12-летний Султан и 4-летняя Айкоркем погибли в трагические дни января в Алматы. Два месяца спустя их близкие всё еще не могут оправиться от горя. У семей, которые тяжело переживают утрату, много вопросов к властям. Главный: кто стрелял в детей?
«БУДУ ЗВЕЗДОЙ ФУТБОЛА»
— Султик, кем ты станешь, когда вырастешь?
— Конечно, звездой футбола.
— Тогда тебе английский надо учить. Будешь давать интервью журналистам.
— Я же буду звездой! Пусть учат мой язык.
Это разговор маленького Султана со своей сестрой во время летних каникул. Отец Султана отдал его в шестилетнем возрасте в футбольную секцию в Алматы. Мальчик ездил из пригородного села Жамбыл в Алматы поиграть с мячом.
Султан грезил спортивной карьерой. Но жизнь ребенка, который спешил на первую тренировку после встречи Нового года и прибыл в Алматы утром 5 января, оборвалась в тот же вечер.
— Мы живем за городом, поэтому выезжали в 5–6 утра, чтобы успеть на тренировки, которые начинались в 8 часов. В тот день Султан встал рано и вышел со мной, — рассказывает его мать Гаухар Каримбекова, работающая в Алматы.
Они доехали до автовокзал «Сайран», оттуда направились в спортивный клуб «Джейран», где тренировался мальчик.
В городе в тот день были беспорядки и автобусы не курсировали. Они дошли пешком до клуба, но дверь была закрыта. Гаухар звонила тренеру, ей никто не ответил. Оставив Султана у своей родственницы, живущей возле автовокзала «Сайрана», мать ушла на работу.
Мирная акция протеста, начавшаяся 4 января, вылилась на следующий день в беспорядки. Тысячи людей устремились на центральную площадь, начались погромы, были захвачены акимат и резиденция президента. На окраинах было относительно тихо. Вечером мать Султана вернулась с работы. В городе не было интернета. Ничего не подозревая о беспорядках, Гаухар и Султан примерно в 20 часов вышли за продуктами в магазин во дворе дома их родственницы по улице Отеген-батыра.
СТРЕЛЬБА ИЗ УКРЫТИЯ
По правилам комендантского часа, выходить на улицу запрещалось только с 23 часов. Приказа стрелять на поражение без предупреждения еще не было.
Напротив магазина, на другой стороне улицы, находится здание управления полиции Ауэзовского района.
Работники магазина не впускали людей внутрь. Люди стояли в очереди во дворе. В небе засверкали всполохи огня, как во время салюта. Султан включил камеру телефона. Это видео сохранилось в галерее. «Это как салют… Говорю, салют», — раздается голос мальчика. Едва мальчик выключил телефон и обернулся, рядом раздался треск. Ребенок упал на землю. Люди в панике бросились бежать.
Гаухар была в шоке, не понимая, что происходит.
— Мне хотелось думать, что он упал, споткнувшись. Когда увидела, что из головы льется кровь, поняла, что сын получил огнестрельное ранение, — рассказывает Гаухар, вспоминая, что кто-то сказал: «Он дышит».
Дозвониться до скорой не удалось. Люди остановили проезжавшую мимо машину, чтобы доставить ребенка в больницу. Но Султана не спасли. Он потерял много крови.
Отец мальчика Еркин Кылышбек находился дома в Жамбыле.
— Мы ужинали, когда раздался звонок. Звонили с телефона жены. Сообщили, что Султана ранили. Не зная, что произошло, я в панике дозвонился в больницу. Кто-то поднял трубку — наверное, дежурный — и сообщил, что сын скончался. «12-летний мальчик?» — спросил я. «Да, 12-летний светлокожий мальчик», — ответили там. Я поехал и увидел его тело. У него была раздроблена задняя часть черепа, — рассказывает Еркин.
Тело Султана из морга семья получила 6 января. Его предали земле на кладбище в селе Жамбыл 7 января.
ПИСЬМО ТОКАЕВУ
Родителям так и не показали пулю, извлеченную из головы сына.
