Это история о том, как жители казахстанского села спасли от ликвидации знаменитый Айдабульский спиртзавод. Причина массовой поддержки не в любви к спиртному, а в том, что от деятельности этого предприятия зависит вся жизнь на селе: людям он дает работу, скоту — корм, к тому же обеспечивает теплом местные школу, детсад и амбулаторию. Корреспондент Азаттыка съездил в село Айдабол и своими глазами увидел, как устроен быт сельчан.
БЕЗ БАРДЫ НИ ТУДЫ И НИ СЮДЫ
Высокая кирпичная труба котельной спиртзавода видна еще из Красиловки — соседнего села. Дым из трубы говорит о том, что завод работает. В нос бьет кисловатый запах то ли дрожжей, то ли хлебного кваса.
Еще до рассвета, в полвосьмого утра, приложение на сотовом телефоне показывает –42 градуса. Рабочие дневной смены — женщины и мужчины — небольшими группками торопливо подтягиваются к заводу.
Возле завода на бетонных основаниях установлены железные емкости. От них идет густой пар. Вокруг очередь из трактора и нескольких КамАЗов с емкостями. Все они терпеливо ждут, пока предыдущий не наполнит бардой свою цистерну. Барда — это отход при производстве этилового спирта, зерновое сусло, из которого выжали весь «градус», — продукт в Айдаболе, можно сказать, стратегический. Даже в этом водянистом корме, в котором содержится не более пяти-шести процентов сухого вещества, есть много белков и натуральных питательных веществ. Согласно научным исследованиям, при производстве одного литра зернового спирта выходит больше десяти литров барды. Хранится она всего двое суток, поэтому сельчане скармливают скоту с пылу с жару почти горячую барду. В 40-градусные морозы барда не только питает, но и греет.
30-летний местный житель Серик Баярин, не обращая внимания на щелчки фотоаппарата, заливает из шланга в свою бочку — прицеп трактора — жидкость коричневого цвета.
— Здесь за счет барды люди живут и скотину кормят. Зерно дорогое, и вместо него барду даем. Она горячая, скот хорошо вес набирает. Если ее нет, то скотина сразу чахнет. Каждый берет в зависимости от количества поголовья. На 30 голов берешь, например, три тонны в сутки. Если завод закроется, то аул сразу распадется. Все уедут. Тут ради скотины и барды живут! — комментирует Баярин.
За процессом получения барды через высокий оцинкованный забор завода следит 60-летний слесарь Муратбек Жахин. Его жена, с его слов, тоже работает на спиртзаводе.
— Приехало телевидение, и вроде всё решилось. Сокращений зарплат нет, — высказался Жахин.
Барду завод доставляет прямо на дом. Вдоль обочин сельских улиц у домов стоят емкости, бочки и цистерны. От них идет пар. Это временные накопители для барды. Несколько раз в день по мере поступления заявок трактор ездит по улицам и заливает заветный корм. Рабочим завода он выдается бесплатно. Остальным по талонам. Примерно по 750 тенге (чуть меньше двух долларов) за 500 литров.
— Просто сена у нас мало. А соломой скотину без барды не прокормишь. У меня три головы, и 150 литров хватает в день. Еще литров 200 всегда запас стоит. Завод для нас — это работа, корма, скот и жизнь наша. Единственное, что осталось в поселке. От него и налоги идут, — говорит Леонид Лопатин, который ранним утром перетаскивает ведрами барду из уличных емкостей сразу в сарай.
Кочегар с 30-летним стажем работы в заводской котельной, от которой отапливаются почти все социальные объекты села, рассказал, что примерно три месяца назад ему подняли зарплату до 80 тысяч тенге. Средняя зарплата на заводе — 50–60 тысяч тенге.
«ТЕТЯ КАТЯ» — ХРАНИТЕЛЬНИЦА ИСТОРИИ
Каламкас Усербаева работает библиотекарем 28-й год. Местные называют ее «тетя Катя». Ей осталось работать меньше трех лет до пенсии.
