Руководитель расположенного в Екатеринбурге общества таджикской культуры «Сомон» Фарух Мирзоев сказал ранее в этом месяце, что молодежь из мусульманских стран, таких как Таджикистан, вступает в «Исламское государство» (ИГ) не из-за невежества, а из-за того, что не видит перспектив религиозного развития в своей стране. Он считает, что «идеологи ИГ очень умело играют на этом».
БОЯЗНЬ «ВАХХАБИТОВ»
По словам Фаруха Мирзоева, духовные лидеры Таджикистана причисляют исламские группы и тех, кто более строго соблюдает религиозные нормы, к «салафитам, ваххабитам и игиловцам» (Под «игиловцами» подразумевают сторонников радикальной группировки «Исламское государство»). Термин «ваххабиты» часто используется в бывших советских республиках для обозначения форм ислама, не одобряемых государством, в частности салафизма. Зачастую так называют также мусульман, политическая или социальная лояльность которых вызывает подозрения или рассматривается как политическая угроза для режима. В Таджикистане, как и в других странах бывшего СССР, и в особенности в Чечне, термин «ваххабит» часто используют как политический индикатор.
Власти уверены, что ваххабиты планируют уничтожить основные верования таджиков и основы светского государства.
— Таджики являются последователями ханафитского ислама, и все другие суннитские течения власти считают вредными для социального единства. Салафитское (ваххабитское) течение ислама официально запрещено в Таджикистане. Власти уверены, что ваххабиты планируют уничтожить основные верования таджиков и основы светского государства, — говорит Соджида Джахфарова из Таджикской редакции Азаттыка.
ЗАПРЕТ ИСЛАМСКОЙ ПАРТИИ
Подъем группировки ИГ и вербовка таджиков в ее ряды предоставили таджикским властям новые возможности связать с ИГ некоторые течения ислама, в особенности салафизм, и признать их угрозой национальной безопасности. В сентябре после вооруженных нападений в столице и за ее пределами таджикские власти запретили Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) — единственную исламскую политическую партию, зарегистрированную в Центральной Азии. Организатором одного из этих нападений на милицейский участок в Таджикистане объявили Зиёруддина Абдуллоева, которого изначально считали членом ПИВТ.
Позднее Верховный суд Таджикистана включил ПИВТ в число экстремистских и террористических групп. Ранее власти Таджикистана обвинили ПИВТ в связях с ИГ.
Фарух Мирзоев говорит, что Партию исламского возрождения Таджикистана закрыли, обосновав это тем, что «многие ее члены стали агитаторами ИГ». Он считает, что в результате преследования «ваххабизма» люди в Таджикистане «стараются осторожнее высказываться» и «радикальные высказывания прекратились».
«ЗАПОЛНИТЬ ВАКУУМ»
По мнению Фаруха Мирзоева, вербовщики ИГ сумели воспользоваться ситуацией в Таджикистане для того, чтобы манипулировать таджиками, в особенности трудовыми мигрантами в России, и побудить их вступать в ИГ в Сирии.
Поскольку заинтересованные в исламе таджики, например те, что хотят более строго соблюдать религиозные нормы, не могут удовлетворить этот интерес и порой даже задавать вопросы, вербовщики ИГ пользуются возможностью заполнить вакуум. Еще одно преимущество ИГ — вербовщики, знающие ислам лучше, чем таджикское духовенство.
— ИГ пользуется тем, что наше духовенство не знает в совершенстве арабский язык, теологию. Игиловцы, когда задают вопросы имамам, ставят их в тупик, — говорит Фарух Мирзоев.
Одновременно с попытками контролировать ислам в Таджикистане также ввели систему «амнистии» для таджиков, которые хотят выйти из ИГ. Боевикам позволяют вернуться домой без предъявления обвинений, но позднее их используют, чтобы рассказывать публике, в том числе в Большой мечети в Душанбе, об их негативном опыте в ИГ. Таджикские власти считают, что, рассказывая о злодеяниях ИГ и его извращении ислама, эти возвращенцы, часть из которых говорят, что поехали в Сирию для сражения «по религиозным причинам», смогут удержать других таджиков от вступления в ИГ. Эта система похожа на ту, что используют прокремлевские власти в Чечне.
ИЗУЧАТЬ, А НЕ ПОДАВЛЯТЬ
Однако Фарух Мирзоев считает, что для противостояния пропаганде и вербовке ИГ в Таджикистане необходимо дать возможность изучать ислам, а не подавлять его.
— Нужно создавать теологическую школу или медресе, которые бы готовили квалифицированных исламоведов, теологов или имамов. ИГ никакого отношения к исламу не имеет, но трактует его, красочно доводит до молодых, не созревших умов. <…> Государство не должно сращиваться с религией. Ведь религиозные деятели хотят контролировать человека с рождения до смерти, — говорит Фарух Мирзоев.
В Таджикистане признают, что количество сражающихся в Сирии и Ираке таджиков выросло. Министр внутренних дел Рамазон Рахимзода сказал в июне, что количество сражающихся в ИГ таджиков выросло до 500. Однако не все они сражаются в рядах ИГ. Есть доказательства того, что граждане Таджикистана также присоединились к другим исламистским группировкам в Сирии, включая две более не существующие, располагавшиеся в Алеппо. Это «Джайш аль-Мухаджирин валь-Ансар» и «Крымский Джаамат», которые сейчас объединились с «Фронтом аль-Нусра» — сирийским подразделением «Аль-Каиды».