Гаухар Каримбекова дважды обращалась с письмом к президенту Касым-Жомарту Токаеву. Она просила найти стрелявшего в ее сына и гарантировать безопасность всех детей в Казахстане. Ответов не поступило.
— Порой думаю, что нужно успокоиться. Ребенок ушел из жизни, хочется, чтобы покоился с миром. Но теперь я живу как потерянная. А те, кто стрелял, хотят безнаказанно ходить по свету?! — говорит Гаухар.
Мать обвиняет в гибели Султана власти.
— Появились укоры: «Зачем ты взяла его с собой в магазин?», «Нельзя было обойтись без хлеба?» Мы были большой и дружной семьей. Мы все садились здесь и хорошо проводили время. Дети не хотят возвращаться в этот дом. Здесь была комната Султана. Отсюда мы вынесли его тело. Они видели это и говорят: «Мы не будем здесь жить», — рассказывает отец погибшего мальчика Еркин.
КОМНАТА СУЛТАНА
39-летний Еркин Кылышбек остался сейчас один в доме в пригороде Алматы. Гаухар с тремя детьми на время переехала жить к родственнице в город.
Дорога в Жамбыл из Алматы заняла более часа. У входа в двухэтажный дом корреспондента встретил Еркин.
В прихожей — велосипед Султана. «Он ездил на нем, теперь на нем никто не катается», — говорит отец, открывая дверь.
На стене фото Султана и его медали с футбольных соревнований. Всего около 30 наград. Ниже бутсы и два мяча. «Это всё, что осталось в память о моем сыне», — тяжело вздыхает Еркин.
— Сначала записал его в секцию бокса. Но он заинтересовался футболом. При возможности просил купить мяч. Во дворе играл со взрослыми ребятами. Потом мы отдали его на футбол. Сложа руки он не сидел. Дома рисовал соперников на бумаге и изучал их игру. Знал биографии всех футболистов. Когда мои друзья приходили и спорили из-за футбола, они спрашивали мнение Султана. Я возлагал на сына большие надежды. Думал, он станет известным футболистом… — Еркин надолго замолчал.
Султан — второй из четверых детей в семье. Он был серьезным и трудолюбивым мальчиком. Помогал родителям по дому.
— Я удивлялся, как аккуратно он раскладывает свои вещи на полке. Если мы искали какую-нибудь деталь или вещь, все спрашивали: «На полке Султана даже смотреть не будешь?» Знали, что там порядок. Я не понимаю, зачем Бог создал моего сына таким особенным и забрал его, — говорит Еркин.
«БОИТСЯ ВЫХОДИТЬ НА УЛИЦУ»
Семья тяжело переживает смерть Султана. Особенно трудно приходится его старшему брату Арыстану.
— Они росли вместе. Когда Султан погиб, он мне сказал: «Мама, у Султана было так много планов. Даже у меня столько не было. Почему Бог не забрал меня?»
Младшая сестра Султана Медина больше месяца не могла ходить на уроки после трагедии.
— Медина и Султан были очень близки. Они делились друг с другом секретами. Услышав, что скорая помощь не приехала, когда упал Султан, дочь возненавидела врачей. Она боится выходить на улицу. Не разрешала и нам выходить на улицу. Боится, что кто-то застрелит нас. Сейчас она стала ходить в школу. Но ребенок не понимает, как смириться с потерей. Она много плачет по ночам, — говорит мать.
После смерти сына родители чувствуют себя потерянными. Гаухар до сих пор боится подходить к окну. Еркин уволился с работы, начались проблемы со здоровьем. Сейчас с детьми работает психолог.
Одна из просьб Гаухар к президенту — построить мемориал, посвященный жертвам январских событий. «Пусть имя моего сына будет высечено в камне вместе с именами других погибших и не будет забыто», — говорит она.
Для Гаухар ее ребенок — герой. «Почему мой сын вышел в тот вечер? Он не хотел, чтобы я выходила одна».
Гаухар Каримбекова просит вернуть ей статус «многодетной матери».
