На выставке в Государственном музее искусств имени Абылхана Кастеева из коллекции Нурлана Смагулова произведения и классиков и современников — Абылхана Кастеева, Молдахмета Кенбаева, Айши Галимбаевой, Павла Зальцмана, Жанатая Шарденова, Марата Бекеева, Андрея Ноды, Вячеслава Люй-ко и многих других. Как следует из пресс-релиза выставки, в коллекции в настоящее время более тысячи работ. На выставке — небольшая их часть.
ВНАЧАЛЕ БЫЛА МАСКА
— Не умею ни петь, ни рисовать, ни декламировать стихи. Обделен всеми талантами, но у меня есть талант понимать искусство, вот это важно, — говорит бизнесмен Нурлан Смагулов, рассказывая о том, как пришел к коллекционированию произведений искусства.
Работы художников Нурлан Смагулов начал собирать с середины 1990-х годов. Первое, что он приобрел, — маска работы известного скульптора по дереву Сэрэнжаба Балдано, уроженца Бурятии, в 1968—1994 годах жившего в Алматы. Он ее купил за сто долларов. Сейчас в его коллекции не менее шести работ Сэрэнжаба Балдано из серии «Я и мои маски». И все их можно увидеть на выставке.
— К счастью, в середине 1990-х годов казахстанское искусство стоило не такие деньги, как сегодня. Я покупал за небольшие деньги, — говорит коллекционер.
Первую часть коллекции Нурлан Смагулов создал на основе коллекции Юрия Кошкина, которого считает лучшим коллекционером Советского Казахстана. Потом начал знакомиться с художниками, ходить в их мастерские, посещать их выставки. Сначала выбирать работы ему помогали искусствоведы, художники. Сейчас он опирается только на свой художественный вкус.
ИДЕЯ О МУЗЕЕ
Многие работы казахстанских авторов Нурлан Смгулов привез из-за рубежа и очень счастлив, что они сейчас в Казахстане.
— Маски Сэрэнжаба Балдано я вывозил из Москвы в китайских холщовых сумках, чтобы их не отобрали на границе. Работы Павла Зальцмана я привез из Израиля. Семья Зусманович, дочери Павла Зальцмана, долго проверяла, насколько я люблю искусство. И только после этого мне решено было семейным советом продать несколько работ, — рассказывает бизнесмен.
Но там невозможно было победить меня, потому что я считал долгом чести гражданина Казахстана вернуть эти работы в Казахстан.
Какие-то работы приобретались на аукционах — в Нью-Йорке и в Европе, в том числе на «Сотбис» и «Кристис». Например, на аукционе «Кристис» выставлялись работы казахстанцев Евгения Сидоркина, Рысбека Ахметова, Салихитдина Айтбаева и других.
— Я сражался с коллекционерами Западной Европы. К счастью, мы победили, купили все работы, которые выставлялись. Но там невозможно было победить меня, потому что я считал долгом чести гражданина Казахстана вернуть эти работы в Казахстан. Они куплены не дешево, но я не расстроен. Думаю, они всегда будут оценены казахстанской публикой, — считает Смагулов.
Костяк выставки из коллекции Нурлана Смагулова — работы казахстанских авторов. И 99 процентов всей коллекции — то же самое.
— Мне очень нравится, что она собирается, что мы издаем каталоги, делаем репродукции. На базе коллекции пишутся курсовые, дипломные, научные работы. Я думаю, это всё это будет продолжаться и выльется в частный музей в каком-то будущем, — говорит он.
Как сказал Нурлан Смагулов, идею создать такой музей поддерживает и другой казахстанский бизнесмен — Сержан Жумашев.
Часть работ из коллекции можно увидеть в принадлежащих бизнесмену автосалонах, в торгово-развлекательном центре «Мега». В последней, например, самое дорогое по стоимости произведение коллекции — барельеф «Женщины и попугай» Фернана Леже. Нурлан Смагулов купил его в Лондоне на «Сотбисе», заплатив семизначную сумму. Остальное находится у него дома и в специальных хранилищах.
ЛЮБОВЬ К ШЕСТИДЕСЯТНИКАМ
Говоря о своих личных предпочтениях, Нурлан Смагулов сказал, что ему больше нравятся традиционные работы, особенно художников того поколения, которое пришло в искусство в 1960-е годы, — шестидесятников.
— Удивительный мир шестидесятников для меня является основой коллекции. И одни из лучших шестидесятников — в моей частной коллекции.
