В таджикском кишлаке Хумгарон живёт всего 150 человек. Когда китайская компания начала добывать золото возле их села, местные жители рассчитывали на что угодно, только не на то, что происходит сейчас — в кишлаке стало невозможно жить.
«Как мы можем здесь жить, если воздух и вода отравлены?! — возмущается один из жителей села. — Какой смысл в жизни, если человек теряет здоровье?»
Сильное загрязнение воды и воздуха из-за золотого рудника «Зарафшон» заставило группу женщин из села в прошлом году поехать в близлежащий город Пенджикент, чтобы подать официальную жалобу от имени всего кишлака.
Однако вместо обещания разобраться в проблеме местные власти, со слов женщин, отвезли их в отделение милиции и в грубой форме предупредили, чтобы они прекратили критиковать китайское горнодобывающее предприятие вблизи их посёлка, которое к тому времени только разрасталось.
Женщины, беседовавшие с Азаттыком на условиях анонимности, говорят, что теперь многие местные жители боятся открыто высказывать своё недовольство по поводу золотого рудника.
Золотое месторождение на западе Таджикистана китайцы начали разрабатывать в 2007 году. Жители окрестных сёл говорят, что с тех пор чиновники закрывают глаза на растущее загрязнение воздуха, воды и земли в этом районе — земли, которую, по их словам, горнодобывающая компания использует без их разрешения.
Ситуация, сложившаяся вблизи северо-западной границы Таджикистана с Узбекистаном, позволяет с близкого расстояния увидеть, как растущая экономическая зависимость Душанбе от китайских инвестиций проявляется на местах: китайские фирмы осваивают обширные недра страны, пользуясь при этом безнаказанностью и преференциями от таджикского правительства.
Эту закономерность подтверждает расследование Таджикской редакции Азаттыка — Радио Озоди, которая касалась четырёх китайских проектов в Таджикистане, включая три горнодобывающих предприятия.
УКРАДЕННАЯ ЗЕМЛЯ?
Одна из жительниц близлежащего к месторождению села, которая согласилась говорить на условиях анонимности, показала Радио Озоди документы на её имя — они подтверждают владение ею сельскохозяйственными угодьями, где китайское горнодобывающее предприятие построило аффинажные заводы для добываемого ими золота.
По её словам, это было сделано без её разрешения и она не получила ни компенсации, ни официального ответа, несмотря на то что несколько раз обращалась с этим вопросом к чиновникам города Пенджикента. То же самое говорят и другие жители кишлака.
Местные жители, живущие рядом с этими многомиллионными инвестициями, борются с ухудшением состояния окружающей среды и проблемами со здоровьем, вызванными химикатами, используемыми в крупных горнодобывающих и сельскохозяйственных проектах, а таджикские чиновники защищают китайские компании от критики общественности. И этому есть очевидное объяснение: Китай — основной иностранный инвестор в Таджикистане.
В случае с рудником «Зарафшон», на долю которого приходится 70 процентов всего золота, добываемого в Таджикистане, чиновники разных уровней власти, беседовавшие с Азаттыком, включая высокопоставленного сотрудника комитета по охране окружающей среды, хвалили компанию и защищали свою позицию поддержки китайских компаний в целом.
Они указывали на экономическую значимость компаний в стране, испытывающей недостаток инвестиций, и отвергали жалобы на загрязнение окружающей среды.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон также поставил свою печать одобрения на «Зарафшоне», когда посетил рудник в июле 2023 года.
«ТОЛЬКО БЫ НЕ УШЛИ»
Высокопоставленный чиновник из комитета по охране окружающей среды Таджикистана, главного природоохранного ведомства страны, сообщил Радио Озоди на условиях анонимности, что государственному органу приказано закрывать глаза на любые экологические или медицинские проблемы, связанные с рудником «Зарафшон».