«АЙКОРКЕМ БЫЛА ЖИВА, КОГДА ЕЕ ДОСТАВИЛИ В БОЛЬНИЦУ»
В день похорон Султана четверо детей семьи Мелдехан в Алматы сели в машину отца и выехали в поисках открытого магазина. 7 января в городе было относительно тихо. Чрезвычайное положение действовало по всей стране, в Казахстан ввели войска ОДКБ. Интернет был недоступен, в магазинах товар отпускали только за наличные.
Мелдехан живут в нижней части города, по проспекту Суюнбая. 18-летний старший сын хотел выехать в центр города, чтобы купить продукты и подгузники. Ехать с ним собиралась Жанель, младшие Бекислам и четырехлетняя Айкоркем увязались за старшими. Родители остались дома с самым младшим, Рамазаном.
Вчетвером они доехали до пересечения улиц Сейфуллина и Сатпаева. Потом направились в сторону площади, чтобы спуститься по улице Желтоксан и вернуться домой. В этот момент кто-то открыл по ним огонь.
— Они увидели три огненные вспышки со стороны акимата. Затем начали стрелять слева, не переставая . Машина остановилась, чуть проехав вперед. Дети кого-то остановили и добрались до больницы, — рассказывает Айдос Мелдехан.
Об обстреле Айдос и Гаухар узнали от врачей. Когда они добрались с младшим ребенком на руках в больницу, две их дочери находились в реанимации. Врачи вскоре сообщили, что у 15-летней Жанель семь огнестрельных ранений, повреждены легкие. Спасти Айкоркем не удалось.
Рассказ Айдоса невероятно тяжело слушать.
— Вот череп, а тут лежит отколовшаяся часть, — рассказывает отец, показывая фото окровавленной машины. — Пуля попала ребенку в голову и оторвала часть кости. Сестра Жанель сказала, что Айкоркем была жива, когда ее доставили в больницу. Несмотря на тяжелое ранение, Жанель донесла Айкоркем на руках до больницы и там потеряла сознание.
В легкие Жанель попали две пули.
— Когда ее госпитализировали, легкие нормально не функционировали. На следующий день ее оперировали семь часов, удалили часть пуль. Ей стало лучше. Она была ранена еще в бедро, живот и пояс. Врачи говорят, что она выжила чудом, — говорит Айдос.
Айкеркем похоронили 9 января в Талгарском районе. Свое 16-летие Жанель встретила в больнице. Ее выписали из больницы 21 февраля, через полтора месяца после трагедии.
«БОИТСЯ ЛЮБОГО ШОРОХА»
Айдос потерял здоровье после трагедии, обрушившейся на семью. Врачи поставили ему диагноз «предынфарктное состояние».
Айкоркем родилась, когда Айдосу было 40. Трое старших детей воспитывались у бабушки с дедушкой. Сам он в это время занимался частным извозом, чтобы прокормить семью. «Когда я стал меньше выезжать из дома, просил у Бога девочку, которая называла бы меня папочкой», — говорит Айдос.
— Они с Рамазаном, младшим братом, ходили в один детский сад. Жена работает там бухгалтером. Вечером я забирал двоих детей и гулял с ними в ожидании прихода жены с работы. Всё это счастье потерял в один день. В моем доме сейчас сейчас воцарилась тьма, — рассказывает отец.
Айдос и Динара не хотят много говорить. Когда корреспондент спросил, какой была Айкоркем, мать девочки расплакалась. «Она была особенной», — несколько раз повторила она. Родители показали видео с Айкоркем.
— Это день рождения Айкоркем прошлой осенью. Отмечали в ресторане. Прежде мы не отмечали так дни рождения своих детей. Но я сделал это для своей дочери. Она любовалась своим белым платьем и говорила: «Я как невеста». Она была избалованной. Я никогда не ругал ее, — говорит Айдос.
Есть много фотографий Айкоркем с сестрой Жанель.
— Жанель была очень счастлива, когда у нее появилась младшая сестра. Когда меня дома не было, она сама присматривала за Айкоркем. Они вместе спали. У них волосы были одной длины. Теперь она плачет и говорит, что скучает по тем дням, — говорит мать погибшей девочки.