Со словами «сейчас я отзвонюсь» библиотекарь звонит по стационарному телефону.
— Алло, саламатсыз ба, отмечайте, — говорит она и кладет трубку.
Так Усербаева предупреждает районное руководство, что на рабочем месте.
В Сети мало какой-либо информации об истории села и завода. Библиотекарь бережно хранит собранную по крупицам историю села, образованного при спиртзаводе в 1908 году, когда русский владелец заводов Геннадий Шмурло завез оборудование из Варшавы и начал производить спирт.
До 1914 года на заводе изготавливали до 500 ведер спирта в сутки. С 1917 по 1921 год завод переходил то в руки красных, то в руки белых, пока окончательно не был взят под контроль большевиками. Завод конфисковали, и он был государственным до развала СССР, а в 1990-е перешел в частные руки.
В начале и середине 2000-х завод переживал свой расцвет, тогда он производил до 700 тысяч декалитров в год. Спирт в основном отправляли на юг Казахстана — в Алматы, Тараз и в Алматинскую область. На севере страны основными потребителями были Петропавловский, Кокшетауский, Рудненский ликеро-водочные заводы.
Библиотекарь демонстрирует два главных письменных источника истории родного села и завода. Реферат 2003 года «Мое село: возникновение, развитие, перспективы» школьника Игоря Ольферта (сын нынешнего директора завода Петра Ольферта) и монографию «К 100-летию Айдабольского спиртзавода» бывшего экономиста Айдабольского откормсовхоза Казахстана Ильясова 2008 года издания. Оба источника составлены по большей части на основе рассказов старожилов-очевидцев и советской статистики.
В них рассматривается несколько вариантов происхождения названия Айдабол. Первый основан на народной молве о молодом бедняке по имени Айдабол, который пас скот местного бая и влюбился в его дочь. Возлюбленных, решивших бежать, настигают у безымянной речки. Дочь возвращают, а парня убивают. Мол, отсюда и пошло название речки, а впоследствии и поселка возле нее. Не исключают авторы и версию о жившем в этих краях батыре по имени Айдабол.
И третья, более реалистичная версия гласит, что название Айдабол состоит из двух казахских слов «айда!» (гони!) и «бол!» (быстрее!). Мол, после местных суровых зим казахи издревле проводили весенние празднества и конные скачки — байгу. Подбадривая джигитов на скачках, люди кричали: «Айда! Бол!»
Тетю Катю тоже встревожила новость о приостановке спиртзавода и обрадовало то, что завод продолжит работу. Местное население, по мнению Каламкас Усербаевой, к выпивке равнодушно и больше интересуется молоком.
В других селах если даже молодняк держат, то один-два, а у нас по 15–30.
— Люди наши пусть как бы и самозанятые, но тем не менее хозяйство держат, молоко сдают, молодняк выращивают, на мясо продают, — отмечает предприимчивость односельчан библиотекарь. — Благодаря заводу здесь действительно жизнь есть. В других селах если даже молодняк держат, то один-два, а у нас по 15–30. Многие закупают коров и чисто на молоке живут.
По ее словам, в зависимости от количества дойного поголовья есть возможность зарабатывать по 30–40 тысяч тенге в неделю. Молоко сдают по 115 тенге за литр.
«ДЕШЕВЛЕ ПРИВОЗИТЬ СПИРТ ИЗ ОМСКА»
Заводчане особо не распространяются на тему, как им удалось отстоять предприятие. Они будто боятся вспугнуть хорошую новость о продолжении работы завода. Это после их протестов в конце февраля в Айдабол приехали чиновники из области и уговорили владельцев спиртзавода продолжить работу.
Директор предприятия Петр Ольферт отвечает коротко:
— Завод работает в стандартном режиме. Всё. Вопрос решен. Всё нормально. Завод работает. Всё в порядке.
