«Диалоги» — проект Азаттыка, посвященный современной журналистике. Это серия интервью с казахстанскими журналистами, которые рассуждают о тонкостях профессии, о взаимоотношениях средств массовой информации с властью и обществом, о сложностях своей работы и о социально-политических событиях, происходящих в стране.
Новый герой проекта — Данияр Молдабеков, журналист интернет-издания «Vласть.kz».
«СПОЮТ — НАПИШУ, ЧТО СПЕЛИ, БРОСЯТ В АВТОЗАКИ — НАПИШУ, ЧТО БРОСИЛИ»
Азаттык: Однажды ты сказал, что журналисту, который себя ценит, уважает свой труд и пытается честно писать, в Казахстане практически нельзя найти работу. Как тогда они, по-твоему, выходят из положения? Я знаю много хороших журналистов, которые работают в совершенно разных СМИ, включая насквозь подцензурные.
Данияр Молдабеков: Они и есть хорошие журналисты, и материалы хорошие пишут. Просто смогли бы расширить спектр тем, но многие темы закрыты для подавляющего большинства СМИ.
Азаттык: Что в этом случае является первоосновой — цензура или самоцензура?
Данияр Молдабеков: Я думаю, и то и другое. А еще деньги, конечно. Потому что, как независимому СМИ заработать? На госзаказе заработать легче. Мне кажется, это мотивация очень серьезная: проще создать СМИ, чуть-чуть его раскрутить, а потом уйти «на тендеры», «рвать» госзаказы, писать полуправду или ложь, зарабатывать на этом деньги. Пока, как я вижу, негосударственные СМИ выбирают в основном именно такой путь. Когда начнешь писать про митинги, про пытки, поднимать какие-то политические вопросы, госзаказ уйдет. Да и рекламы меньше станет. Бизнес тоже перестанет рекламу давать. Как независимому СМИ выжить в такой ситуации?!
Азаттык: А как выживать самим журналистам в тех условиях, которые у нас есть?
Данияр Молдабеков: Могу говорить только за себя: я бы не смог работать нигде, кроме, например, «Vласти» и еще трех-четырех казахстанских СМИ, включая какие-то региональные. В «Уральской неделе» мне бы не стыдно было работать, к примеру. Мне было бы тяжело осознавать, что я работаю в редакции, которая не пошлет журналистов на митинги, или не будет упоминать про нарушения прав человека, или не будет писать про важные суды с политической подоплекой, или будет давать госпропаганду. А если кому-то комфортно так работать, то это их дело. А я, наверное, на грани суицида находился бы. Для чего вообще журналистика нужна? Я боюсь ошибиться, но, по-моему, покойный Алтынбек Сарсенбаев говорил, что все газеты страны должны быть оппозиционными. И это правда. Задача журналистики — искать «косяки» власти и писать о них. Я не вижу других задач. Зачем она нужна? Если, конечно не брать модную lifestyle-журналистику, хотя глянцевые журналы тоже пишут и о политике, и обо всем.
Азаттык: В каком состоянии сейчас находится казахстанская журналистика как институт?
Данияр Молдабеков: Она недостаточно влиятельна, потому что это обслуживающий институт. Просто большинство СМИ либо государственные, либо на госзаказе сидят. По крайне мере, у меня создается такое впечатление, когда я их читаю. Журналистика и правозащита в моём понимании должны идти бок о бок. Я вижу, что большинство СМИ дают пропагандистские тексты. Это даже в мелочах проявляется. Мы с Олей (журналистка «Vласти» Ольга Логинова. — Ред.) делали материал про то, как погиб бездомный во временном палаточном городке. Его гибель потом признал аким Алматы Сагинтаев. И после этого на одном из крупных информационных сайтов вышла новость под заголовком «Бомж умер в палаточном городке». Они бы еще «бич» написали. Ну и митинги подавляющее большинство СМИ примерно так же освещает: дадут в новости предупреждение Генпрокуратуры и комментарий от МВД: сколько человек задержали.
