На фотофестиваль «ПитерФото-Fest-2015» в городе Санкт-Петербурге, который прошел в сентябре, из казахстанского города Караганды привезли книги — «Черным карандашом Карлага», альбом «Художники Карлага», а также четыре комплекта дисков с книгами, изданными научно-исследовательским центром университета «Болашак». Этот проект известен скорее в академических кругах, чем широкой аудитории.
Руководитель научно-исследовательского проекта «Карлаг: память во имя будущего» профессор Нурлан Дулатбеков в интервью Азаттыку говорит, что они ставят себе задачу только «введения редких документов в научный оборот», чтобы оценку смогли дать другие исследователи.
Азаттык: Господин Нурлан Дулатбеков, судя по информации на сайте университета «Болашак», вашим научно-исследовательским центром за десять лет выпущено около 20 довольно солидных книг по истории Карлага и по истории движения «Алаш Орда». Недавно вы представили свои книги в Санкт-Петербурге. Однако они известны, по-видимому, больше в академических кругах. Дело только в обычном скромном бюджете грантов или же вас сковывает некая цензура?
Нурлан Дулатбеков: Нет, все исследования наш университет проводит за счет собственных средств. Гранты — хлопотное дело, их трудно получать, по ним много отчетности, бумажной канители. Но от помощи, если предлагают, не откажемся. И, слава богу, желающие нам помочь находятся. Делаем полезное дело, на нас обращают внимание и за рубежом, нам помогают. Наши книги поступили в 28 библиотек по всему миру, начиная с библиотеки Оксфордского университета и университета Гарвардского, заканчивая обществом «Мемориал» в Москве. Меня самого приглашали читать лекции в Гарвардском университете в Бостоне, но, опять, не хватило времени.
Руководитель научно-исследовательского проекта университета «Карлаг: память во имя будущего» профессор Нурлан Дулатбеков показывает Библию, которая хранилась у политзаключенной в Кенгирском лагере. Караганда, 7 июня 2015 года.
Действительно, журналист и фотограф нашего массмедиа- центра Диана Акимжанова передала в дар фотофестивалю в Санкт-Петербурге наши книги, среди них мы гордимся альбомом «Художники Карлага». Это труды исследователей и энтузиастов своего дела, таких как Баян Жунусова, Нуршан Жумадилова, Екатерина Кузнецова и многие другие наши сотрудники и студенты. Позволю себе заметить, многие наши книги выходят сразу на казахском, русском и английском языках и потому они доступны ученым за рубежом, скажем, без перевода.
Но есть такой парадокс: в самом Казахстане многие не знают, что на территории, равной Франции по величине, буквально 70 лет назад еще были привлечены к рабскому труду ГУЛАГа сотни тысяч политзаключенных почти со всех концов Советского Союза и военнопленные. По историческим меркам это происходило буквально вчера, но в памяти сегодняшнего юного поколения об этом мало что известно, разве что в лучшем случае в рамках школьного учебника.
У нас в университете есть хорошая традиция: первокурсников мы возим в музей Карлага в поселок Долинку, у нас ведь есть свой автобус. К слову, автобус в определенное время специально выделен для того, чтобы студенты могли ездить в музей в этот поселок в рамках своих научных работ. В Карлаге отбывали каторгу сотни тысяч безвинных людей, среди них были лучшие представители советской духовной и научной элиты. Среди этих людей был и сын знаменитого поэта Сергея Есенина Александр Сергеевич Есенин-Вольпин, он сейчас живет в США, ему уже 91 год. Я нашел Александра Сергеевича год назад в Бостоне, в доме престарелых, специально съездил к нему в свой летний отпуск. В последнюю минуту, когда я уже уходил, он прочитал мне знаменитое стихотворение поэта Есенина со словами:
До свиданья, друг мой,
до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки,
без слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Азаттык: Многие книги вашего университета «Болашак» поражают своим солидным внешним видом: огромные фолианты в суперобложках, хорошая бумага, масса шокирующих фото и рисунков лагерного происхождения. Однако не кажется ли вам, что в этих книгах не хватает оценки, как бы осуждения сталинских репрессий из уст авторов. Часто в ваших книгах просто перепечатываются или сухо пересказываются документы лагерного управления с такими фразами, как например «заключенные обеспечивались трехразовым питанием» или же «норма хлеба на одного заключенного составляла 600 граммов в день». Не хватает, кажется, расшифровки, что это была система обесчеловечивания и рабского труда за мизерную пайку, это был конвейер смерти, уроки которого еще не освоены обществом.
Нурлан Дулатбеков: Понимаю, о чем вы хотите сказать. Мы не ставим себе цель выпускать публицистические книги, наша задача: поскорее и полнее предоставить документы самой системы Карлага в широкий научный оборот.
Вид на улицу в центре Караганды, где находится учебный корпус университета «Болашак» (слева) с сохранившейся на крыше будкой часового времен Карлага. Караганда, 7 июня 2015 года.
