В Астане активисты и правозащитники представили консолидированный доклад в рамках двухдневного форума «Превенция пыток совместными усилиями национальных правозащитных учреждений и НПМ» по итогам превентивных посещений закрытых учреждений за 2017 год, в котором отдельная глава отведена изоляторам комитета национальной безопасности Казахстана.
1936 ГОД
Как говорится в докладе, в прошлом году участники НПМ за год смогли по одному разу посетить пять следственных изоляторов КНБ по всей республике. Активисты выяснили, что в Алматы, Караганде и Шымкенте изоляторы находятся в подвальных или полуподвальных помещениях. Следственный изолятор Алматы находится в здании, которое построили в 1936 году, в Астане — в постройке 1975 года, — правда, ремонт там сделали два года назад.
В алматинском изоляторе КНБ «в камерах нет раковины и санитарных узлов, подозреваемые и обвиняемые дважды в день выводятся в туалет и для гигиенических процедур (умывание, чистка зубов); выдается два пластиковых ведра для испражнения нужд». Также в отчете указывается, что из-за отсутствия канализации в камерах неприятный запах, общий туалет не разделен перегородками, а кафель в душевой требует замены.
Как говорят участники НПМ по городу Алматы, родные следственно-арестованных предлагали администрации СИЗО за счет личных средств приобрести биотуалеты, чтобы решить эту проблему с канализацией, но те отказались.
Умыться или в туалет выводят дважды в сутки — с шести до семи часов утром и вечером. В остальное время есть пластиковое ведро — как хочешь, так и приспосабливайся.
В изоляторе КНБ Астаны активисты обнаружили, что камеры на десять, восемь и четыре места не соответствуют нормам санитарной площади, когда на человека должно приходиться не менее двух с половиной квадратных метров. Там тесно: общая площадь для большого количества задержанных — шесть или восемь квадратных метров. Также в докладе указывается на незакрепленную мебель в камерах с острыми углами, а в некоторых камерах нет оконного проема.
В СИЗО КНБ Астаны, как указывают участники НПМ, не хватает медицинского персонала, «что ставит под сомнение доступ к квалифицированной медицинской помощи». Также во всех изоляторах КНБ нет условий для лиц с ограниченными возможностями.
В Астане и Караганде содержащиеся там люди жаловались на «очень редкое посещение территориальных прокуроров». По словам одного из следственно-арестованных, с момента его нахождения там под стражей в течение двух с половиной месяцев не было фактов проверок или надзора со стороны прокуроров.
Участники НПМ, посетившие пять СИЗО КНБ, отмечают, что их рекомендации в консолидированных докладах за 2015–2016 годы КНБ выполнены не были.
Анара Ибраева, руководитель астанинского филиала Казахстанского бюро по правам человека и коалиции по безопасности и защите правозащитников "Кадыр-Касиет". Астана, 23 апреля 2014 года.
Руководитель правозащитной организации «Кадыр-Касиет» Анара Ибраева говорит, что в 2015 году готовила подобный отчет о состоянии СИЗО силовых структур. Она говорит, что в изоляторах КНБ содержится мало граждан, а от этого финансирование на них тратится впустую. По ее словам, ранее в своих рекомендациях она предлагала вообще закрыть следственные изоляторы КНБ. Правозащитник говорит, что и тогда камеры находились в полуподвалах или подвалах изоляторов.
ВМЕСТО УНИТАЗА — ПЛАСТИКОВАЯ БУТЫЛКА
Бывший заключенный Жаслан Сулейменов из Астаны — он отсидел восемь лет по обвинению в терроризме, но считает себя невиновным, — в 2009 году недолгое время побывал в изоляторе КНБ в Астане. Он рассказывает, что с ним сидели ребята, у которых из «удобств» было лишь ведро, и выносили его по вечерам и по очереди.
Я сидел больше трех дней в их СИЗО в нашем городе. Здесь типа туалета хоть какое-то отверстие в полу было. Сидельцы его отгораживали простыней, типа ширмы.
— Я сидел больше трех дней в их СИЗО в нашем городе. Здесь типа туалета хоть какое-то отверстие в полу было. Сидельцы его отгораживали простыней, типа ширмы. Вместо окна была маленькая форточка. Я добился через суд, чтобы меня оттуда перевели в СИЗО Минюста — объяснил, что там, где я сидел, не было санчасти. К тому же у них одна женщина и фельдшер, и повар, и банщица, — говорит Жаслан Сулейменов.
Другой бывший заключенный из Алматы, бывший лидер незарегистрированной партии «Алга» Владимир Козлов, говорит Азаттыку, что в 2012 году провел полгода в изоляторе КНБ в Алматы. Оппозиционный политик рассказывает, что тогда это ему напомнило «тюрьму НКВД», тем более что он был построен как раз в те годы.
Оппозиционный политик Владимир Козлов прибыл домой из тюрьмы. Алматы, 20 августа 2016 года.
— Никакой канализации и воды там нет. Умыться или в туалет выводят дважды в сутки — с шести до семи часов утром и вечером. В остальное время есть пластиковое ведро – как хочешь, так и приспосабливайся, — говорит Владимир Козлов.
По его словам, каждый заключенный берет пластиковую пятилитровую бутылку от воды, которую ему приносят на передачу, и приспосабливает под личный писсуар. Уже позже, когда человека поведут вечером в туалет, он может вылить испражнения и помыть бутылку. Владимир Козлов также говорит, что воды в камерах нет, надзиратели приносят чайник и этого, как предполагается, должно хватить на целый день. В 2012 году, по его словам, изолятор КНБ был заполнен на три четверти, что немало, да и сейчас, по его мнению, эта тюрьма не пустует.
Причину такого состояния изолятора КНБ в Алматы Владимир Козлов видит в закрытости самой структуры: КНБ никак не признаёт элементарные стандарты по содержанию заключенных.
Получить комментарий от представителей КНБ Азаттыку не удалось. В пресс-службе ведомства никто не поднимал трубку в течение дня, а его представители на двухдневном форуме «Превенция пыток совместными усилиями национальных правозащитных учреждений и НПМ» не выступали. На веб-сайте ведомства, в рубрике обратной связи, никаких жалоб по этому поводу репортеру Азаттыка найти не удалось, были лишь одни благодарственные сообщения.