СОЛНЦЕ НА КАСКЕ
По прилете в аэропорт Актау в воскресенье, 18 декабря, я увидел, что жизнь там идет обычным чередом, как будто ничего не случилось. Как будто рядом, в соседнем городе, никого не убивали, как будто не было десятков раненых и расстрелянных. Таксисты наперебой предлагали услуги. В аэропорту еще не было военной охраны.
Мы прилетели ночью. Было холодно, к тому же дул сильный ветер, который пронизывал по-алматински одетых журналистов насквозь.
Устроившись в гостинице и немного отдохнув, я с другими репортерами отправился на площадь Ынтымак — главную площадь Актау, административного центра Мангистауской области.
И вот здесь увидел, что площадь оцеплена полицейскими, в бронежилетах и шлемах, в которых ослепительно — день выдался холодным, но ясным — отражалось солнце. Вооружены они были дубинками. Однако на некоторых были поверх головных уборов металлические зеленые армейские каски. Эти полицейские смотрелись несколько комично, поскольку явно было видно несоответствие армейской каски, применяемой в боевых действиях, резиновой полицейской дубине.
Часть полицейских расположились на самой площади, где уже была установлена новогодняя елка, но несколько шеренг загородили собой площадь с той стороны, где собрались протестующие жители города — преимущественно бывшие и действующие рабочие компании «Каражанбасмунай». Последнее объясняется тем, что нефтяники работают вахтовым методом и поэтому во время отдыха имеют возможность быть на площади и проявлять солидарность с теми, кто раньше бастовал и был уволен.
Собравшиеся люди вели себя мирно. Однако там и здесь вспыхивали споры. Одна женщина горячо защищала власти, хвалила президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и обвиняла собравшихся в том, что они марионетки в чьих-то руках. Мужчина средних лет в ондатровой шапке увещевал собравшихся не протестовать и разойтись, доказывал, что все споры должны решаться мирно, к тому же на уровне аксакалов.
Подобные слова вызывали яростные контраргументы со стороны протестующих, которые заявляли: если Назарбаев «такой хороший», то почему он семь месяцев
Обстановка понемногу начала накаляться. Вдруг в толпе раздался гул. «Омоновцев привезли», — сказал кто-то. И действительно, на площадь заехало несколько автобусов и из них высыпали бойцы специального отряда быстрого реагирования (СОБР). Раздались отрывистые команды. Прибывшие построились в шеренги: своего рода второй эшелон обороны площади, если бы протестующие ринулись туда.
Собровцы, в отличие от полицейских, были вооружены еще и автоматами Калашникова. У некоторых из них я заметил дробовики - это специальные гладкоствольные винтовки, которые находятся на вооружении в полиции. Шлемы на них были только пластиковые. У каждого — металлический щит. Какой-то полковник в каракулевой шапке и куртке с каракулевым воротником, засунув руки в карманы, с удовлетворенным видом обошел строй собровцев.
После прибытия собровцев протестующие как бы присмирели. Во всяком случае, разговоры стали тише.
Во время импровизированного интервью некоторые протестующие говорили, что «народ устал от Назарбаева и хочет Тасмагамбетова». При этом толком не могли пояснить, чем им так понравился Имангали Тасмагамбетов, популярный в Западном Казахстане политик, которого в одно время считали чуть ли не преемником Назарбаева. Легче было понять, почему перестал нравиться Назарбаев, претензии которому в этот день не предъявлял разве лишь ленивый.
БОДРЫЙ ДОКТОР
После площади мы, журналисты, направились в центральную областную больницу. Там было несколько полицейских, которые вели себя довольно пассивно. Поэтому нам удалось пройти в здание больницы, где хотели встретиться с руководством.
Мы пытались узнать у дежурной медсестры количество поступивших из Жанаозена раненых. Однако она отказалась отвечать. Созвонившись с руководством, она сказала, что нас примет заместитель главного врача.