По словам бизнесмена и коллекционера, он ностальгирует по свободе 1960-х годов и считает, что люди еще не оценили ту оттепель. Из уст Нурлана Смагулова прозвучала и критика в адрес современного искусства. На его взгляд, у казахстанских художников сейчас много конъюнктуры.
— Я вижу очень мало среди молодых художников свободного взгляда на мир. Меня настораживает, что мы сваливаемся в какое-то традиционное прикладное искусство. Воспевание батыров становится для нас ключевым. Если взять шестидесятников, они воспевали современных людей, отображали социальные явления и заставляли думать. Мы же сваливаемся в воспевание своего величия в победах над джунгарами. Это нужно, но этого слишком много, — считает он.
Не нравится Нурлану Смагулову и происходящая коммерциализация изобразительного искусства. Художник, по его мнению, должен быть свободен. Не лучшего мнения он и об арт-рынке в Казахстане.
— Арт-рынок, к сожалению, в последнее время деградирует. Много подделок. Мало коллекционеров. И один из поводов этой выставки — чтобы богатые люди возбудились и тоже начали собирать, поддерживать художников. Во многих домах вижу дорогую мебель, а на стенах, к сожалению, какие-то китайские серебряные двухкопеечные вещи. Или дорогие тарелки. Или предметы итальянского прикладного искусства. Но нет самобытной живописи. Если казахстанцы, у которых есть средства, обратят внимание на художников, то это будет очень хорошо. Появится и рынок и спрос. Одна из моих задач — раздражать общество. Чтобы это стало хорошим тоном — покупать работы, — говорит Нурлан Смагулов.
ОТВЛЕЧЕНИЕ ОТ БИЗНЕСА
Многих интересует: ради чего собирается коллекция. Нурлан Смагулов сказал, что не смотрит на это как на бизнес и даже не оценивает в деньгах свою коллекцию.
— Это эмоциональное наполнение. Это, наоборот, отвлечение от бизнеса. Деньги я зарабатываю с утра до вечера в жесткой мужской игре под названием «бизнес», а картины — это именно та гавань, в которой я могу отдыхать. Ни с кем не соревнуюсь. Я много дарил этих работ, но никогда не продавал. Думаю, я не нарушу эту традицию. И я не хотел бы передавать эту коллекцию по наследству, а хотел бы, чтобы она была общественной и доступной для всех. В самом конце она будет принадлежать народу Казахстана, — говорит коллекционер.
От Нурлана Смагулова можно было узнать, что есть и другие бизнесмены — коллекционеры произведений искусства, но он не стал назвать их имена.
— Они не так доступны, как я, в силу ряда причин. Они не меньше меня любят казахстанское искусство и такие же патриоты. А мне уже терять нечего. Меня и так все обсуждают. Я знаю, завтра будут говорить: «Олигарх Смагулов опять решил покозырять своим богатством». Но знаете, дорогу осилит идущий. Кто-то должен идти, снимать всякие штампы, делать Казахстан открытым, светским государством. Мы не должны бояться быть счастливыми, быть достойными и показывать свой патриотизм не на словах, а на деле, — говорит бизнесмен.
ОТЗЫВ ИСКУССТВОВЕДА
Елизавета Малиновская — кандидат искусствоведческих наук, директор художественной галереи ARK, она считает, что работы в коллекции Нурлана Смагулова интересные и достойные.
— Здесь экспозиция построена не по хронологическому принципу, а совсем по-другому. Здесь все поколения художников в одном контексте, они не «спорят». И очень хорошо показан огромный пласт нашего казахстанского искусства за 70—80 лет. И нет водораздела новейшего времени и предшественников, — говорит Елизавета Малиновская.
Нурлана Смагулова, с которым Елизавета Малиновская познакомилась в 1994 году, она воспринимает как творческую личность.
— Ну приходят изредка в галерею бизнесмены, — говорит искусствовед. — Но это на уровне «что-то для интерьера взять», да и то очень редко бывает. Они прекрасно живут на уровне мебели, штор, вазочек, осветительных приборов, привозят очень дорогих западных дизайнеров. И всё! И наши художники поэтому сейчас просто уходят из искусства, перестают делать выставки, потому что они не видят обратной связи, не ощущают своей востребованности. Мы делаем выставки, и оказывается, что они мало кому нужны. Среда, которая приходит, — это тусовщики, которые ходят и на балет, и на музыку. А вот те, которые могли бы приобретать, не приходят. Нурлан Смагулов — очень счастливое исключение.
