16 июня премьер-министр Карим Масимов неожиданно вернулся в Twitter после четырехлетнего молчания. Он не стал делать особое заявление по этому поводу, как-то объясняться и приветствовать подписчиков, а просто написал, что едет на съезд Палаты предпринимателей, как если бы каждый день писал о том, что делает и куда направляется. Это стало событием дня. А потом понеслось: премьер пошел в отрыв, и событием уже всего лета стали его регулярные эскапады.
Премьер-министр поехал на велосипеде из Астаны в Боровое и нарушил правила дорожного движения; премьер-министр появился на людях в разных носках; премьер-министр попросил своего российского коллегу вернуть на родину голову Кенесары, премьер-министр взял к себе личным летописцем блогера Дениса Кривошеева — и так далее. Было еще много других новостных поводов, не менее эксцентричных, мало связанных с экономикой. Премьер-министра, практически не появлявшегося на публике целых четыре года, чьи визиты в регионы порой замалчивала государственная пресса, 16 июня 2016 года как будто подменили. Правда, до этого Масимова уже «подменяли» – 22 ноября 2012 года, когда он также в одночасье перестал «вести» свои любимые (симпатия бывшего премьера к новым технологиям и Интернету — известное дело) социальные сети и появляться в теленовостях.
В 2012 году причиной внезапного ухода Масимова в тень, по общему мнению, стала его медийная активность и популярность, и это похоже на истину. Другой причины, собственно, нет и не может быть. Премьер-министр не может перестать быть публичной персоной только потому, что так захотел, или вдруг решил, что его стало слишком много, или оттого, что устал писать в Twitter. Премьер-министр не может позволять себе таинственно исчезнуть с общественных радаров, даже если досужие вымыслы приписывают ему в прошлом шпионскую деятельность. В Узбекистане простые люди не знают в лицо своих министров — о них не пишут в газетах и их не показывают по телевизору, но в Казахстане все-таки другая политическая культура. В Казахстане премьер-министр может избегать публичности до такой степени, чтобы это стало слишком очевидно, только в одном случае — если так захотел его единственный и непосредственный начальник. И это не обязательно должен быть прямой приказ: достаточно намека, что популярность раздражает, пусть даже эта популярность распространяется только на Интернет.
Но тогда зачем он вернулся?
Откровенное дуракаваляние Масимова последних трех месяцев не могло не вызывать удивление. Каждая новая акция одного из самых влиятельных людей в стране только добавляла вопросы, и в голосе, который произносил эти вопросы, звучало всё больше сарказма. Прежде всего потому, что такое поведение несвойственно Масимову. Вспомним его со времен председательства в Народном — это всегда был здравомыслящий, осторожный, застегнутый на все пуговицы политик, который не скажет лишнего и глупости не сделает.
Человек не может 25 лет вести себя ровно и стандартно для банкира и чиновника, а однажды утром встать не с той ноги и решить надеть разные носки. Но опять-таки это возможно только в одном случае — если так захотел его единственный и непосредственный начальник.
В Казахстане, где у чиновников не принято выделяться на общем сером фоне: делать резкие заявления, давать личностные, а не профессионально-технические интервью, запоминаться горячими выступлениями, писать книги и публицистические колонки — словом делать всё то, что создает твой индивидуальный образ и попадает под определение пиар, тем не менее стало нормой, что в какой-то момент тот или иной министр начинает, что называется, «гнать». Как правило, это министр, отвечающий за важную, непопулярную социально значимую реформу. Молодой министр соцзащиты Абденов в период работы над продлением пенсионного возраста женщин и сокращения декретных выплат делал всё, чтобы максимально персонифицировать ненавидимую народом реформу. Получалось так, что вот пришел в правительство молодой да ранний реформатор и предложил революционные преобразования. Реформа земельная и сельскохозяйственная — Мамытбеков, реформа образования — Сагадиев. Вот была столыпинская реформа, а у нас абденовская, мамытбековская, сагадиевская. Каждый из них на своем посту, кроме непосредственной работы, занимался тем, что успешно собирал (или собирает) лучи ненависти. Нам нечего предложить вам, кроме пота, труда и слез…
Самурайское самопожертвование функционеров во имя своего сюзерена стало примечательной чертой казахстанской политики. Неожиданное появление Карима Масимова в Twitter'е одним погожим июньским днем и весь его последующий летний марафон абсолютно соответствуют этой задаче. Эксперты ломали головы и строили сложные политологические теории: зачем премьер-министру весь этот пиар? Но никакого пиара не было — было жертвенное самоуничижение. После земельных митингов, после обесценивания национального тенге, после падения доходов и общих депрессивных настроений кто-то должен был выйти и взять на себя эти неудачи. Масимов справился, достаточно почитать, как его крыли и продолжают крыть последними словами записные «лидеры мнений» и «оппозиционеры». Общая оценка политологов: Масимов провалил все государственные программы. Ну а кто же еще?
Думаю, что вопрос об осенней отставке премьер-министра был уже решен 16 июня, когда он набирал на своем айфоне короткий, ничего не значащий текст из 140 символов.
И я тут вижу две новости — одну хорошую и одну плохую. Поразвлекавшись на глазах изумленной публики, стремительно потерявший былую популярность Карим Масимов справился со своей задачей и ушел из правительства, читай — из сектора экономики. Значит, впереди власти ожидают какую-то перезагрузку, перевал от черной полосы (в которой виноват Масимов, ведь кто-то должен быть виноват) к чему-то более светлому. Это новость хорошая. А плохая новость состоит в том, что произошло перемещение в КНБ политика, усердно играющего в «плохого парня» и, кажется, махнувшего рукой на свой имидж и роль в истории. Значит, что там, в силовом поле, стоит ожидать чего-то тревожного, того, что надо максимально на ком-то персонифицировать. Масимов после лета 2016-го готов взвалить на себя любую ношу, от его репутации всё равно остались одни лохмотья — такой человек в КНБ выглядит зловеще.
В блогах на сайте Азаттык авторы высказывают свою позицию, которая может не совпадать с позицией редакции.
