Фермеры Туркестанской области угоняют скот далеко от дома в поисках воды и травы. Репортер Азаттыка побывала на пастбище у Коксарайского водохранилища в Сарыагашском районе — здесь есть пища для скота, но нет условий для человека. Однако отсутствие благ цивилизации животноводов не пугает — они идут за скотом. Лишь бы спасти.
К стоянке скотоводов из Алимтау в безлюдной степи ведет ухабистая тропа с небольшими колеями. Машины сюда не ездят — никто не знает, что здесь есть жизнь. Здесь нет электростолбов и нет никаких построек. Время от времени встречаются юрты и вагончики. Можно увидеть лошадей и ослов, редко — старые автомобили, которых не жалко пустить по бездорожью. Вот загоны для скота — сделаны из проволоки.
Издалека виднеются таблички с надписью: «Прибрежная защитная полоса» — и смотровые башни.
Бахыт Салыбеков, мужчина 50 лет из села Алимтау, уже два месяца пасет овец близ Коксарайского водохранилища. Он построил здесь четыре загона примерно для четырех тысяч овец. Многие, подобно ему, проводят месяцы в пустынной местности в надежде спасти свой скот — единственное средство к существованию.
— В Алимтау засуха, голая земля. А здесь есть пастбища. Но животные не могут привыкнуть, болеют. У некоторых овец язвы в ротовой полости, в горле. Сейчас мы лечим их мазью, даем лекарства,— говорит Бахыт Салыбеков.
Мужчина говорит, что занимается овцеводством с детства. Его отец тоже был чабаном. Овцы — единственный источник дохода семьи. Поэтому, чтобы спасти их поголовье, Бахыт оставил свою семью и погнал сюда овец. Говорит, что никогда прежде так надолго не оставался в степи один.
Лето было засушливым, без дождей, поэтому трава сразу засыхала, а корма подорожали вдвое. Осенью фермеры, не имея возможности кормить скот во дворе, начали искать пастбища. Фермеры погнали тысячи овец в сторону Коксарайского водохранилища. Путь в 100 километров занял три дня.
Коксарайское водохранилище построили десять лет назад. Оно призвано в сезон регулировать стоки для ирригации и защитить регион от наводнений в устье Сырдарьи, является контррегулятором для Шардаринской ГЭС.
Бахыт Салыбеков и двое его родственников расположились примерно в 30 километрах от искусственного озера.
«МЫ ПАЛИ ДУХОМ...»
Место, где сейчас пасется скот, зимой превращается в озеро с талой водой. Весной вода отступает, а летом дно озера покрывается травой. В этом году в Сарыагашском и Келесском районах, где наблюдалась засуха, почти не осталось пастбищ — трава есть только здесь, у Коксарайского водохранилища.
Единственный знак цивилизации — лампа на солнечной батарее. Ее хватает всего на два часа. Воду доставляют на водовозе. Мобильной связи нет. Чтобы поговорить с домашними, люди забираются на крышу вагончика или на ближайший хребет. Еду готовят на газе из баллона. Когда газ заканчивается, жгут хворост или кизяк. В основном питаются хлебом с маслом.
— Мы здесь почти два месяца. По очереди ездим домой. Здесь даже помыться негде. Сейчас еще похолодало. У нас нет выбора, кроме как переждать. Мы скитаемся так из-за травы для скота, — говорит Бахыт Салыбеков.
Три-четыре человека из Алимтау живут в одном вагончике площадью около 20 квадратных метров, на четырех колесах. Они его арендовали за 40 тысяч тенге в месяц. Вагончик не продувается, но не сказать, что в нем тепло. В середине его стоит печь для обогрева. Для сохранения тепла окно занавешено целлофаном, дверь — покрывалом.
— Вероятно, это начало голода. Что может быть лучше, чем держать скот у себя в селе, в своем сарае, когда семья рядом?! Посмотрите, в каком мы сейчас положении. Мы растеряны, пали духом, — тяжело вздыхает Бахыт.
ЧТО БУДЕТ ЗИМОЙ — НЕИЗВЕСТНО
По словам скотовода, по дороге на пастбища у Коксарайского водохранилища погибло несколько овец. Теперь вот болеют сотни овец, которые не могут привыкнуть к новой местности. Многие фермеры, как и Бахыт, говорят «и на том спасибо». Если бы не эти земли, мог погибнуть весь скот.