«У нас тоже есть жалобы на загрязнение окружающей среды, но если мы окажем слишком сильное давление на "Зарафшон" или увеличим количество проверок и штрафов, китайский инвестор может покинуть Таджикистан, — заявил он. — Это будет очень вредно для нашей экономики, потому что [китайская компания] за шесть месяцев 2023 года добыла [золота] на сумму около 2,2 миллиарда сомони ($201 млн)».
Он добавил, что ВВП Таджикистана за этот период составил 54 миллиарда сомони ($4,9 млрд).
«Представьте, какой ущерб экономике страны нанесёт крах компании», — сказал он.
По словам чиновника, налоги, взимаемые с золотого рудника, составляют большую часть бюджета Согдийской области, где расположен рудник, и чиновники не хотят ставить под угрозу этот важнейший источник доходов, выписывая штрафы за загрязнение окружающей среды или позволяя общественности критиковать его.
«Если мы прекратим добычу полезных ископаемых, бюджет потеряет миллионы долларов», — сказал он.
По словам чиновника, аналогичная динамика наблюдается и на других проектах китайских компаний, которые расследовал Азаттык, включая золоторудное месторождение Покруд, участок добычи свинца, цинка и меди в Зарнисоре и предприятие по выращиванию хлопка на западе Таджикистана.
«В настоящее время у нас нет другого выхода, кроме как смириться с этой ситуацией [загрязнения окружающей среды китайскими компаниями]», — добавил он.
НОВАЯ ЗАВИСИМОСТЬ
Экономика Таджикистана, самой бедной страны в Центральной Азии, на протяжении многих лет испытывала трудности, борясь с последствиями разрушительной гражданской войны 1990-х годов и полагаясь на Россию в вопросах торговли, инвестиций и кредитов. В условиях острой нехватки рабочих мест таджикские мигранты массово уезжают на работу в Россию, а денежные переводы, которые они отправляют домой, по оценкам Всемирного банка, составляют более 40 процентов ВВП Таджикистана.
Но авторитарный президент Эмомали Рахмон, который правит Таджикистаном железной рукой с 1994 года, приблизил страну к Пекину и с энтузиазмом участвует в его флагманской инициативе «Один пояс, один путь».
С 2010 года Китай стал крупнейшим торговым партнёром, иностранным инвестором и кредитором страны — более чем половиной внешнего долга Душанбе в настоящее время владеет Пекин.
Поскольку Душанбе всё больше смотрит на Восток, Китай занял выигрышную позицию в экономике страны, строя новые дороги и инвестируя в такие сектора, как телекоммуникации, сельское хозяйство и горнодобывающая промышленность, где Таджикистан остро нуждается в финансовой помощи для развития дорогостоящей инфраструктуры, необходимой для освоения его природных богатств.
Китайские строительные фирмы также построили несколько важных правительственных зданий в центре Душанбе, столицы страны, включая новое здание парламента.
5 июля в Душанбе во время официального визита китайского лидера Си Цзиньпина Рахмон заявил, что с 2007 по 2023 год Китай инвестировал в Таджикистан более четырёх миллиардов долларов и что в стране действуют более 700 компаний с китайским капиталом.
Президент Таджикистана добавил, что работа «Зарафшона» — «наглядный пример эффективного инвестиционного сотрудничества между двумя странами».
Чрезмерное экономическое присутствие Пекина переросло в политическое влияние: Китай стал важным местом паломничества для Рахмона и членов его влиятельной семьи. Пекин также играет всё более важную роль в обеспечении безопасности страны, проводя совместные учения по борьбе с терроризмом, обмениваясь данными МВД и получив разрешение на эксплуатацию ряда постов на территории Таджикистана вблизи его южной границы с Афганистаном.
Возросшая зависимость Таджикистана от своего восточного соседа подогревает опасения по поводу растущего влияния последнего и беспокойство по поводу того, что большая часть китайских инвестиций в Таджикистан поступает в виде кредитов, которые Душанбе может оказаться не в состоянии погасить.
