табарак «незаконно» пересек казахстанско-китайскую границу через таможенный пост «Хоргос» в мае 2018 года. В Казахстане Табарак оформил вид на жительство. В декабре 2017 года он выехал в Китай, чтобы «изучить шиномонтажное дело», однако вернуться не смог. Представители правоохранительных органов Китая «по неизвестным причинам» изъяли у него документы и не вернули их. При вынесении приговора суд принял во внимание смягчающие обстоятельства: отсутствие судимости у Табарака, наличие у него на руках вида на жительство, срок действия которого не истек, а также тот факт, что его родители являются гражданами Казахстана. Табарак говорит, что подал документы на получение гражданства Казахстана.
Кайша Акан
По ее словам, она пересекла границу через таможенный пункт «Хоргос» 7 мая 2019 года вместе с группой женщин, занимающихся торговлей. В суде женщина сообщила, что «вынуждена была нарушить границу» и бежать из Синьцзяна из опасения быть заточенной в лагерь. Суд в Жаркенте назначил Кайше Акан шесть месяцев лишения свободы и постановил считать этот срок условным. Суд не стал выдавать Акан в Китай. Суд учел, что 43-летняя Кайша Акан вышла замуж за гражданина Казахстана и у нее есть свидетельство лица, ищущего убежище. У Кайши Акан, как этнической казашки, есть право на получение гражданства Казахстана, она не привлекалась к уголовной ответственности в Китае и несколько раз безуспешно пыталась выехать из Китая в Казахстан, сказала судья. Смягчающим обстоятельством считается «признание вины» подсудимой.
Багашар Маликулы
По его словам, в 2015 году он переехал в Енбекшиказахский район Алматинской области из уезда Монголкуре в китайском Синьцзяне. В Казахстане он оформил удостоверение оралмана и получил вид на жительство. Маликулы в интервью Азаттыку сказал, что в ноябре 2016 года поехал в Китай навестить родителей и прошел через таможенный пост «Хоргос», однако на китайской стороне был задержан сотрудниками полиции. По его словам, они конфисковали его документы. Он рассказал также, что по возвращении в родное село его подвергали допросу в местной полиции, позднее освободили под поручительство родственников, однако не вернули документы. По словам Багашара, он боялся попасть в лагерь и «стал искать способ бежать в Казахстан». В январе 2017 года он пешком отправился в сторону казахстанской границы из уезда Монголкуре и на третий день добрался до Нарынкольского района (с 1993 года Райымбекский район). В конце 2019 года его задержали сотрудники пограничной службы КНБ и допросили. Позднее в КНБ сообщили о прекращении уголовного дела в отношении Маликулы. О результатах этой проверки, а также причинах прекращения уголовного дела в сообщении не сказано. Маликулы также подал заявление о предоставлении статуса беженца.
Информация о массовом задержании и притеснении в Синьцзяне уйгуров, а затем казахов, татар и представителей других коренных тюркоязычных этносов и о создании китайскими властями «лагерей политического перевоспитания» начала появляться весной 2017 года. В 2018 году в ООН заявили, что в лагерях в Синьцзяне могут содержаться до одного миллиона мусульман. Пекин, вначале отвергавший информацию о наличии «лагерей», позднее охарактеризовал их как «центры профессионального обучения», открытые для борьбы с терроризмом и экстремизмом. США и страны Запада критикуют политику Китая в Синьцзяне. Пекин отвергает эту критику.