Однако чуть раньше господин Ольферт был более разговорчив. 19 февраля в интервью корреспонденту Baigenews директор завода рассказал следующее: «Во-первых, если изначально в Казахстане было четыре работающих спиртзавода, то сейчас их восемь. Во-вторых, наша продукция очень дорогая. Работаем с 1997 года на мазуте. Когда мы только перешли на него с угля, он стоил всего три-четыре тысячи за тонну. Сейчас мы приобретаем мазут по цене 92-го бензина. Далее в списке главных затрат — зерносырье. Оно тоже выросло за два года с 55 до 100 тысяч тенге. Это всё отражается на цене. Дорого — соответственно, нет сбыта — уменьшаешь выработку — растет цена продукта. На стоимости конечной продукции сказываются и загрузка. Сейчас мы работаем на 30 процентов — опять же эквивалентно подорожал спирт».
Пресс-секретарь акима Акмолинской области Мырзабек Батырулы подтвердил, что завод продолжил работу «после вмешательства акимата». В частности, по словам Батырулы, областной департамент энергетики направил письма в министерство энергетики с просьбой рассмотреть вопрос «по обеспечению завода удешевленным мазутом для бесперебойного отапливания соцобъектов в селе».
Именно дороговизна топлива — одна из основных причин возможной приостановки деятельности предприятия. Социальные объекты в селе, по данным пресс-службы, завод отапливает за свой счет. Кроме того, акимат, по заверениям Батырулы, «изыскивает рынок сбыта» айдабульского спирта.
— Технология изготовления спирта на заводе не менялась в течение века и по-прежнему зависит от стоимости пшеницы и мазута, поэтому себестоимость спирта дороже, чем у других спиртзаводов. К примеру, привозить спирт из Омска дешевле. Виноводочные заводы предпочитают закупать более дешевый спирт, — сообщил по телефону Мырзабек Батырулы.
По данным сайта Statsnet.co айдабульский спирт в последние годы закупали в основном госорганы. А суммы налоговых отчислений начиная с 2010 года доходили до 274 миллионов тенге в год.
Спирт класса «Альфа», «Экстра» и «Люкс» из Айдабола отмечен среди победителей-медалистов XII Международного дегустационного конкурса «Лучший спирт — 2020» в Москве.
ЗАБОТЫ АКИМА ВОДОВОЗОВА
Белая «Нива» акима поселка Николая Водовозова припаркована у двухэтажного здания акимата на фоне памятника Владимиру Ленину. В полседьмого вечера мы застаем чиновника закрывающим двери акимата на висячий замок. Глава поселка, несмотря на окончание рабочего времени, снова открывает акимат и приглашает в кабинет, в котором много комнатных цветов.
— Когда это началось, я в район сразу сообщил, что ситуация негативная. Заместитель акима приехала, отдел внутренней политики. Сразу включились в эту работу, и вот, я думаю, совместными усилиями все-таки мы смогли донести, что завод никак нельзя останавливать, — комментирует ситуацию Водовозов, по словам которого завод — единственное предприятие в селе, занимающееся социальной сферой, создавая рабочие места.
Завод дает отопление в детсады, школу и амбулаторию. Помогают нам в социальной сфере. Зимой дороги очищать помогает.
— Завод дает отопление в детсады, школу и амбулаторию. Помогают нам в социальной сфере. Зимой дороги очищать помогает. Летом мы сами. Водопровод той стороны села полностью на них. А эту сторону мы обслуживаем — акимат. Вот представьте, что всё это рухнет в один момент. Плюс та же самая барда, от которой не только Айдабол зависит, но и соседние села — Красиловка, Викторовка, Сандыктау, Байтерек…
Коровы на барде, со слов акима, дают высокие удои почти целый год. Молоко население сдает местным предпринимателям, которые возят его на четырех молоковозах и сбывают на крупные молокозаводы.