Таджикистан уже заплатил высокую цену за свою задолженность: в 2011 году Таджикистан уступил Китаю более 1000 квадратных километров своей территории в обмен на списание долга, сумма которого неизвестна.
Аналогичная динамика наблюдается и в горнодобывающем секторе Таджикистана, где на два китайских рудника — «Зарафшон» и «Покруд» — приходится 84 процента годовой добычи золота в стране. В случае с «Зарафшоном», в 2021 году только один рудник заплатил около 40 миллионов долларов в виде налогов, в то время как общий бюджет страны составляет почти 3,9 миллиарда долларов.
В 2016 году правительство Таджикистана запретило публиковать официальную статистику по добыче золота в стране, однако, согласно заявлениям министров в 2019 и 2023 годах, она растет более чем на 10 процентов ежегодно, а китайская компания Zijin продолжает расширять свою деятельность на «Зарафшоне». Прибыль, получаемая в Таджикистане китайскими горнодобывающими компаниями, также не разглашается.
Власти Таджикистана также продолжают давать зелёный свет новым китайским инвестициям в горнодобывающую промышленность, зачастую практически без каких-либо общественных дискуссий.
Например, в 2019 году парламент Таджикистана одобрил сделку с китайской инвестиционной компанией Kashgar Xinyi Dadi Mining Investment Company («Каши Синьюй Дади») по разработке месторождения серебра Якчилва в отдалённом восточном Мургабском районе после менее чем 30 минут дебатов.
Правительство Таджикистана защищает растущие позиции Китая в горнодобывающем секторе, утверждая, что китайские предприятия выделяются среди других тем, что являются единственными иностранными компаниями, готовыми взяться за такие крупные проекты.
«Только китайцы готовы инвестировать и разрабатывать шахты [в стране]», — заявил в 2019 году тогдашний министр индустрии и новых технологий Заробиддин Файзуллозода (данное министерство курирует и горнодобывающую отрасль).
ЗЕЛЁНЫЕ ПОМИДОРЫ
Асадулло Рахмонов, 62-летний фермер из Хумгарона, говорит, что качество выращиваемой им продукции, включая ту, что он выращивает на новом участке в 30 гектаров, выделенном правительством в декабре, ухудшилось в последние годы по мере расширения масштабов работ на «Зарафшоне».
«Помидоры уже не очень хорошо вызревают, а огурцы я сажаю уже три года. Они цветут, потом цветы опадают, а плоды не растут, — говорит он. — Персики тоже созревают только наполовину, а потом падают с дерева. Такого не было даже несколько лет назад».
Пять других местных фермеров, беседовавших с Азаттыком на условиях анонимности, опасаясь возмездия за критику китайских проектов, также утверждают, что расположенный неподалеку аффинажный завод влияет на урожай и окружающую среду в целом. В частности, они упомянули пыль тёмного цвета, которую можно обнаружить в ручьях и на сельскохозяйственных полях.
Золотодобывающее СП «Зарафшон» работает с 1994 года. Рудник находился под управлением британской компании Commonwealth and British Mineral до тех пор, пока китайская компания Zijin не приобрела 70 процентов акций в 2007 году. Оставшиеся 30 процентов рудника принадлежат правительству Таджикистана. Прибыль от добываемого золота делится в зависимости от доли владения.
В настоящее время на золотом руднике работает около 2800 человек, при этом заместитель директора «Зарафшона» Бобохон Бобохонов сообщил Азаттыку, что 98 процентов рабочих — граждане Таджикистана. Он добавил, что недавно компания Zijin продлила свои права на землю на 20 лет, что даёт основание рассчитывать на хорошие гарантии занятости населения.
Добытое золото аффинируется поблизости, а также на аффинажных заводах близ Пенджикента, что примерно в 20 километрах на восток, с целью дальнейшей очистки, и местные жители в негативном воздействии на окружающую среду винят в первую очередь именно этот процесс.
