– Правый глаз на месте, но он атрофировался и не видит. Если присмотреться, он меньше второго, – начал свой рассказ Ерканат, находясь за рулем автомобиля.

После двух месяцев ареста Ерканат некоторое время жил в селе. Там он освоил вождение автомобиля с одним глазом. По его словам, врач выдал ему разрешение на управление легковым автомобилем.

– По прямой дороге ехать нормально, но на поворотах, в узких местах, где можно зацепить бампер, я часто царапал машину. У меня тогда была старая Granta. В селе я постоянно цеплял машину о бордюры, деревья, не мог точно рассчитать расстояние. Но теперь привык. Уже почти забыл, как это – ездить с двумя глазами. Кажется, что так было всегда, – говорит он.

«МЫ СПАСАЛИ ДРУГ ДРУГА»

Ерканат ослеп на правый глаз в январе 2022 года во время кровавых событий в Усть-Каменогорске. Резиновая пуля попала в зрачок и разорвала его на две части.

– Вон там, на другой стороне дороги, находится областной акимат. Перед ним выстроились сотрудники силовых структур, – вспоминает Ерканат, стоя на той же площади, что и три года назад. – У всех на лицах были маски. В какой-то момент они начали стрелять в нашу сторону. Мы разбежались кто куда. Я побежал в сторону кинотеатра. Но далеко не ушли. Когда стрельба прекратилась, мы стали вытаскивать людей, которые остались позади. Мы беспокоились, что они могли погибнуть или получить ранения. Одного вытащили, другого вытащили… Так мы и бегали, пока возле елок, растущих вдоль улицы Казахстан, что-то не попало мне в глаз. Люди увели меня за кинотеатр, в укромное место. Минут 10-15 я пытался остановить кровь, но ничего не получалось. Тогда я еще не знал, что потерял глаз. Думал, просто сильно ранен.

Ерканата в больницу отвезла не машина скорой помощи, а случайный прохожий. Сначала Ерканат не знал, что потерял глаз навсегда, и до самой больницы переживал, что «заляпал кровью машину незнакомого человека».

«СРАЗУ СКАЗАЛИ, ЧТО Я ПОТЕРЯЛ ГЛАЗ»

– После того как я получил ранение 5 января, примерно в половине десятого вечера меня срочно доставили в областную больницу. Больница состоит из нескольких корпусов, расположенных далеко друг от друга. Сначала мы пошли к главному входу, но оказалось, что отделение офтальмологии находится в другом месте. Мы отправились туда пешком, зашли в еще одно здание – снова не то. Из глаза без остановки текла кровь. Парень, который был со мной, вел меня за руку и помогал, как мог. Как назло, глазное отделение оказалось в самом последнем здании. Еле дошли, – вспоминает Ерканат.

Он задумчиво посмотрел на небольшое двухэтажное здание больницы:

– У меня была разорвано веко. Это я точно знаю. Думаю, кровь, которая не останавливалась, текла из-за этого. Но дежурный врач, зашивая веко, сразу сказал: «Теперь твой глаз больше не будет видеть». У меня мелькнула мысль: «Я стал инвалидом», и я едва удержался на ногах.

В больнице мужчина пробыл всего три дня. Несмотря на то, что после операции требовался уход, силовики забрали его на допрос.

«МЫ БУДТО ПОПАЛИ НЕ НА ДОПРОС, А НА ИЗБИЕНИЕ»

– Не знаю почему, но в больнице нам, кажется, давали снотворное. Мы постоянно спали, днем и ночью. Вдруг кто-то разбудил меня, ударив по голове связкой ключей – таких, что используют для машин, шкафов или сейфов. Открыл глаза – передо мной прокурор или следователь из прокуратуры, пришел с сотрудниками спецназа. Сказал: «Вставайте, забираем вас». Мы ничего не поняли. Говорим: «Мы же только вчера дали показания». Умоляем врачей: «Не отпускайте нас». Но они лишь развели руками. Прокурор обещал: «Через два часа вернем», – и вывел нас на улицу с помощью спецназа, – вспоминает Ерканат.