Азаттык: Грубо говоря: «Несмотря на предупреждение Генпрокуратуры, люди собрались на несанкционированные митинги…»
Данияр Молдабеков: Да, 97 процентов СМИ так напишут.
Азаттык: Если вообще затронут эту тему.
Данияр Молдабеков: А как можно игнорировать такие события? Значит это не журналистика. Нельзя игнорировать политику. Как это возможно? Это же абсурд!
Азаттык: А еще можно освещать митинги и потерять грань между гражданской активностью и объективной журналистикой. Это тоже опасно.
Данияр Молдабеков: Как раз таки подавляющее большинство СМИ не объективны, раз дают только сторону властей: полиции, прокуратуры, акиматов.
Азаттык: То есть когда ты идешь освещать митинги, то стараешься из этого всего сложить картинку с учетом мнений обеих сторон?
Данияр Молдабеков: На митингах мне нравится делать просто репортаж в таком самом простом смысле: что вижу, то и пишу. Такая «акынская» в некоторой степени деятельность. Придет человек из акимата, скажет: «Разойтись!» — я напишу, что он сказал: «Разойтись!» Это же власть. И полиция тоже власть: если они вяжут людей, то я и об этом напишу. А если выйдет сотрудник акимата и споет песню, про это тоже напишу. Но если власти хотят показать себя на митинге с лучшей стороны, пусть не вяжут людей, пусть споют или станцуют. А они в автозаки их бросают. Споют — я напишу, что они спели, бросают в автозаки — напишу, что бросили в автозаки. Как было, так и напишу.
«ОТСТАНЬТЕ ОТ НАС И ЗАКРОЙТЕСЬ»
Азаттык: В 2017 году ты приковал себя наручниками к дереву и потребовал встречи с тогдашним министром информации Дауреном Абаевым. Расскажи об этом.
Данияр Молдабеков: Не очень люблю эту историю вспоминать, но ладно. Это единственный раз, когда я поучаствовал в протестной акции. Я приковал себя наручниками, которые купил в секс-шопе рядом с домом. На них еще была такая меховая штука «под леопарда». Я ее снял и пошел приковываться. Требовал встречи с Абаевым и говорил, что буду голодать. Почему требовал? Потому что тогда закон о СМИ дурацкий принимали, там было много ненужного. Меня тогда всё это сильно злило, я не знал, что делать, и решил хотя бы провести пикет. Надо было не встречи с ним требовать, а просто держать голодовку до тех пор, пока не переработают этот закон или еще что-то. Но я тогда не очень хорошо такие вещи понимал, немного неправильно сделал. Молчать мне трудно было. Если честно, я думал, что еще кто-нибудь из коллег поддержит, выйдет на пикет, будет мирно протестовать. К сожалению, этого не произошло. Я в этом никого не обвиняю, конечно, просто говорю, что была такая мысль.
Азаттык: Чем всё закончилось-то?
Данияр Молдабеков: Мы встретились с Абаевым. Я потом написал об этом пост. В интервью я задал ему все вопросы, которые хотел задать. В том году посадили Адильжана Кибирова (по всей видимости, речь идет о Шухрате Кибирове. — Ред.). Азаттык тоже про него писал. По-моему, только вы и мы писали, если не ошибаюсь. Его посадили по статье 174 («Разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной и религиозной розни». — Ред.) за то, что он просто опубликовал «ВКонтакте» нашиды (религиозные песни. — Ред.). И то непонятно, его страница была или нет. Ему дали за это шесть лет и восемь месяцев. Свободы слова нет, людей за аудиозаписи сажают, а тут еще закон о СМИ приняли. Меня это всё бесило. В общем, когда я встретился с Абаевым, то разочаровался в нем. При личном общении он показался человеком вменяемым, но всё, что он потом делал… Закон о СМИ ведь в итоге приняли. Не очень хорошо я к нему отношусь, мягко говоря. Хотя при личном общении он [Абаев] создал впечатление вменяемого. По нашим меркам это уже неплохо.
Азаттык: Ты ждешь, что рано или поздно министром информации, и, как сейчас это называется, «общественного развития», станет журналист?