Доминирующий в мире метод очистки золота включает в себя использование цианида, высокотоксичного химического вещества, используемого для извлечения золота из породы, которое может быть смертельно опасным для человека.
Флавиано Бьянкини, директор Source International, неправительственной организации, занимающейся проблемами загрязнения окружающей среды, говорит, что цианид должен использоваться в строго контролируемых условиях и что даже небольшое его количество в окружающей среде может привести к загрязнению всей территории.
«Если один килограмм цианида попадёт в водопровод, это может легко убить 200 человек или полностью уничтожить окружающую среду», — пояснил он Азаттыку.
Дроблёная руда из шахты доставляется на аффинажный завод, где её обрабатывают цианидом, который выделяет золото из породы. Несмотря на экономическую эффективность, этот метод считается очень вредным для окружающей среды. Использование цианида в горнодобывающей промышленности привело к вынужденному переселению многих общин по всему миру.
Большинство учёных сходятся во мнении, что цианид разлагается под воздействием солнечного света и не опасен, если его сильно разбавить, однако его использование также может привести к высвобождению вредных металлов из породы. Многочисленные исследования показали, что цианид может переходить в другие токсичные формы и сохраняться, особенно в холодном климате.
Добыча золота сама по себе является процессом, сопровождающимся большим количеством отходов. По некоторым оценкам, на каждую тонну породы можно найти 10–15 граммов золота, в результате чего более 999 килограммов превращаются в отходы, которые также могут принимать форму вредной пыли.
МЕРТВОРОЖДЁННЫЕ ДЕТИ
Жители кишлака Хумгарон рассказали Азаттыку, что, по их мнению, цианид используется в больших количествах и просачивается в землю, загрязняя окружающую среду, нанося ущерб урожаю фруктов и овощей и вызывая проблемы со здоровьем у жителей.
В 2022 году хумгаронцы подписали письмо с жалобой на ухудшение здоровья, которое они связывают с работой золоторудного предприятия, и направили его в администрацию президента Таджикистана.
«[Жители посёлка] стали чаще болеть, увеличилась бездетность в молодых семьях из-за того, что много мертворождённых», — говорится в письме.
Жители также жалуются на то, что из «Зарафшона» и завода по производству извести идут ядовитые выбросы, от чего воздух в посёлке стал очень грязным. По их словам, ветер приносит неприятный запах со стороны заводов. Жители села Шинги в Пенджикентском районе сообщили Азаттыку об увеличении количества человек с жалобами на проблемы с дыханием.
В министерстве здравоохранения Пенджикента сообщили Азаттыку, что министерство не располагает совокупной статистикой по проблемам со здоровьем населения Хумгарона, и посоветовали связаться с главным управлением министерства здравоохранения в Душанбе. То же самое сказали в Центральной больнице и санитарно-эпидемиологическом управлении Пенджикента.
Минздрав не предоставил Азаттыку никакой информации, несмотря на официальный запрос, направленный в ноябре 2023 года, и прямые переговоры с представителем министерства.
Представители рудника «Зарафшон» не согласились на интервью с Азаттыком и не ответили на письменные запросы о комментарии.
Несмотря на отказ признать критику в адрес рудника «Зарафшон» и жалобы населения на загрязнение окружающей среды и его негативное влияние на здоровье, таджикские власти за несколько лет выписали китайской компании несколько символических штрафов.
В 2019 году предприятие было оштрафовано за сброс отходов с завода по производству извести, пристроенного к шахте в Шинги, посёлке рядом с рудником «Зарафшон», в близлежащую реку. Таджикские власти заявили, что сброс отходов стал причиной массовой гибели рыбы в реке.
При этом компания была оштрафована лишь на сумму, эквивалентную примерно 1100 долларам США.
