«ЭТОТ ОГОРОД КОРМИТ ВСЮ МОЮ СЕМЬЮ»
Гульнара Аманжолова — многодетная мать. Власти собираются принудительно изъять ее дом, где на 25 квадратах живут семь человек.
— Первоначально дом с участком оценили в 5,6 миллиона тенге (13,3 тысячи долларов), потом — в 6,8 миллиона (16,2 тысячи долларов). Я многодетная. На руках у меня онкобольной отец. Дети разнополые. У детей есть диагнозы тоже. Нам нужна постоянная реабилитация. На ту сумму, что предлагают власти, невозможно приобрести жилье для семерых человек, — объясняет свое несогласие Гульнара Аманжолова.
Шесть соток вокруг дома также дороги Гульнаре и ее большому семейству. Здесь у нее курятник и плодовые деревья.
— Я никогда ничего не просила у государства дать мне бесплатно и сейчас не прошу. АСП (адресная социальная помощь для многодетных нуждающихся семей. — Ред.) не получаю. Живу как бы в столице, но выращиваю кур, чтобы продавать яйца. Каждое лето тружусь на этом огороде. Сажаю, выращиваю, продаю. Одеваю детей в школу за счет этого огорода. Всё это я могу себе позволить только благодаря вот этой моей земле, — рассказала Гульнара Аманжолова.
Женщина сомневается, что ей правильно посчитали размер компенсации. За помощью она обращалась в правящую партию «Нур Отан», была на приеме у акима столицы Алтая Кульгинова, где ей снова пообещали «проконтролировать ситуацию».
— Это крик души матери. Неужели наше правительство настолько бессильно, что может оставить простой народ на улице? Прошу президента Токаева не допустить этого. Я не прошу денег на пентхаус. Раз государству нужна моя земля, пожалуйста, дайте соответствующую компенсацию, чтобы я не осталась на улице. Они ссылаются на мой небольшой дом, зато у меня есть собственная крыша над головой, и я не переживаю, что меня кто-то выгонит на улицу, — считает многодетная мать.
Другой житель дачного сообщества Ертай Акимжанов также не согласен с размером компенсации. Вместе с женой, двумя детьми и престарелым отцом он живет здесь уже 20 лет. Ему предлагают девять миллионов тенге за дом.
— Цена, я думаю, как минимум в два раза занижена. У меня плодовые насаждения, дом 90 квадратов, утепленный. Ни в чем я не нуждаюсь. И сейчас мне такую компенсацию дают, что я не могу ничего найти в городе. Я здесь весь частный сектор прошел, но не смог найти аналогичный дом и землю за эти деньги. Власти должны пересмотреть размер компенсаций, — считает Ертай Акимжанов.
Он говорит, что рыночная стоимость его дома — минимум 17 миллионов тенге, ему предлагают на восемь меньше.
— Я чувствую, что мои права грубо нарушены. Я не хочу шум поднимать, а хочу по-человечески уйти и свое не терять. Я спокойно жил, и эти шесть соток должны были остаться моим детям. У меня госакт с советских времен. Я его специально покупал, чтобы в будущем не сталкиваться с беззаконием, — говорит Акимжанов.
159 участков в трех дачных сообществах — «Строитель СМП 209», «Зеленая роща — 1», «КЖБИ 59» — акимат Нур-Султана начал выкупать полтора года назад. На площади 12 гектаров, заявляют власти, построят железнодорожную больницу и социальное жилье. Недовольные размером компенсаций дачники приходили и в прошлом году в акимат, где чиновники обещали им, что «никто на улице не останется».
С тех пор с большинством собственников чиновникам удалось договориться. У 42 дачников, которые не соглашались с суммами компенсаций, власти выкупили участки через суд, в 34 случаях сумма компенсаций при повторной оценке была увеличена. В итоге половина семей согласились и ушли, половина всё еще надеется найти справедливую, по их мнению, цену.
Всего, по данным акимата, на территории Нур-Султана около 13 тысяч садоводческих земельных участков, которые в будущем, возможно, тоже будут изыматься.
АКИМАТ: «УЩЕМЛЕНИЯ ЗДЕСЬ НЕТ»
Власти называют принудительное изъятие земель «освобождением» земельных участков. Выкупом земель занимается предприятие «Городская недвижимость», созданное при акимате Нур-Султана. Его руководитель Александр Строчков говорит, что собственникам предложили «адекватную» для рынке недвижимости цену.
— Мы знаем стоимость недвижимости в том районе. Например, за дом площадью в 130 квадратных метров на участке в шесть соток просят десять миллионов. В этом же районе, где мы изымаем. То есть всё это адекватно рынку, согласно оценочной стоимости. Нет здесь ущемления. Мы не стараемся идти в суд и решать вопросы, — утверждает Александр Строчков.
По словам Строчкова, оценочные компании были выбраны акиматом через конкурсы госзакупок.
