Подавление государством неофициального ислама, вынужденная унизительная трудовая миграция, бывший командующий спецназом МВД, присоединившийся к группировке «Исламское государство» (ИГ), — эти три ключевых фактора, по мнению экспертов, способствовали тому, что Таджикистан превратился в мирового «лидера» по поставке смертников в ряды ИГ. Эксперты выделили эти факторы, пытаясь найти ответ на вопрос о том, каким образом бедное центральноазиатское государство оказалось на первом месте в недавнем исследовании, посвященном изучению происхождения смертников в Ираке и Сирии на подконтрольных ИГ территориях так называемого халифата, в последнее время теряющего свои позиции.
В докладе базирующегося в Гааге Международного центра борьбы с терроризмом (International Center for Counter-Terrorism, ICCT) утверждается, что с декабря 2015 года по ноябрь 2016 года в Сирии и Ираке в операциях смертников были задействованы 27 таджиков. Это самый высокий показатель среди смертников-иностранцев, гражданство которых удалось установить. В докладе «Война через суицид: статистический анализ индустрии смертников "Исламского государства"» делается акцент на борьбе Таджикистана с экстремизмом и анализируются причины, по которым таджики широко представлены среди смертников.
Словно в подтверждение этих выводов, информационное агентство ИГ Aamaq сообщило, что среди ответственных за вооруженную атаку 8 марта с использованием смертников на военный госпиталь в столице Афганистана Кабуле — в результате которой погибли по меньшей мере 49 человек — были два таджика. Заявление экстремистской группировки, которая присутствует в Афганистане с 2015 года, не было подтверждено таджикскими и афганскими властями.
ПРЕДСТАВЛЕНЫ «ДИСПРОПОРЦИОНАЛЬНО»
Министерство внутренних дел Таджикистана в январе сообщило, что около 1100 его граждан участвуют в боевых действиях в Сирии и Ираке. По сообщениям Душанбе, по меньшей мере 300 из них были убиты, более 60 добровольно вернулись домой и были помилованы властями в соответствии с амнистией.
Чарли Уинтер, автор доклада ICCT, говорит, что таджики в списке смертников представлены «диспропорционально», поскольку общее число таджиков, присоединившихся к ИГ, намного меньше количества боевиков из других стран. Например, по некоторым оценкам, в рядах ИГ насчитывается шесть с половиной тысяч тунисцев и около двух с половиной тысяч граждан Саудовской Аравии. Уинтер полагает, что статистические данные показывают, что таджиков специально отбирают для нападений с участием смертников.
Инфографика: Смертники ИГ по странам происхождения
ФАКТОР ГУЛМУРОДА ХАЛИМОВА
По мнению аналитиков, история высокопоставленного командира таджикского ОМОна, который проходил обучение в США, покинул свой пост и примкнул к ИГ в Сирии, может помочь с ответом на вопрос, почему так много таджиков используются в качестве смертников на Ближнем Востоке. По сообщениям, полковник Гулмурод Халимов, бывший командующий подразделением особого назначения МВД Таджикистана, присоединился к экстремистской группировке «Исламское государство» в 2015 году. Эксперты по борьбе с терроризмом считают, что Халимов стал одним из главных командующих ИГ.
«Таджиков использовали так часто, потому что Халимова считают ведущим военным командующим ИГ, — говорит Эдвард Лемон, сотрудник Колумбийского университета, специализирующийся на Таджикистане. — Вполне возможно, что Халимов стоит за тем, что таджики используются часто, возможно, их убеждают участвовать добровольно».
Одетый в черное Халимов появился в пропагандистском видеоролике, распространенном в мае 2015 года, заявив, что присоединился к экстремистской группировке, чтобы выразить протест против того, что власти Таджикистана запрещают исламскую одежду в школах и на рабочем месте и ставят ограничения на молитвы в публичных местах.
ПОД ДАВЛЕНИЕМ
Аналитики считают также, что правительство Таджикистана оказывает давление на исламские политические и религиозные группы, а несанкционированный ислам играет на руку рекрутерам ИГ. В рамках мирного соглашения, завершившего гражданскую войну в 1992–1997 годах, объединенной таджикской оппозиции гарантировали место в правительстве. Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), доминирующая оппозиционная сила и единственная исламская партия в Центральной Азии, сыграла важную роль в Таджикистане. Работа ПИВТ расценивалась многими как признак открытости Душанбе.
Однако с годами власти Таджикистана усиливали контроль над всем, что связано с исламом, поддерживали только одобренные государством мечети и исламских лидеров, закрыли сотни незарегистрированных мечетей по всей стране. В 2015 году Таджикистан запретил деятельность ПИВТ и арестовал ее лидеров.
Аналитики отмечают, что попытки властей удержать граждан от «не соответствующего официальной линии ислама», возможно, подтолкнули некоторых верующих к более опасным религиозным течениям.
«Когда ПИВТ была частью правительства, одна из ее главных задач заключалась в том, чтобы дать людям понять, что они не должны вступать в ИГ», — говорит Софи Роше, исследователь из Гейдельбергского университета в Германии. «Когда [партию] запретили, мы зафиксировали резкое увеличение [таджиков, присоединяющихся к ИГ] — это студенты и целые сёла», — добавляет она.
УНИЗИТЕЛЬНАЯ МИГРАЦИЯ
Исследователь Эдвард Лемон говорит, что рекрутеры ИГ часто вербуют людей, изолированных в социальном плане либо испытывающих психологическую травму и переживающих личную драму. Он добавляет, что большинство случаев вербовки происходит в России, где работают миллионы трудовых мигрантов из Таджикистана.
Софи Роше считает, что чувство «унижения», которое испытывают мигранты по отношению к собственной ситуации, играет важную роль в вербовке в России, где трудовые мигранты часто выполняют черную работу и становятся жертвами злоупотреблений и преследований. «Если вы терпите неудачу в России, потому что у вас нет работы или вы недостаточно зарабатываете, чтобы действительно получить какой-либо статус, вы обращаетесь к религиозности», — говорит Роше, исследовавшая тему трудовой миграции из Таджикистана в Россию. В религии мигранты находят уважение, добавляет она.