Гораздо более серьёзный штраф был наложен четыре года спустя, когда генеральный прокурор Таджикистана Юсуф Рахмон объявил в апреле 2023 года, что операторы рудника «Зарафшон» будут оштрафованы на сумму, эквивалентную 1,7 миллиона долларов за нанесение ущерба окружающей среде на сумму около 14,6 миллиона долларов. Подробностей об ущербе не приводится, но глава экологического управления Пенджикента сообщил Азаттыку, что штраф был выписан из-за того, что часть аффинажного завода на территории предприятия была построена без подачи заявки на получение нормативных документов.
НАРУШЕННЫЕ ОБЕЩАНИЯ
Многолетние жалобы жителей Хумгарона привели к тому, что в 2021 году горнодобывающая компания начала программу по работе с населением, пообещав построить четыре километра новой дороги, отремонтировать школу (на сумму около 90 000 долларов) и установить водопровод для подачи питьевой воды в дома жителей посёлка.
Компания также согласилась выплачивать сельчанам единовременную сумму в размере 13 700 долларов в месяц — примерно 90 долларов на каждого жителя. Представители компании заявили, что деньги будут выплачиваться «до тех пор, пока правительство Таджикистана не предоставит земельные участки 47 фермерам и их семьям».
Но, помимо денежных выплат хумгаронцам, остальные грандиозные обещания компании, со слов местных жителей, так и не были выполнены.
В рамках правительственных требований к компаниям о сохранении лицензии на добычу полезных ископаемых, предприятия, занимающиеся добычей полезных ископаемых, должны внести некоторые улучшения в жизнь местных жителей, например построить школу, больницу или дорогу.
В одном из редчайших случаев публичной критики в 2018 году тогдашний министр индустрии и новых технологий Шавкат Бобозода заявил на пресс-конференции, что горнодобывающая компания Zijin не выполнила ни одного из своих обязательств.
«Они уже добыли 20 тонн золота, но они могут завтра уехать [и] что там останется?!» — воскликнул он, обращаясь к собравшимся журналистам.
В 2023 году, когда корреспонденты Азаттыка посетили кишлак, выяснилось, что ни один из строительных проектов так и не начался, главная дорога по-прежнему в запущенном состоянии, и, по словам жителей, она ещё больше повреждена тяжёлыми грузовиками с камнями, которые постоянно ездят с шахты и назад.
Начальник службы по госнадзору за безопасным ведением работ в промышленности при правительстве Таджикистана Санъат Рахим заявил на пресс-конференции в июле 2023 года, что одной из «стратегических целей» правительства является «быстрая индустриализация».
Он пояснил, что промышленность — это перерабатывающие заводы, новые предприятия. «Экология и индустриализация не идут рука об руку [но]... мы, специалисты, должны максимально снизить ущерб, наносимый индустриализацией окружающей среде», — сказал чиновник.
«ЭТО МОЖЕТ УБИТЬ ЛЮДЕЙ»
Примерно в 350 километрах от Хумгарона и золоторудного месторождения «Зарафшон» находится золотой рудник «Покруд» — ещё один крупный китайский горнодобывающий проект, который, по словам местных жителей, является причиной загрязнения рек и близлежащих земель.
Здесь компания China Nonferrous Gold (CNG) владеет стопроцентной концессией на добычу золота. Во внутренних отчётах CNG за 2021 год, с которыми удалось ознакомиться Азаттыку, говорится, что компания «имеет прочные отношения с правительством Таджикистана». В том же отчёте компания хвалит свои экологические стандарты и утверждает, что у неё хорошие отношения с местным населением.
Жители сёл, расположенных в Ромитском ущелье Таджикистана, говорят, что единственная польза, которую они ощутили от золотого прииска, заключается в том, что компания CNG построила дорогу к своим месторождениям, которой могут пользоваться и жители отдалённых горных районов.
Но при этом они утверждают, что загрязнение от принадлежащего Китаю рудника растёт.