— Один построил сарай, гараж, ворота, щебень насыпал, улучшил состояние земельного участка зелеными насаждениями, а у другого всего этого нет, дом в три раза меньше, и он хочет получить столько же, сколько и тот, кто работал, вкладывал средства и силы в улучшение. Здесь не может быть «дайте всем поровну». У кого-то шесть соток, у кого-то десять. У кого-то дом в 130 квадратов, у кого-то в 30. Можно ли дать при таких разных технических характеристиках одинаковую сумму? Это будет тоже несправедливо, — говорит глава предприятия.
Что происходит, когда люди не согласны с размером компенсации? Они могут идти в суд, где назначат экспертизу. Приходит, как правило, уже другой оценщик. В итоге дом с участком могут оценить выше изначальной суммы или ниже, хотя последнее бывает крайней редко.
Строчков отмечает, что «всё равно садовые участки на территории Нур-Султана будут выкупаться». Рано или поздно.
ЮРИСТ ПО ЗЕМЕЛЬНОМУ ПРАВУ: «ПРИ ИЗЪЯТИИ ЗЕМЕЛЬНОГО УЧАСТКА ГОСНУЖДА ДОЛЖНА БЫТЬ ДОКАЗАНА»
Юрист и эксперт по земельному праву Бакытжан Базарбек много лет занимается земельными вопросами в столице. Он напоминает, что изначально закон регламентировал изъятие земель под госнужды по-другому. Статья 67 закона «О государственном имуществе» предусматривала, что если земельный участок был приобретен на основе договора купли-продажи, то сумма компенсации определялась в зависимости от суммы, указанной в договоре.
Законодатели заведомо заложили такую кабальную норму, уверен он. То есть если человек купил участок десять лет назад, то ему выдавали сумму, актуальную на то время. К счастью, для жителей домов на территории садоводческих коллективов в Нур-Султане так было до января 2019 года.
В начале года в закон внесли поправки. Теперь при изъятии земли, вне зависимости от того, как она была приобретена, участок оценивается по рыночной стоимости.
— Сейчас более или менее справедливые условия. Другое дело, когда изымается дачный участок, у которого совсем другое целевое назначение в отличие от участка под индивидуальное жилищное строительство (ИЖС). Ты можешь на дачном участке хоть трехэтажный дом построить, но по госакту она у тебя всё равно дачей считается. Соответственно, такой участок оценивается гораздо ниже, чем под ИЖС, который при предоставлении обеспечивается инженерными сетями, — объясняет юрист.
Проблема в данном случае в том, считает юрист, что большинство рядовых казахстанцев не могут получить от государства или купить землю под ИЖС и вынуждены жить и прописываться на дачах. Земля дорогая, а доходы населения низкие.
— Мы несколько раз подвергали критике действия местных исполнительных органов в лице акимата Нур-Султана, потому что при изъятии земельного участка госнужда должна быть доказана. То есть высшая степень надобности этой земли. И объекты, построенные на изъятой земле, должны работать в интересах общества и страны. Когда же земля изымается якобы для госнужд, а на самом деле там строится, к примеру, частный детсад, то здесь действует принцип, прописанный в законе, где говорится, что не допускается изъятие для госнужд, если оно преследует частные коммерческие интересы, — проговаривает нюансы Бакытжан Базарбек.
Он предполагает, что адвокаты собственников, чьи земельные участки изымаются, могут затребовать в управлении архитектуры генплан, ПДП, ПСД объектов, в общем документацию, доказывающую, что земля действительно изымается для госнужды. И если это не подтверждается, то изъятие в судебном порядке признаётся незаконным.
— Встречаются факты занижения оценочными компаниями реальной стоимости земли и построек на ней. Оценщик может использовать неверные методы оценки. Адвокаты также могут истребовать оценочную документацию и просить суд о назначении судебной товароведческой экспертизы. Всё это может в конечном счете повлиять на общую сумму компенсации. В законе не отрегулирован порядок оценки дачного участка, при изъятии которых часто возникают споры. Не прописана там и так называемая «инициативная» оценка, когда собственник сам может нанять оценщика и оценить свое имущество. Такие моменты должны быть поставлены перед правительством для внесения соответствующих поправок в закон «О госимуществе» и земельный кодекс, — считает юрист.
Изъятие земель в садоводческих коллективах в Нур-Султане объясняют тем, что городу нужны больница и высотные дома. Больницу указал строить президент страны Касым-Жомарт Токаев на совещании по развитию столицы год назад. По данным столичных властей, медучреждение заинтересованы построить турецкие инвесторы.
Жители дачных домов вряд ли будут пытаться доказывать, что акимат Нур-Султана «преследует частные коммерческие интересы», но они чувствуют себя пострадавшей стороной, а не равноценными участниками сделки. И для этого есть основания. В истории становлении столицы Астаны, потом Нур-Султана не раз было, когда обманывали собственников домов, а в Алматы был случай, когда судью подозревали в получении взятки в деле об изъятии земли. Несогласные с размерами компенсаций и решениями судов собственники до последнего отказывались отдавать участки, оказывали сопротивление полиции и протестовали. Вся страна помнит историю семьи Мейрамовых: глава дома грозил поджечь себя, выступая против сноса жилья, однако уже через месяц СМИ писали, как власти сровняли его дом с землей.
КОММЕНТАРИИ