— В том сарае лежат две больные овцы. Здесь есть трава, но здесь было водохранилище. Часть скота из степей Алимтау погибла во время выпаса, не смогла адаптироваться к этой местности. Если скот умирает в сарае, мы вывозим трупы животных подальше отсюда, — говорит фермер.
Пока мы разговаривали, на смену брату приехал Жанболат Сеиткаримов из Алимтау. Он сразу отделил нескольких овец от отары. «Каждый раз, когда возвращаемся в село, забираем по три-четыре овцы на продажу», — говорит Жанболат.
По его словам, когда они прибыли на пастбища у Коксарайского водохранилища, у него было 600 овец. Часть овец погибла в пути на пастбище, некоторые не могли адаптироваться к этой местности, другие утонули на водопое, какую-то часть овец продали, и сейчас у него осталось 500 овец. Он заранее продает овец по низкой цене, потому что опасается, что впроголодь животные не перезимуют.
— Как выпадет снег, погоним скот обратно домой. Но из-за проблем с кормами уже распродаем скот, — говорит Жанболат Сеиткаримов.
Животноводы планируют провести еще полтора месяца на Коксарайском водохранилище и вернуться домой без больших потерь.
Впереди зима — Коксарайское водохранилище снова наполнится водой. Что будет дальше — неизвестно. Скотоводы говорят, что других пастбищ в регионе нет, нет и сена для покупки. Если и есть, то оно очень дорогое.
«ПОМОЩИ ОТ ГОСУДАРСТВА НЕ БУДЕТ»
По словам представителя управления сельского хозяйства Туркестанской области Ербулана Жанибекова, 736 фермерам в регионе разрешено косить траву и пасти скот на 842 тысячах гектаров, включая национальный парк, лесные ресурсы и Коксарайское водохранилище. Однако ему ничего не известно о нынешнем положении животноводов. Он уверяет, что крестьяне области полностью обеспечены сеном, но не в курсе ситуации с кормами.
— Государство не предоставит никакой помощи из-за засухи. Предусмотрены субсидии в помощь животноводам — около девяти миллиардов тенге. Ежегодно предусматриваются субсидии от 2500 до 4000 тенге на 733 тысячи голов овец в год, — говорит Жанибеков.
Государство предоставляет субсидии при выполнении определенных условий. Фермеры должны не только собирать документы, но и регулярно предоставлять отчетность по поголовью и официально регистрировать скот. Фермерам запрещается забивать или продавать скот на срок до двух лет. Получившие субсидии уплачивают налог с этого дохода. По словам Жанибекова, по этой и другим причинам многие люди не стремятся к деньгам от государства.
Брать субсидии или нет — это решают сами фермеры. Однако они обязаны прививать свой скот и дезинфицировать сараи. Прививки от 17 болезней животных бесплатные.
Бахыт Салыбеков говорит, что не получал ни государственных субсидий, ни бесплатных лекарств для лечения овец. По его словам, предоставляемые государством препараты не предназначены для профилактики опасных заболеваний. «Каждый год мы вакцинируем овец, чтобы предотвратить их гибель от кишечных паразитов. Препарат на прививку 100 голов стоит 4500 тенге. Можно же хоть эти препараты предоставлять бесплатно?! Мой брат подал документы на получение субсидии, но ответа до сих пор нет», — говорит он.
Возмущение фермера звучит вполне оправданно. По словам Жанибекова, субсидии распределяются в течение года среди очередников по мере поступления из бюджета. К примеру, в ноябре региону было выделено 100 миллионов тенге на субсидии. Эти деньги будут распределены между подавшими документы фермерами в порядке очереди. Те, кому не хватит денег, будут ждать поступлений в следующие месяцы.
Между тем фермеры, занятые ежедневными поисками сена, не могут просто сидеть в ожидании субсидий, срок поступления которых неизвестен. Приближается день, когда животноводы должны будут вернуться домой с пастбищ у Коксарайского водохранилища. Они не знают, как им выжить до весны.
В этом году в результате засухи в некоторых регионах Казахстана многие люди потеряли скот. В Кызылординской области объявили чрезвычайную ситуацию, а в Мангистауской области фермеры назвали эту ситуацию джутом. Правительство выделило средства Мангистауской и Кызылординской областям на борьбу с засухой. В Туркестанской области чрезвычайной ситуации не объявляли, поэтому и средств для поддержки животноводов нет.
КОММЕНТАРИИ