Жители нескольких сёл, расположенных выше по течению, рассказали Азаттыку, что компания сливает сточные воды со своего аффинажного завода прямо в реку Ромит. По словам местных жителей, они перестали употреблять воду из реки после того, как заболели несколько человек.
Во время посещения в 2023 году устья реки Ромит в районе рудника «Покруд» корреспонденты Радио Озоди увидели трубу, идущую прямо от аффинажного завода и подающую неочищенные сточные воды в реку.
Бьянкини, эксперт по горнодобывающей промышленности из Source International, говорит, что такая практика очень опасна.
«Вода, которая выходит из процесса [переработки], отравлена, — говорит он. — Нельзя так оставлять воду. Это не просто загрязнение реки. Это может убить людей».
Несмотря на эти серьёзные опасения, китайская компания практически находится вне контроля таджикских властей. В то же время её деятельность получает политическую поддержку на высоком уровне.
Когда в 2016 году был отлит первый слиток золота из рудника, Рахмон посетил место добычи и в сценах, показанных по государственному телевидению, похвалил китайские инвестиции в размере 256 миллионов долларов, гордо держа в руках два золотых слитка.
Комитет по охране окружающей среды Таджикистана сообщил Азаттыку, что проинспектировал аффинажный завод CNG летом 2023 года, через несколько недель после того, как наши корреспонденты увидели сброс сточных вод в реку, и заявил, что обнаружил «ряд недостатков, включая несоблюдение процедур обращения с твёрдыми бытовыми отходами и чрезмерный выброс отходов в атмосферу».
Комитет не стал комментировать видеозапись сброса сточных вод в реку.
БОЛЬШИЕ ОБЕЩАНИЯ НА ФОНЕ НЕХВАТКИ ВОДЫ
В Зарнисоре, посёлке городского типа на севере Таджикистана с населением около 5000 человек, расположенном в 60 километрах к северу от Худжанда на границе с Узбекистаном, есть ещё один крупный китайский горнодобывающий проект, оказывающий влияние на близлежащие поселения.
Основанная в 2007 году как дочерняя компания китайской государственной компании Tibet Everest Resources — «Таджикско-Китайская горнопромышленная компания» (TCMIC) добывает в этом районе свинец, цинк и медь. Процесс добычи этих полезных ископаемых требует огромного количества воды, что, по словам жителей, создает её нехватку.
Идибой Фозилов, пенсионер, проживающий в Зарнисоре, рассказал, что с начала работы китайцев чистая питьевая вода стала доступна людям только один час в день, и люди вынуждены хранить её в бочках.
По его словам, в советское время местные жители построили водопровод, чтобы подвести питьевую воду к селу. Но он добавил, что с момента прихода китайской компании жители имеют доступ к питьевой воде только один час в день — вечером.
Помимо нехватки воды, несколько сельских жителей в беседе с Азаттыком рассказали, что компания не выполняет своего обещания инвестировать в местную инфраструктуру.
TCMIC согласилась отремонтировать и обновить детский сад, местные дороги и обеспечить уличное освещение посёлка. Но за исключением дороги, ведущей к главному офису компании, остальные дороги в этом районе остаются в плохом состоянии, а детский сад обветшал.
Азаттык сообщал о плачевном состоянии дорог в Зарнисоре, плохо освещённых улицах, о том, что деревенская школа ветхая и нуждается в срочном ремонте. При этом дорога к центральному офису китайской компании и общежитию для её китайских рабочих заасфальтирована.
Как и другие китайские компании, работающие в добывающем секторе Таджикистана, TCMIC играет особенно большую экономическую роль в стране.
В июле 2022 года её материнская компания, Tibet Everest Resources, пообещала построить в Таджикистане индустриальный парк, который создаст 10 000 новых рабочих мест. Но прошло два года, а о проекте до сих пор ничего не известно.
Другие цифры, опубликованные Tibet Everest Resources о своей экономической деятельности, также не сходятся.