Ожидание несколько затянулось. В это время нам удалось встретиться с жителем Жанаозена Аманжолом Ажигитовым, который 16 декабря был ранен в руку и лечился
По его словам, он получил сквозное ранение руки, когда был на площади, при этом пуля раздробила предплечье. Как говорил Ажигитов, больница в Жанаозене была переполнена и поэтому его привезли в Актау.
Пока шло это импровизированное интервью, появился заместитель главного врача больницы Нурлан Муханов. Он сказал, что с 16 декабря в больницу из Жанаозена поступило 38 человек с огнестрельными ранениями:
— В настоящее время на излечении находятся 37 человек. Один из них, к сожалению, умер.
Он также сообщил, что из поселка Шетпе в больницу в Актау поступило три человека — тоже с огнестрельными ранениями.
По словам Нурлана Муханова, он и другие врачи с 16 декабря безвылазно находятся в больнице. Однако при этом он выглядел бодрым.
ПЕШКОМ В ШЕТПЕ
После посещения областной больницы мы поехали в Шетпе, поскольку не надеялись самостоятельно попасть в Жанаозен, где с 17 декабря было объявлено чрезвычайное положение и действовал комендантский час. Выехали на двух машинах: легковом автомобиле и микроавтобусе. Я занял место в легковой машине. Со мной, со словами «с полковником всё-таки безопаснее», сел алматинской блогер Мурат Тунгишбаев.
Мы отъехали километров 70 от Актау, и автобус остановила дорожная полиция. Полицейские проверили документы у водителя, которые оказались в норме. Мы двинулись дальше. Однако через пару километров полицейские догнали автобус и заставили остановиться. Они у водителя автобуса снова проверили документы, однако не стали их возвращать. Начали расспрашивать у пассажиров: кто они такие,
Журналисты отказались отвечать. Однако и двинуться дальше не могли, поскольку полицейские не отдавали документы водителю автобуса.
Тогда журналисты сказали дорожным полицейским: пусть они оставляют себе водителя автобуса — вместе с автобусом, — а они пойдут в Шетпе пешком, ведь их дорожные полицейские уже не имеют никакого права останавливать. Не успели журналисты отойти от автобуса хотя бы на километр, как их догнал автобус: полицейские вернули документы водителю.
Всё это время полицейские не обращали внимания на легковой автомобиль, в котором находился я и Мурат Тунгишбаев. Мы постоянно держались позади автобуса, даже когда его останавливали.
Дальше полицейские уже не встречались. Мы обогнали автобус и раньше других журналистов прибыли в Шетпе. Здесь днем раньше полиция разогнала пикет на железнодорожных путях, когда народ проявлял солидарность с Жанаозеном. Убит как минимум один человек, многие ранены.
Полицейских в Шетпе было очень много, они так и не дали журналистам и блогерам возможность собрать информацию. Пока шли препирательства с ними, стало известно, что нас могут пустить в Жанаозен. Подъехал микроавтобус, откуда вышла советник акима Мангистауской области Жанна Ойшибаева и предложила журналистам поехать на этом автобусе в Жанаозен. Ее предложение с радостью приняли. Однако в свой автобус она посадила только «настоящих» журналистов, а блогеры и гражданские активисты, которые также были в компании журналистов, поехали в Жанаозен на своем автобусе.
Машины, что называется, взяли с места в карьер. Колонну сопровождали две машины дорожной полиции. При этом вторая машина отсекла от головы колонны автобус и легковой автомобиль, на которых журналисты ранее приехали из Актау в Шетпе. Эта часть колонны ехала медленно, и в конце концов гражданские активисты и блогеры так и не попали в Жанаозен.
Наоборот, автобус с «настоящими» журналистами на средней скорости в 110 километров в час в сопровождении другой полицейской машины довольно быстро прибыл в Жанаозен. Но зимний день короток. В темноте город выглядел особенно мрачным от скопления угрюмых вооруженных людей в темной форме. На их спинах из-за светоотражающего покрытия периодически от прожекторов вспыхивало слово «Полиция».