Он рассказал, что сразу после выхода из больницы их начали избивать:

– Со мной было еще пятеро человек. У всех перевязаны головы, никто ничего не видит. Мы ни о чем не думали, поверили, что нас действительно заберут на два часа. Я первым зашел в автобус спецназа. Как только зашел, кто-то ударил меня прикладом винтовки по лицу. «Не поднимай голову!» – крикнули с матом. До места нас били по затылку.

В управление полиции города Усть-Каменогорска задержанных начали пытать. И в больницу пострадавших уже не возвращали.

– С первого до четвертого этажа – все забито людьми. Всех поставили к стене лицом. В комнатах – по два-три сотрудника, напротив них по одному задержанному. Людей там скорее били, чем допрашивали. Мы попали будто не на допрос, а на избиение. Да и допрашивать-то было не о чем – никто ничего не натворил. Кто-то, говорят, рубил деревья, но их, кажется, даже не задерживали. Когда тебя бьют без конца, ты готов признаться во всем. Многие признавались в том, чего не делали, думая: «Если признаюсь, избиение прекратится», – рассказывает он.

«ОТЕЦ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПРИЕЗЖАЛ ИЗ СЕЛА В НАДЕЖДЕ УВИДЕТЬ МЕНЯ»

На следующий день Ерканата поместили в изолятор временного содержания. Через три дня состоялся суд. Несмотря на то, что его вина не была доказана, суд постановил оставить его под стражей на два месяца. Так он оказался в тюрьме.

– Мои родители живут в селе, в 100 километрах от Усть-Каменогорска. Это село Жанаозен Жарминского района Абайской области. В селе люди живут за счет скота. Зимой дни короткие, холодные, приходится рано вставать, чтобы управляться со скотом. Транспорт до города ездит не каждый день. Такси стоит 2500–3000 тенге в одну сторону. Мой отец зарегистрировался как мой общественный защитник и каждый день ездил туда-обратно. Иногда добирался попутным транспортом. Привозил мне передачи – волновался, вдруг я голоден. Родители всегда переживают. После этого он ходил в прокуратуру. Часами ждал на холоде. Вечером возвращался домой, где тоже полно дел – нужно топить печь, разгружать уголь, пасти скот, кормить его... Он приезжал каждый день. Но всего дважды ему удалось меня увидеть. Он жил надеждой: вдруг удастся увидеть сына, вдруг получится его освободить, – рассказал Ерканат.

«ФОНД „НАРОДУ КАЗАХСТАНА“ ОТКАЗАЛ В ПОМОЩИ»

Ерканат Женисулы рассказал, что провел два месяца в тюрьме без всяких на то оснований. Несмотря на пытки во время следствия, он не признал вину, и его освободили за отсутствием доказательств. Позже он добился через суд компенсации в размере 3,7 миллиона тенге за моральный и материальный ущерб. Однако благотворительная помощь в размере 3 миллионов тенге от фонда «Народу Казахстана» ему не досталась. В письменном ответе фонда говорится, что Ерканат не был ранен боевым оружием, а помощь предоставляется только пострадавшим от огнестрельных ранений во время Январских событий.

– Они сказали: «Тебя не ранило боевым патроном, поэтому мы не можем помочь. Если бы ранило боевым, мы бы помогли». Мы написали в министерство обороны с вопросом, чем резиновая пуля травматического оружия отличается от огнестрельного. Ответ был, что оба типа оружия считаются равнозначными и классифицируются как оружие. Однако этого объяснения фонду оказалось недостаточно. «Если бы я умер, они бы помогли. Если бы ранили боевым патроном, помогли бы. Но поскольку это была резиновая пуля, они сказали, что помочь не могут». Мы все объяснили, предоставили медицинские документы... Любому человеку понятно, что, например, если выстрелить из травматического оружия в упор, можно убить человека. А если боевой патрон только заденет, человек может легко пораниться, но его здоровью не будет нанесен серьезный ущерб, – объясняет Ерканат.