В интервью и публичных заявлениях на протяжении многих лет руководители TCMIC утверждали, что в Таджикистане работает более 4000 человек, но в других случаях говорили, что в их штате около 3000 человек.
Аналогичные несоответствия имели место и в отношении суммы налогов и сборов, которые компания отчисляет в государственный бюджет.
В 2022 году независимое таджикское информационное агентство «Азия-Плюс» процитировало главу TCMIC Ли Яохуи, который заявил, что с начала своей деятельности в стране в 2009 году компания выплатила налогов и сборов на сумму 33 миллиарда сомони (около 3,1 миллиарда долларов).
Однако в публичных комментариях, сделанных в 2021 году, Ли заявил, что компания с момента своего основания выплатила правительству гораздо меньшую сумму — 4,2 миллиарда сомони (около 383 миллионов долларов).
В комментариях для Азаттыка компания TCMIC защищала свой опыт работы с местным населением и строительства инфраструктуры, утверждая, что она провела ремонт школ в Зарнисоре, а также построила здание мэрии и отремонтировала больницу в Гулистоне, близлежащем городе с населением около 50 000 человек. Компания также профинансировала реконструкцию 38 километров отдалённой дороги, соединяющей города Бустон и Зарнисор, что обошлось примерно в 100 миллионов сомони (9,1 миллиона долларов).
Представитель администрации города Гулистон сообщил Азаттыку, что «Таджикско-Китайская горнопромышленная компания» разрабатывает план по улучшению снабжения города и его окрестностей питьевой водой.
Чиновник добавил, что в некоторых районах Гулистона доступ к воде есть только в определённое время суток, но у работников китайской компании, живущих в ряде четырёхэтажных домов на улице Рафокат, вода есть 24 часа в сутки. Таджикские силовики не позволили корреспондентам Азаттыка войти в офисное здание китайской горнодобывающей компании или в близлежащее общежитие, где живут китайские рабочие, чтобы подтвердить эту информацию. Отметим, что дорога, ведущая к зданиям, была очень ухоженной.
После жалоб других жителей улицы Рафокат, у которых был очень ограниченный доступ к воде, доступ к ней был увеличен до 12 часов в день.
ПРОБЛЕМЫ ХЛОПКОВОДСТВА
Проникновение китайских компаний в прибыльный горнодобывающий сектор Таджикистана оставило след в виде проблем со здоровьем людей и окружающей средой. То же можно сказать и об амбициозной инициативе по выращиванию хлопка с участием китайских фермеров, работающих на полях в Яванском районе на западе Таджикистана, всего в 25 километрах от Душанбе.
Мирзоали Азизов, начальник управления сельского хозяйства Яванского района, сообщил Азаттыку в июне 2023 года, что китайцы арендуют 960 гектаров сельскохозяйственных угодий в Яване. Местные жители рассказали Азаттыку, что в конце 2000-х годов, когда государственные земли были выделены под сельское хозяйство, у большинства таджикских фермеров не было денег, необходимых для покупки семян, техники и других вложений, необходимых для ведения сельского хозяйства, и многие уезжали в Россию в поисках работы.
По словам местных жителей, китайцы воспользовались этой ситуацией и начали арендовать землю в 2014 году.
Чиновники сельскохозяйственного сектора Яванского района рассказали Азаттыку, что поначалу китайцы использовали огромное количество земли, но позже некоторые таджикские фермеры смогли вернуть себе часть земли.
По словам чиновников и местных жителей, у китайских фермеров больше денег и финансовых возможностей, таких как банковские кредиты, и поэтому они могут использовать лучшие удобрения и более дорогую сельскохозяйственную технику, чем таджики.
В результате, по словам чиновников, таджикские фермеры собирают в среднем четыре тонны хлопка с гектара земли, в то время как китайские фермеры в Таджикистане — почти семь тонн с гектара.