СТЕНЫ В КРОВИ
По приезде в Жанаозен журналистов доставили в городское управление внутренних дел. В коридоре на втором этаже с нами накоротке встретился назначенный накануне комендант города — начальник департамента внутренних дел Мангистауской области полковник Аманжол Кабылов. Он сказал, что ему некогда общаться и что интервью даст майор Мухтар Кожаев, начальник управления
Журналисты выразили несогласие встречаться с ним, аргументируя тем, что Кожаев не уполномочен отвечать на многие вопросы, которые казахстанские и западные журналисты собираются задать.
— Вы, что, хотите со мной поспорить? Я вас могу прямо сейчас отправить из города, — грозно заявил Аманжол Кабылов.
Это ошарашило журналистов, поскольку они не привыкли к такому тону. Тогда мне пришлось вспомнить свое армейское прошлое и объяснить кажущемуся всесильным коменданту, что я подобное поведение некоторых полковников видел при объявлении чрезвычайного положения в Закавказье еще в эпоху Советского Союза. Некоторых из комендантов того времени власти потом сделали если не козлами отпущения, то уж никак не героями.
— Как я понимаю, власть назначила вас сюда, чтобы вы делали черновую работу и чтобы было в случае неудачи на кого взвалить вину. А для звания героя есть другие — тот же заместитель премьера Умирзак Шукеев или ваш начальник, министр внутренних дел генерал Касымов, — добавил я. — Поэтому если не хотите сами отвечать на наши вопросы, то пусть отвечает тот же генерал Касымов. Но уж никак не майор Кожаев.
Кажется, пыл коменданта немного поостыл. Он немного задумался. Стало понятно, что он нас не отправит сию же минуту из Жанаозена. Тут кто-то из журналистов воспользовался паузой и попросил у коменданта разрешения сходить в туалет. Комендант приказным тоном сказал полицейским, которые не отходили от нас, что разрешает сводить нас в туалет, но не всех сразу, а только по два человека, и ушел.
Мы продолжали стоять в коридоре. Первыми в туалет увели двух журналисток. Вскоре они вернулись. Увели еще двоих. Тут одна из вернувшихся, приблизившись ко мне, тихо спросила:
— Вы пойдете в туалет?
Я ответил, что могу потерпеть. Однако она с упорством заявила мне:
— Сходите! Обязательно сходите! Там в коридоре стоят арестованные. У них лица в крови. И стены тоже в крови.
Еще с прошлых военных лет я знаю, какие ужасающие туалеты бывают в подобных учреждениях, и именно поэтому собирался перетерпеть. Однако доводы журналистки оказались весомее моей брезгливости. Поэтому, когда подошла очередь, я тоже пошел в туалет, который полностью «оправдал» мое представление. Однако не в нем дело.
Туалет находится на четвертом этаже здания городского управления внутренних дел (ГУВД) Жанаозена. По обе стороны коридора на этом этаже в тот вечер стояли задержанные. Они стояли, уткнувшись в стену. Но, несмотря на приказ полицейских, всё же оборачивались. Некоторые действительно были в крови. У одного лицо представляло собой кровавое месиво. По стенам была размазана кровь, как будто этих людей били по стене, а затем размазывали кровь их же лицом, как тряпкой.
ШУТКА МИНИСТРА
Наконец в тот вечер в кабинете начальника ГУВД журналистов приняли министр внутренних дел генерал-лейтенант Калмуханбет Касымов и первый заместитель акима Мангистауской области Амангельды Айткулов.
Первым интервью дал Калмуханбет Касымов. Оно получилось пространным, в целом длилось 45 минут. Почти половину этого времени занял импровизированный доклад о ситуации в Жанаозене. Завершил генерал тем, что возбуждено уголовное дело, следствие ведет генеральная прокуратура, что создана оперативно-следственная группа из представителей генеральной прокуратуры, КНБ и МВД. Однако Касымов не назвал того, кто отдал приказ на стрельбу по мирным людям.
Диалог с министром Калмуханбетом Касымовым о целесообразности применения оружия в Жанаозене:
Мне, что называется, чуть ли не по капле пришлось «выдавливать» из министра ответ на вопрос: кто же всё-таки дал приказ полицейским стрелять по людям?
