К таким выводам пришла английская газета «Индепендент» в результате журналистского расследования, проведенного в Монголии совместно с проектом «Уолд Вью».
По соглашению между Монголией и Северной Кореей, сотни северокорейских рабочих направляются на работу на различные проекты по всей Монголии, при этом за ними ведется постоянное наблюдение специально выделенных для этого чиновников, пишет корреспондент газеты «Индепендент» Симон Островский.
Журналистам удалось посетить один такой проект – огромную фабрику по изготовлению одежды «Ирмель» в столице Монголии Улан-Баторе. Там производят одежду для таких популярных британских марок, как Edinburgh Woollen Mill (EWM), Hush, Moray, Brodie и другие. Кашемировые изделия фабрики «Ирмель» продаются в Германии, Италии, Австралии, Японии и многих других странах.
На фабрике работает около 80 женщин из Северной Кореи по контрактам на три года. По схеме, разработанной посольством Северной Кореи, женщины проживают и питаются там же, на фабрике, и должны просить разрешения для разговоров с посторонними. Их заработная плата составляет до 200 фунтов стерлингов в месяц. (Для сравнения, один кашемировый свитер, произведенный на фабрике для британского бренда EWM, стоит около 140 фунтов стерлингов.)
– Они хорошие работники, они не жалуются и работают очень усердно, они очень умелые, – говорит Дэвид Вудс, британский специалист по текстилю, работающий на фабрике «Ирмель».
РАБОТА НА КАЗНУ
Другой работник «Ирмеля» сказал корреспондентам газеты «Индепендент», что труд этих женщин, так же как и десятков тысяч других работников их Северной Кореи, направленных по всей Азии, пополняет казну северокорейского режима.
– Мы платим корейским и монгольским работникам одинаковую зарплату, – говорит Баяр, директор по экспорту на фабрике. – Но… мы перечисляем деньги на счет посольства [Северной Кореи]. Как они распределяют зарплату – мы не знаем.
Если верить информации, опубликованной в августе на сайте «Викиликс», в Монголии эта практика началась в 2004 году.
– Условия работы и проживания этих работников наводят на подозрения о том, что их принуждают и что они не могут свободно покинуть эту работу... Работники из КНДР находятся под постоянным надзором надсмотрщиков от своего правительства. Многие, скорее всего, подвергаются давлению со стороны властей КНДР в связи с тем, что дома в Северной Корее осталась семья. Как сообщают, работники не получают напрямую полную заработную плату, – цитирует «Индепендент» еще один источник 2006 года.
Если все северокорейские работники в Монголии получают столько же, сколько и рабочие на фабрике «Ирмель», то это может приносить в бюджет Северной Кореи около семи миллионов фунтов стерлингов в год. Это не такая уж и маленькая сумма для бюджета, который, по оценкам ЦРУ, составил всего лишь 40 миллиардов долларов в 2008 году.
КОДЕКС МОЛЧАНИЯ
Северокорейская традиция секретности сильно осложняет возможность получить достоверную информацию об условиях договора рабочих. Люди, имеющие частные интересы в использовании рабочей силы, прекрасно понимают, что продолжение сотрудничества зависит от соблюдения кодекса молчания.
После короткого телефонного звонка в посольство Северной Кореи сотрудники фабрики «Ирмель» не разрешили корреспондентам газеты «Индепендент» поговорить с северокорейскими работниками.
В министерстве иностранных дел Монголии также не захотели сказать, сколько получает Пхеньян за предоставление рабочей силы, и вместо этого предпочли говорить о том, какую выгоду это приносит лично работникам.
– Для семей людей, которые здесь работают, это приносит большую помощь, – цитирует «Индепендент» государственного секретаря Цогбатара Дамдина.
Однако на вопрос о том, знает ли он, какую часть своей зарплаты работникам из Северной Кореи позволено получать, он сказал: «Если они имеют какие-либо обязательства перед своей страной, то нам лучше в это не вмешиваться».