Но не всё так радужно в селе. Нерешенной остается одна из главных, по мнению главы села, проблем — смытая поводком еще в 2017 году проезжая плотина через речку Айдабулка.
— С тех пор мы ее каждый год потихоньку своими силами укрепляем, но пока в первоначальное состояние привести не можем. Плотина находится на балансе РГП «Казводхоз». Мы в нее не можем вкладывать никакие деньги. Это будет как нецелевое использование. И официальную заявку нам хоть проси, хоть не проси — бессмысленно. Поэтому привлекаем крестьян — где сами, где-то завод, — делится заботами Николай Водовозов.
Вторая акимовская задача — восстановление старого клуба.
— У нас реально негде молодежи проводить досуг. Сейчас отдел культуры заниматься сметой вроде бы. Обещают рассмотреть этот вопрос, но пока он открыт. Ждем вот: если профинансируют, может быть, нам в этом году клуб будут делать, — надеется глава села, не забывая упомянуть и о периодическом замерзании в холода центрального водопровода.
В Айдаболе, по данным сельского акимата, проживает 1 057 жителей. Официально трудоспособными считаются 553 человека, из которых 210 работают на заводе. В поселке есть два детсада, амбулатория, аптека и школа, где учатся 170 детей. Расстояние от села до столицы — почти 350 километров.
СПИРТА СТАЛО МНОГО, ПИТЬ СТАЛИ МЕНЬШЕ
По мнению президента Ассоциации добросовестных производителей, импортеров и продавцов алкогольной и табачной продукции Казахстана «КазАлкоТабак» Амиржана Калиева, Айдабульский завод «страдает», потому что предприятию необходимо совершенствовать технологию производства.
— Количества спиртзаводов в стране достаточное, и спирт в избытке. А на данном заводе высокозатратное производство и спирт имеет более высокую цену. При этом всё местное население и соцобъекты зависят от работы завода. Поэтому есть потребность, чтобы он работал и по ходу проводил реконструкцию. Над этим, думаю, работают, — сообщил Амиржан Калиев, по данным которого в стране работают пять крупных спиртзаводов, включая Айдабульский.
По данным пресс-службы комитета госдоходов министерства финансов, в Казахстане — 142 производителя этилового спирта и алкогольной продукции, семь из них производят только этиловый спирт: ТОО «Gold Pegasus», ТОО «Tau-Product», ТОО «ALPHA-2050», ТОО «Талгарспирт», ТОО «Кентавр», ТОО «Maximus», АО «Айдабульский спиртзавод» и ТОО «Солодовый спиртзавод «Alfa Organic».
Если в 2013 году, по данным Калиева, в Казахстане производилось около 45–46 миллионов литров водки, то по итогам 2020 года — примерно 22 миллиона литров. Плюс к этому до 15 миллионов литров составляет импорт. Водка в основном импортируется в страну из России, Беларуси, Кыргызстана и Украины.
При этом в течение 30 лет независимости в стране, со слов главы ассоциации, наблюдается устойчивая тенденция к снижению потребления алкоголя.
— Сейчас молодежь мало пьет и люди более старшего поколения, многие из которых стали придерживаться канонов ислама. Пандемия также повлияла на покупательскую способность населения. Второй год не работают полноценно увеселительные заведения. Люди перестали ходить друг другу в гости. Всё это влияет на объемы реализации и потребления, — отмечает Амиржан Калиев.
Согласно рейтингу, составленному на основе исследований ВОЗ, по уровню потребления в литрах чистого этилового спирта на душу населения в 2017 году Казахстан занимал 76-е место среди 189 стран. На одного казахстанца приходится 7,7 литра в год. На первом месте была Молдова с 15,2 литра, далее идут Литва и Чехия. Соседние Россия — на 16-м месте, Кыргызстан — на 96-м.
КОММЕНТАРИИ