Помню, когда мы презентовали в Японии нашу книгу «Японские военнопленные в Карагандинской области» один бывший японский военнопленный, отсидевший в Карлаге, спросил, о чем наша книга, сказано ли в ней, например, как они ходили в туалет «по-большому». И он рассказал. 150 человек выводят, говорит, утром в степь, а там уже вырыты 150 лунок, в три ряда по 50. Это необычное унижение, сказал бывший узник, когда перед твоим лицом в такой интимный момент висит чья-то задница или чей-то мужской член. Но это было, и это повторялось изо дня в день, из года в год. Такое нельзя прощать и такое нельзя забывать.
Будка часового времен Карлага на крыше учебного корпуса университета «Болашак». Караганда, 7 июня 2015 года.
История Карлага — она кругом, она рядом, она живет и сегодня. Даже наши учебные и административный корпуса расположены в домах, которые построили японские военнопленные. На крыше нашего учебного корпуса сохранилась сторожевая вышка; когда мы организовывали наш университет в 1996 году, я попросил не сносить эту вышку, сохранить для истории.
Азаттык: Господин Дулатбеков, история ГУЛАГа присутствует зримо и незримо почти по всему Казахстану, хотя не отмечена в большинстве своем ни памятными знаками, ни даже мемориальными табличками. Почему историей политических репрессий занимаются в стране единицы? Ваш университет скорее составляет исключение из правил. Остальным университетам, другим ученым кто-то запрещает вести такие исследования?
Нурлан Дулатбеков: Каких-то запретов сверху нет. В Казахстане мы можем исследовать эту тему, и это благодаря президенту страны Нурсултану Назарбаеву, который сам уделяет истории ГУЛАГа значение, потому что и сам вырос в обстановке, когда кругом в его родном селе Чемолгане были представители ссыльных народов.
Интереса широкого круга исследователей к этой теме, действительно, мало. Мы часто говорим, например, про исследования со стороны общества «Адилет» в Алматы, где одним из руководителей является Бейбут Койшибаев. У нас в Казахстане, как и в Украине, потенциал человеческих ресурсов упал. Почему? Из-за сталинских репрессий. И это мы должны донести до народа. В Украине смогли доказать на научном уровне антинародность сталинских репрессий и дать им политическую оценку, у нас это не получается.
Во время торжественной церемонии открытия очередного памятника Сталину в России. Пенза, 9 сентября 2015 года.
Посмотрим на Россию — около 30 процентов населения там, как показали исследования, согласны на реабилитацию Сталина. Это показывает извечную проблему в России имперского мышления, желание быть всегда лидером. То есть в России Сталин всё еще живет, Сталин не как личность, а Сталин как историческое явление. Значит, они тяготеют к сталинизму. То есть психология «Кто не со мной, тот против меня» осталась. Идея преобладания большинства осталась, и мы это не замечаем. Здесь сохраняется большевистское мировоззрение к любому вопросу, и это опасно.
Азаттык: Как обстоит это явление в Казахстане, произошла какая-то трансформация? У общества появился какой-либо иммунитет против возвращения сталинизма и политических репрессий?
Нурлан Дулатбеков: У нас некоторые стороны политических репрессий остаются неисследованными, власти как бы говорят, что еще не время для этого. Назарбаев как-то на встрече с учеными говорил о необходимости изучения данной темы, но мы, ученые, наверное, не готовы.
Медеш Уралдиев, редактор казахской газеты в Каркаралинске. Расстрелян 22 ноября 1937 года. Снимок из лагерного дела. Карлаг.
Власти считают, что какие-то радикальные оценки в истории политических репрессий могут осложнить согласие в обществе. Поэтому нам надо сейчас придерживаться какой-то серединной, нерадикальной линии. Но надо просвещать народ, до какого-то исторического периода мы не можем говорить в радикальном ключе. Количество населения у нас небольшое, надо думать не только о количестве, но и о качестве населения, нельзя допускать рознь в народе. Сейчас происходит отток некоторой части русского населения из Казахстана, а ведь это потеря для нас, для нашего рынка труда и для нашего общества.
Азаттык: В вашем университете есть уже исследования, которые действительно вносят вклад в просвещение народа, как вы говорите?
Нурлан Дулатбеков: Приведу один только случай: приезжали исследователи из Румынии и Молдовы, что хотели бы изучить историю переселенцев с их земель в Казахстан. Я сказал, честно говоря, что у меня нет на это времени, и попросил помочь своих студентов. Пригласил троих студентов, говорю, что я сам нашел в архивах имена 300 человек, а дальше у меня нет времени. «Поможете?» Они согласились помочь, и наши зарубежные гости вместо трех дней остались на пять месяцев, и в итоге наши студенты нашли им в архивах имена 12 тысяч человек, тут и переселенцы, и военнопленные, и интернированные граждане. У румынских коллег чуть глаза на лоб не полезли. Сейчас с румынами готовим научный проект, и авторами проекта выступают наши трое студентов, я поставил румынским коллегам такое условие. При этом грант у них мы не просили, поиски прошли на наши деньги. Румыны сняли и уже выпустили фильм про наших студентов.
Азаттык: Спасибо за интервью.