Восьмилетний Бекислам в тот день тоже находился в машине. Айдос говорит, что сын часто плачет и винит себя, что не смог спасти сестренку. Он боится любого шороха.
— Раньше мы шутили и ругались, а теперь наши разговоры подобны треснувшему стеклу. Стоит чуть поднять голос, и кажется, что это стекло разобьется, — говорит Динара.
Сейчас Жанель и двое мальчиков ходят к психологу. Жанель только недавно вернулась в школу.
«ДЯДЯ, ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ УБИЛ?»
Когда корреспондент Азаттыка вышел на связь с Айдосом, сообщив, что готовит материал об Айкоркем, он прислал стихотворение «Мне всегда будет четыре». 12 строк на казахском. «Дядя, зачем ты меня убил?» — гласит последняя строка.
Еркесі едім үйдегі,
Деуші еді бәрі ботақан.
Қуанушы еді үлкендер,
Берді деп сені жаратқан.
Алаңсыз келе жатқанда,
Қай аға маған оқ атқан?
Атыпсың дәлдеп мылтықты,
Алды-артыңа қарамай.
Осынша неге өшіктің
Кіп-кішкентай балаға-ай?
Не кінәм менің бар еді
Өлтірдің неге, ағатай?!
ЭКСГУМАЦИЯ, МЕНЯЮЩИЕСЯ СЛЕДОВАТЕЛИ
По факту смерти Султана Кылышбека и Айкоркем Мелдехан возбуждены уголовные дела. Подозреваемых нет.
Адвокат Айдоса Мелдехана, Канат Бейсебаев, говорит, что дело Айкоркем передали из городской прокуратуры в Генеральную прокуратуру, затем в военную прокуратуру, а оттуда вновь в городскую прокуратуру. По его словам, доказано, что стреляли военные. Конкретные виновные на установлены.
— Баллистическая экспертиза пуль, извлеченных из тела Жанель и машины, показала, что эти пули используются только военными. Однако дело всё время передается из одной инстанции в другую. По результатам экспертизы можно легко определить, из какого оружия были выпущены пули и кто его использовал. Вместо этого по неизвестным причинам военная прокуратура возвращает дело в Алматинскую городскую прокуратуру. Они намеренно всё запутывают, хотят, чтобы мы увязли в этом деле, — говорит адвокат.
Адвокат Бейсебаев намерен провести независимую экспертизу, но сотрудники больницы не выдают пули, говорят, что «передут только в военную прокуратуру».
Азаттык обратился с официальным запросом в связи с этим делом в военную прокуратуру и прокуратуру города Алматы. К моменту публикации ответ так и не поступил.
По словам отца Султана Еркина Кылышбека, по делу о смерти его сына сменилось пять следователей. Баллистическая экспертиза не проводилась. Сейчас семья ищет адвоката, чтобы дело продвигалось.
11 марта Еркин Кылышбек сообщил шокирующую новость. Тело Султана было эксгумировано полицией без уведомления родственников. Об этом Еркину сообщили люди, ставшие очевидцами вскрытия могилы на кладбище.
— Приехали двое рабочих и трое сотрудников полиции и выкопали тело. Люди, которые там были, хотели снять это на видео, но их прогнали, — говорит Еркин.
В департаменте полиции Алматинской области говорят, что решение об эксгумации было направлено матери ребенка, Гаухар Каримбековой. Но женщина в это время находилась без связи и не прослушала сообщение.
14 января Бакытжан Сагинтаев, тогда аким Алматы, опубликовал фото с семьей Мелдехан. Он выразил соболезнования и сказал, что власти «предоставят семье трехкомнатную квартиру». После этого власти не публиковали никаких сообщений о двух детях, погибших в январе.
21 февраля семье Мелдехан принесли документы на новое жилье. Трехкомнатную квартиру обещают предоставить в ближайшие два месяца.
Соболезнования семье Султана Кылышбека никто из чиновников не выразил.
Детский омбудсмен Аружан Саин и несколько волонтерских организаций возмещают расходы двух семей на психолога и другие нужды.
КОММЕНТАРИИ