Данияр Молдабеков: Я мечтаю, чтобы этого министерства вообще не было. В нем никакой необходимости нет, как и в министерстве культуры. Они не нужны. В Штатах, по-моему, нет министерства культуры, но весь мир смотрит их фильмы и слушает музыку. Журналистику не надо регулировать, отстаньте от нас и закройтесь. Но они этого не сделают, конечно. Я не хочу, чтобы журналист стал министром. Я хочу, чтобы это ведомство закрылось, а здание отдали под клуб, под рейвы жесткие. Можешь так и написать: «Я хочу, чтобы в здании министерства информации и коммуникации проходили наркорейвы, а оно само закрылось». Можешь в заголовок вывести. Это мое отношение к вопросу.
«У НАС МНОГО АБСУРДА, И ОБ ЭТОМ ИНТЕРЕСНО ПИСАТЬ»
Азаттык: У тебя никогда не было желания уехать из Казахстана?
Данияр Молдабеков: Знаешь, я в магистратуре поучился, на Кипре пожил, на греческой стороне. Через полгода такая мощная ностальгия началась, я просто офигел. Это странное чувство было. Конечно, думал, ну если и уеду, то не для того, чтобы журналистикой заниматься. Заниматься журналистикой в другой стране я не хочу. Не буду зарекаться, мне 30 лет, я еще не так стар. Вдруг я захочу заниматься журналистикой в Сербии, например.
Азаттык: Как по мне, в Казахстане сейчас очень интересно жить с точки зрения нас, журналистов.
Данияр Молдабеков: Кстати, да, я тоже об этом часто думаю и использую как аргумент. Я целиком и полностью с тобой согласен. Я не знаю, о чем пишут коллеги в Финляндии. Я был в этой стране год назад и не понимаю, о чём там можно писать вообще. Наверняка, у них есть проблемы: алкоголь дороговат, например. Но со стороны смотришь и думаешь: про что писать?
Азаттык: При этом есть масса финнов, которые чертовски недовольны тем, что происходит у них в стране. Они критикуют свою власть и так далее.
Данияр Молдабеков: Там власть меняется, наверное, когда приходит социал-демократ более правых взглядов, ребята его критикуют. Нам бы их проблемы. Я бы не хотел заниматься журналистикой в Финляндии всё равно. В Штатах, может быть, или в России.
Азаттык: Мы всё время про минусы журналистики говорим, а какие у нас плюсы?
Данияр Молдабеков: Самый главный плюс: у нас много абсурда, и об этом интересно писать. Пожалуй, это единственный плюс.
Азаттык: Всё познается в сравнении. В прошлом году я видел журналиста из Туркменистана, который приезжал на какую-то конференцию в Алматы. Разумеется, у всех было масса вопросов к нему. Он сказал такую штуку: «Вы можете смеяться, но недавно у нас разрешили упоминать президента Гурбангулы Бердымухамедова без длинного перечня его титулов и регалий». Раньше, говорит, это было обязательно, а сейчас можно и не писать. По его мнению, это был большой прорыв в свободе слова там.
Данияр Молдабеков: Здесь не поспоришь. Но мы живем один раз, и хочется, чтобы именно в нашей стране всё было как надо. Я не люблю полумер. Мне кажется, либо свобода слова должна быть полной, либо — Туркменистан и Северная Корея.
Азаттык: Какой ты видишь казахстанскую журналистику через десять лет?
Данияр Молдабеков: Все СМИ пишут на любые темы, делают расследования про всех, в том числе про президента и других высших чиновников. Запретных тем нет, цензуры нет, в открытом доступе все книги, все сайты. Госзаказа нет, он вообще запрещен. Государство, как юридическое лицо, может открыть свое СМИ и заниматься пропагандой. Вряд ли, конечно, но я надеюсь, что через десять лет у нас будут честные выборы, а у руля исполнительной власти смогут быть разные силы. Это утопия, конечно. Я не думаю, что это через десять лет будет, но дай бог.
КОММЕНТАРИИ