Представители EWM в Великобритании, однако, сообщают, что на фабрике им сказали: северокорейские работники сами получают свою зарплату. По их словам, фабрика не платит никаких комиссионных правительству Северной Кореи, какому-либо северокорейскому агентству или кому-либо еще.
КОРЕЙСКАЯ МЕЧТА?
Наверное, неслучайно, возраст всех работников-мужчин не младше 40 лет. У всех дома осталась семья, которой пришлось бы заплатить высокую цену за то, что по строгой системе унаследованной поколениями дисциплины считалось бы преступлением против государства.
Имеются доказательства того, что работники из Северной Кореи готовы пойти на всё, чтобы избежать возвращения домой, и живут в постоянном страхе, что надсмотрщики могут заставить их вернуться.
– Я однажды встретил одного мужчину, который сломал руку и в течение целого месяца скрывал это от своего начальника, так как боялся, что его вернут обратно в Северную Корею, если узнают, – говорит Ко Кванг Суб, предприниматель из Южной Кореи, владеющий аптекой в Улан-Баторе.
Он иногда встречается с рабочими и дает им медикаменты, когда их менеджеры в отлучке, поскольку, за неимением медицинского обслуживания, работники вынуждены молча переносить связанный с работой вред здоровью.
Однако, несмотря на все, возможно, имеющиеся нарушения международных соглашений о правах рабочих, некоторые обозреватели считают, что эта практика может иметь положительный эффект: когда в конце концов эти работники вернутся домой, они смогут рассказать другим о внешнем мире и, возможно, в долгосрочном масштабе это приведет к социальным и политическим переменам внутри страны.
– Мечта каждого северокорейского работника - быть выбранным на работу за границей, – говорит Андрей Ланков, профессор по изучению Кореи в Кукминском университете в Сеуле. – Они даже отдаленно не могут заработать столько внутри страны. И, кроме того, они возвращаются домой и приносят знания о внешнем мире. За ними ведется постоянное наблюдение, и они должны быть очень осторожными, поскольку их семьи в Северной Корее являются, по сути, заложниками… Но эти знания в долгосрочной перспективе изменят северокорейское общество.
По соглашению между Монголией и Северной Кореей, сотни северокорейских рабочих направляются на работу на различные проекты по всей Монголии, при этом за ними ведется постоянное наблюдение специально выделенных для этого чиновников, пишет корреспондент газеты «Индепендент» Симон Островский.
Журналистам удалось посетить один такой проект – огромную фабрику по изготовлению одежды «Ирмель» в столице Монголии Улан-Баторе. Там производят одежду для таких популярных британских марок, как Edinburgh Woollen Mill (EWM), Hush, Moray, Brodie и другие. Кашемировые изделия фабрики «Ирмель» продаются в Германии, Италии, Австралии, Японии и многих других странах.
На фабрике работает около 80 женщин из Северной Кореи по контрактам на три года. По схеме, разработанной посольством Северной Кореи, женщины проживают и питаются там же, на фабрике, и должны просить разрешения для разговоров с посторонними. Их заработная плата составляет до 200 фунтов стерлингов в месяц. (Для сравнения, один кашемировый свитер, произведенный на фабрике для британского бренда EWM, стоит около 140 фунтов стерлингов.)
– Они хорошие работники, они не жалуются и работают очень усердно, они очень умелые, – говорит Дэвид Вудс, британский специалист по текстилю, работающий на фабрике «Ирмель».
РАБОТА НА КАЗНУ
Другой работник «Ирмеля» сказал корреспондентам газеты «Индепендент», что труд этих женщин, так же как и десятков тысяч других работников их Северной Кореи, направленных по всей Азии, пополняет казну северокорейского режима.
– Мы платим корейским и монгольским работникам одинаковую зарплату, – говорит Баяр, директор по экспорту на фабрике. – Но… мы перечисляем деньги на счет посольства [Северной Кореи]. Как они распределяют зарплату – мы не знаем.
Если верить информации, опубликованной в августе на сайте «Викиликс», в Монголии эта практика началась в 2004 году.