Редакция Азаттыка направила запрос в фонд «Народу Казахстана» с просьбой разъяснить причину отказа в помощи. В ответе фонда говорится, что глаз Ерканата был поврежден не огнестрельной пулей, а тупым твердым предметом. Фонд не исключает, что это могла быть резиновая пуля из травматического оружия, но в критериях оказания помощи указано, что поддержка предоставляется только тем, кто пострадал от огнестрельных ранений.

– «Глазное яблоко Ерканата Женисулы было повреждено, что привело к утрате трудоспособности на 35 процентов. По информации министерства обороны, из травматического оружия не может быть произведен выстрел боевым патроном. То есть его глаз был травмирован не огнестрельной пулей, а твердым предметом. Согласно данным Генеральной прокуратуры, министерства обороны и судебной экспертизы, Ерканат Женисулы не соответствует утвержденным критериям для получения благотворительной помощи», – говорится в ответе фонда.

Ерканат считает, что во время Январских событий «были провокаторы и их не наказали».

– На момент ареста у меня был кредит около 300 тысяч тенге. Полгода он не выплачивался. После освобождения у меня не было возможности платить. Срок истек, и моя кредитная история была испорчена. Сначала мои счета были заблокированы. Приехав в город, я работал на стройке, был чернорабочим. Накопив немного денег, я купил инструменты и начал работать на частных объектах. Но работы то было, то не было. Дешевые заказы не брал. Прошлым летом купил машину. Это была Priora. На протяжении года я работал таксистом. Осенью, в ноябре, я женился. Мы снимали квартиру. Тогда я платил 140 тысяч тенге в месяц, но через два месяца пришлось переехать. Сейчас плачу 200 тысяч тенге за аренду, – рассказал он о своей жизни.

ЯНВАРСКИЕ СОБЫТИЯ В УСТЬ-КАМЕНОГОРСКЕ

В Усть-Каменогорске есть еще один человек, который, как и Ерканат, потерял глаз на площади, но не смог получить помощь от фонда «Народу Казахстана». Это Азамат Ермекбаев. Фонд также отказал Азамату, заявив, что он не был ранен огнестрельным оружием. Азамат ранее рассказал Радио Азаттык, что видел, как в него стреляла полиция, и что он подвергался пыткам в заключении.

Журналист Радио Азаттык направил запрос в прокуратуру Восточно-Казахстанской области с вопросом, действительно ли Ерканат Женисулы и Азамат Ермекбаев были подвергнуты пыткам. В ответе компетентные органы сообщили, что «незаконные действия сотрудников правоохранительных органов не были подтверждены».

Даниал Ахметов, который руководил Восточно-Казахстанской областью во время Январских событий, в интервью сайту Ulysmedia, данному до его отставки в прошлом году, заявил, что «совместно с сотрудниками правоохранительных органов они не допустили беспорядков в городе». Однако бывший аким не упомянул о погибших и раненых.

«Усть-Каменогорск в Восточном Казахстане – один из немногих городов, где не было разрушений и пожаров. Тем не менее, были заметные активные действия», – сказал Даниал Ахметов.

Во время Январских событий в Усть-Каменогорске погибли три человека. Полиция заявила, что стрелявших не удалось найти. По данным прокуратуры, в области были осуждены 66 человек, им были назначены наказания в виде лишения свободы или ограничения свободы. В отношении 25 человек дела были прекращены из-за отсутствия доказательств. По факту пыток в Восточно-Казахстанской области было подано 33 жалобы на сотрудников полиции, по которым были возбуждены уголовные дела, однако ни одно из них не дошло до суда.

Протесты, начавшиеся в начале января 2022 года из-за удорожания сжиженного газа, в нескольких городах переросли в беспорядки. Согласно официальным данным, в этих событиях погибли как минимум 238 человек. Во время Январских событий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что «напали 20 тысяч бандитов», и отдал приказ открывать огонь без предупреждения на поражение, в результате чего были убиты мирные жители. Задержанные в январе заявляли, что во время следствия их подвергали пыткам и побоям.

Несмотря на возражения родственников погибших, полицейские и военные, которые стреляли в людей, были привлечены к ответственности не по статье «Убийство», а по статье «Превышение власти». Прошло уже три года, но причины Январских событий до сих пор не раскрыты.