При этом многие местные жители обеспокоены чрезмерным использованием некоторых удобрений и отсутствием правил, регулирующих, какие и в каком количестве химикаты можно использовать.
Китайская компания «Сельскохозяйственное развитие Таджикистана и Китая» владеет почти 1000 гектаров земли в Яванском районе, а «Хунтай-Хатлон-Син Силу» — 3365 гектарами земли в юго-западном районе Дусти Хатлонской области.
Саидджафар Усмонзода — председатель Демократической партии Таджикистана, который был членом парламента в 2019 году, когда обсуждался вопрос о передаче земли в аренду китайским фермерам, — рассказал Азаттыку, что задавал вопросы о том, какие удобрения будут использоваться, но ответа так и не получил, хотя правительство уже одобрило сделку.
«Не превратится ли эта земля в пустыню после долгих лет чрезмерного использования?» — вспоминает он свой тогдашний вопрос.
Несмотря на опасения, высказанные Усмонзодой и местными фермерами, эксперты сообщили Азаттыку, что не было проведено никаких независимых исследований по поводу типов удобрений или других химикатов, используемых китайскими фермерами, а также того, могут ли они оказать вредное воздействие на землю. Чиновники Яванского района, отвечающие за сельское хозяйство, также сообщили Азаттыку, что у них нет лабораторного оборудования, необходимого для проведения таких исследований.
Рузимурод Боймуродов, доцент кафедры агрохимии и почвоведения Таджикского аграрного университета в Душанбе, говорит, что чрезмерное использование удобрений и пестицидов вызывает серьёзную озабоченность, поскольку значительная часть удобрений не усваивается сельскохозяйственной культурой и попадает в почву, что может вызвать долгосрочные негативные последствия.
«Есть отложенный эффект от этих оставшихся веществ, и в будущем они могут оказать негативное влияние на состав, качество и плодородие почвы, а также рост растений», — пояснил он в интервью Азаттыку.
Боймуродов также отметил, что, согласно его исследованиям, таджикские фермеры обычно используют около 450–600 килограммов азотных удобрений и 200–260 килограммов фосфорных удобрений на гектар.
«БЕЗОПАСНОЕ БУДУЩЕЕ ДЛЯ НАШИХ ДЕТЕЙ»
Однако Усмон Ятимов, сотрудник управления сельского хозяйства Яванского района, сообщил Азаттыку, что, по его данным, китайские фермеры, выращивающие хлопок на этих участках, используют около 1500–600 килограммов азотных и фосфорных удобрений.
Чрезмерное использование удобрений и других химикатов уже давно является проблемой в Китае, что приводит к высоким урожаям, но со временем снижает качество почвы. В последние годы фермеры в Китае начали сокращать использование удобрений, но их применение всё ещё остаётся высоким по сравнению со средними мировыми показателями.
Несмотря на глубокую обеспокоенность жителей Таджикистана и их жалобы на загрязнение воздуха, земли и рек в результате работы китайских компаний, а также на отсутствие инвестиций в населённые пункты, где те работают, чиновники в Таджикистане продолжают поддерживать эти компании.
Многие жители районов, где действуют китайские проекты, сказали Азаттыку, что они не против компаний, а лишь хотят, чтобы те заботились об окружающей среде и вкладывали разумные средства в населённые пункты, где они работают, как они и обещали делать в начале своей деятельности.
Но из-за плачевного состояния экономики и низкого уровня жизни населения Таджикистана его большая зависимость от Китая и его экономических ресурсов позволит китайским компаниям работать так, как они хотят.
Один из жителей деревни Хумгарон, что расположена близ китайского золотого рудника, выразил чувства многих.
«Нам не нужны деньги от китайцев — мы просто хотим безопасного будущего для наших детей».
Под редакцией Рида Стэндиша и Пита Баумгартнера
Иллюстрация Хуана Карлоса Эрреры Мартинеса