– Условия работы и проживания этих работников наводят на подозрения о том, что их принуждают и что они не могут свободно покинуть эту работу... Работники из КНДР находятся под постоянным надзором надсмотрщиков от своего правительства. Многие, скорее всего, подвергаются давлению со стороны властей КНДР в связи с тем, что дома в Северной Корее осталась семья. Как сообщают, работники не получают напрямую полную заработную плату, – цитирует «Индепендент» еще один источник 2006 года.
Если все северокорейские работники в Монголии получают столько же, сколько и рабочие на фабрике «Ирмель», то это может приносить в бюджет Северной Кореи около семи миллионов фунтов стерлингов в год. Это не такая уж и маленькая сумма для бюджета, который, по оценкам ЦРУ, составил всего лишь 40 миллиардов долларов в 2008 году.
КОДЕКС МОЛЧАНИЯ
Северокорейская традиция секретности сильно осложняет возможность получить достоверную информацию об условиях договора рабочих. Люди, имеющие частные интересы в использовании рабочей силы, прекрасно понимают, что продолжение сотрудничества зависит от соблюдения кодекса молчания.
После короткого телефонного звонка в посольство Северной Кореи сотрудники фабрики «Ирмель» не разрешили корреспондентам газеты «Индепендент» поговорить с северокорейскими работниками.
В министерстве иностранных дел Монголии также не захотели сказать, сколько получает Пхеньян за предоставление рабочей силы, и вместо этого предпочли говорить о том, какую выгоду это приносит лично работникам.
– Для семей людей, которые здесь работают, это приносит большую помощь, – цитирует «Индепендент» государственного секретаря Цогбатара Дамдина.
Однако на вопрос о том, знает ли он, какую часть своей зарплаты работникам из Северной Кореи позволено получать, он сказал: «Если они имеют какие-либо обязательства перед своей страной, то нам лучше в это не вмешиваться».
Представители EWM в Великобритании, однако, сообщают, что на фабрике им сказали: северокорейские работники сами получают свою зарплату. По их словам, фабрика не платит никаких комиссионных правительству Северной Кореи, какому-либо северокорейскому агентству или кому-либо еще.
КОРЕЙСКАЯ МЕЧТА?
Наверное, неслучайно, возраст всех работников-мужчин не младше 40 лет. У всех дома осталась семья, которой пришлось бы заплатить высокую цену за то, что по строгой системе унаследованной поколениями дисциплины считалось бы преступлением против государства.
Имеются доказательства того, что работники из Северной Кореи готовы пойти на всё, чтобы избежать возвращения домой, и живут в постоянном страхе, что надсмотрщики могут заставить их вернуться.
– Я однажды встретил одного мужчину, который сломал руку и в течение целого месяца скрывал это от своего начальника, так как боялся, что его вернут обратно в Северную Корею, если узнают, – говорит Ко Кванг Суб, предприниматель из Южной Кореи, владеющий аптекой в Улан-Баторе.
Он иногда встречается с рабочими и дает им медикаменты, когда их менеджеры в отлучке, поскольку, за неимением медицинского обслуживания, работники вынуждены молча переносить связанный с работой вред здоровью.
Однако, несмотря на все, возможно, имеющиеся нарушения международных соглашений о правах рабочих, некоторые обозреватели считают, что эта практика может иметь положительный эффект: когда в конце концов эти работники вернутся домой, они смогут рассказать другим о внешнем мире и, возможно, в долгосрочном масштабе это приведет к социальным и политическим переменам внутри страны.
– Мечта каждого северокорейского работника - быть выбранным на работу за границей, – говорит Андрей Ланков, профессор по изучению Кореи в Кукминском университете в Сеуле. – Они даже отдаленно не могут заработать столько внутри страны. И, кроме того, они возвращаются домой и приносят знания о внешнем мире. За ними ведется постоянное наблюдение, и они должны быть очень осторожными, поскольку их семьи в Северной Корее являются, по сути, заложниками… Но эти знания в долгосрочной перспективе изменят северокорейское общество.