Министр заявил, что такой команды — стрелять прямо по людям — никто не давал. По его словам, полицейские на площади в Жанаозене оказались в такой критической ситуации, что у них не было иного выбора. Как сказал Калмуханбет Касымов, когда начались беспорядки, полицейские были без оружия. Затем, по его словам, несколько полицейских вернулись в УВД и вооружились автоматами Калашникова с боевыми патронами.
Пришлось спрашивать его о том, кто же дал этим полицейским разрешение на получение автоматов и боевых патронов. Калмуханбет Касымов ответил, что в соответствующих ситуациях разрешения на получение оружия и боеприпасов не нужно:
— Автомат Калашникова и пистолет Макарова являются табельным оружием полицейского. Поэтому, когда вводится в действие план «Гонг», никто уже не спрашивает, все приходят и получают свое табельное оружие.
По его словам, для введения плана «Гонг» было «полное основание».
Пришлось «дожимать» министра вопросом о том, кто именно ввел в действие план «Гонг».
Генерал Калмуханбет Касымов ответил, что план «Гонг» был введен начальником управления внутренних дел Жанаозена. То есть тем самым майором Мухтаром Кожаевым. (Позднее его сняли с работы).
По его словам, полицейские не вели прицельный огонь по людям, а стреляли из автоматов в воздух, а также в землю. Он сказал, что если бы полицейские стреляли на поражение по толпе, то жертв и раненых было бы гораздо больше и что ранения были в основном в туловище. Как сказал Касымов, пули в основном попали в руки и в ноги. В качестве конкретного довода, подтверждающего это, он привел пример со смертельно раненной в Жанаозене женщиной:
— У погибшей женщины, которая в Актау скончалась, пулю нашли в голове. Понятно, когда стреляют из автомата с такого расстояния, пуля в голове не остается. Мы считаем, что всё-таки она попала рикошетом и осталась в голове.
Министру также задали вопрос о задержанных, которых мы видели на четвертом этаже. Одна из журналисток, явно волнуясь, описала ему, до какой степени задержанные были избиты. На лице министра ни один мускул не дрогнул. Он спокойно ответил, что всё будет расследовано.
Следует отметить, что Калмуханбет Касымов в течение всего разговора с
Когда со стороны журналистов прозвучала просьба о посещении больницы и морга, он вначале задумался, а затем распорядился, чтобы в больнице интервью журналистам дал главный врач. Что же касается посещения морга, то он разрешение туда дал гораздо охотнее, пошутив при этом, что мертвые не разговаривают. При этом он как бы дал себе возможность расслабиться и немного улыбнулся своей же шутке.
В морге я сделал фотографии убитых, а также труп обгоревшего мужчины.
ОФИС «НУР ОТАНА» В ОГНЕ
Первый заместитель акима Мангистауской области Амангельды Айткулов (на данный момент уже бывший - Азаттык) удивился, услышав от журналистов, что протестующие на площади в Актау вместо Назарбаева хотят Тасмагамбетова.
— В первый раз слышу такое. Причем Мангистауская область и Тасмагамбетов? —
Люди, вышедшие на площадь Актау 18 декабря, говорили о необходимости приезда Назарбаева, чтобы тот разрешил конфликт между бывшими работниками нефтяных компаний и их прежними работодателями, а также между протестующими и властью.
Вопреки прозвучавшей, в том числе и с властного олимпа, версии о том, что за действиями участников беспорядков в Жанаозене стоит кто-то, кто направляет их действия, а также финансирует их, Амангельды Айткулов заявил, что в этот день он сам был на площади Жанаозена и может сказать, что никаких политических оснований для возникновения этих беспорядков не увидел.
На вопрос журналистов о том, почему участники беспорядков сожгли в Жанаозене только офис президентской партии «Нур Отан», а офисы других партий не тронули, Амангельды Айткулов ответил, что люди, возможно, возлагали на «Нур Отан» слишком большие надежды.
P.S. Финансовая полиция во вторник, 21 февраля, задержала Амангельды Айткулова. Он подозревается в том, что, курируя вопросы строительства и развития города Жанаозен, присвоил около 50 миллионов тенге.
