ШИЗО – ШТРАФНОЙ ИЗОЛЯТОР
«Отстойник» – это клетка. Располагается она обычно либо внутри изолятора, либо сбоку здания. Если захочешь обратно в барак досрочно, то пожалуйста: руки на стенку и получи «горячих» – удары дубинкой по заднице не меньше пяти раз.
Во второй и третий раз штрафной изолятор я получил по 15 суток – якобы за угрозы врачам. На половине третьего срока в изоляторе меня вывезли в другой лагерь, расположенный по соседству. Сделали это для того, чтобы я не портил статистику и не баламутил других на такое же поведение, а также на написание жалоб.
В том лагере тоже было «весело», и можно было бы описать подробней, но объем образного рассказа превысит допустимые нормы. Тот лагерь, по сравнению с режимным, был намного лучше – я думал, весь остаток срока досижу там. Но меня увезли обратно через шесть дней. Отыграли якобы на пересуд в тюрьму, а о том, что я еду обратно на режим, я узнал от начальника караула в автозаке. Он спрашивает: «Ты, что, сам попросился обратно?» Я говорю: «Обратно – это куда?» – «На режим!» – «Ага! Горел желанием. Мне сказали, что я еду на пересуд!»
И опять меня везут одного в пустом автозаке. По прибытии встречают два дежурных помощника начальника колонии (ДПНК). Спрыгивая, я им говорю: «Целых два ДПНК встречают, какая честь!» Один отвечает: «Не ёрничай! Ты почему вернулся?» – «Не знаю, меня не спрашивали, погрузили и привезли» – «Надо твое дело посмотреть, узнать, почему тебя лагеря не принимают! Изолятор досидел?» Я киваю головой.
Но они мне не поверили, и я неделю провел в изоляторе. Вышел, первым делом позвонил матери, чтоб она приехала на свидание, а после сразу же поругался с замом по общим вопросам. Тот говорил, что якобы я мать просил привлечь журналистов к моей отсидке.
Меня посадили обратно в изолятор, чтоб не давать свидание. Я в знак протеста объявил голодовку и написал жалобу и заявление о вызове прокурора. Когда приехал «Хозяин», меня вызвали к нему. Запомнилось, как я к нему шел: роба короткая, на коленках и спине большими буквами написано ШИЗО, чеготайка (кепка) маленькая. В общем, шел я через построенные на проверку отряды и про себя смеялся. Шизоид, одним словом.
«Хозяин» - начальник тюрьмы - как всегда, орал. Но орал уже при матери, которую по такому случаю завели в лагерь. В общем, вспоминать неохота. Мать плакала весь разговор. Со мной она горя нахлебалась, и я это осознавал. К вечеру меня выпустили из ШИЗО, а через два дня увезли в другой лагерь, расположенный в этой же области. Но очень далеко от родного дома.
Санитарно-бытовые условия в новом лагере почти отсутствовали, хотя в каждом минусе есть свой плюс: научился ценить питьевую воду. В дальнейшем был еще один лагерь, где я пробыл восемь месяцев. Таким образом, ко второй трети срока у меня за плечами было шесть лагерей. Каждый со своей историей. Но я не писатель, а изложенное мною – это своего рода памятка другим, чтоб не совершали таких ошибок, не шли на преступление.
