Свыше 500 солдат из Бурятии вернулись домой, отказавшись воевать в Украине, — таковы подсчеты фонда «Свободная Бурятия». Около сотни из них прибыли на этой неделе одним самолетом. «Собирали» их несколько недель, перед этим дважды(!) обманом пытаясь ввезти обратно с российско-украинской границы на территорию Украины. Накануне жены и матери других военных из Улан-Удэ пожаловались на то, что десятки отказавшихся воевать солдат из Бурятии в середине июля силой были увезены в СИЗО Луганска.
Один из военных, вернувшийся из Украины в Бурятию ранее, подтвердил в беседе с «Сибирь.Реалии» угрозы и попытки руководства затянуть сроки возвращения домой.
— Я подал рапорт еще в апреле, когда на моих глазах пятерых земляков убило, — рассказывает Александр. — Нас вернули в Россию переформировать из-за больших потерь, и я как раз в тот период подался на отказ. Командир покивал и рапорт унес, а меня потом на «беседу» вызвали, где начали угрожать — типа я по приезде ни работу не найду, ни друзей, все отвернутся от меня, потому что на мне клеймо будет «предатель». А мне, честно, по фигу уже было, меня если убьют — какая разница, кто и как говорить будет. Они же детей моих поднимать не будут. Я лучше на стройку или охранником пойду, зато живой буду. Подождал три дня, но когда они переброску новую объявили, тут уже я в отказ: сажайте, чего хотите делайте, не поеду. Посадили под арест (потом в документах он никак не оформлен был, просто никуда не выпускали). Я ждал больше месяца, в июне вернулся. Но к тому времени уже знал, что не один «предатель». Много нас таких, кто не понимает, почему мы должны в Украине жизнью рисковать, ради кого.
Командиры не имеют права не принять рапорт о расторжении контракта и тем более заключать контрактника в изолятор, говорят юристы. В отсутствие в России военного положения это незаконно. В таких случаях необходимо жаловаться в военную прокуратуру и Минобороны. Однако у солдат часто нет такой возможности: у них отбирают телефоны.
«Отобрали телефоны, везут в СИЗО»
— Я жена Антона Каминского, 14 июля он позвонил мне с ужасными новостями — за рапорт о расторжении военного контракта и увольнении со службы его и еще несколько бывших сослуживцев (из 11-й гвардейской десантно-штурмовой бригады Улан-Удэ) поместили в СИЗО-1 под Луганском. Помогите вернуть его домой, он не хочет воевать, его дома ждет ребенок, которого он даже ни разу не видел! — говорит Диана Каминская, жена военного из Улан-Удэ.
По словам жены и матери Каминского, Антон еще 28 апреля подавал рапорт о том, что ему нужно вернуться домой из-за семейных обстоятельств — рождения ребенка.
— В итоге этот рапорт не был рассмотрен начальством. Его отказались подписать, да даже просто в руки взять! — объясняет мать Антона Каминского Оксана Плюснина. — 11 июля сын и еще десятки военных подписали другой рапорт — уже на отказ от военных действий. И на следующий день всех написавших отказ воевать разделили на группы в 8–10 человек и отправили в следственный изолятор города Луганска. Я не знаю, где находится мой сын и куда его увезут! У них забрали телефоны.
Родственники говорят, что у отказавшихся воевать солдат угрозами «выбивают» отказ от рапорта и подпись под согласием на «участие в боевых действиях».
В такой ситуации юристы советуют военным писать по возможности в военную прокуратуру или Минобороны РФ.
— Когда не принимают рапорты, без фиксации отказа, нужно писать заявления в военную прокуратуру и Минобороны. Таким образом хотя бы фиксируется, что человек хотел отказаться и, соответственно, предпринял для этого действия. Также многим угрожают тем, что в случае отказа поставят в военный билет печать «склонен к предательству, лжи и обману», а значит, и на гражданке на работу могут не принять (военный билет просят при трудоустройстве). Это угроза абсолютно незаконная, печать такую нельзя ставить в военный билет — отметки из штаба в военных билетах российских военнослужащих строго регламентированы. Кроме того, сейчас появились стенды с «предателями» — якобы на улицах городов стали вывешивать фото военных, отказавшихся воевать. Это тоже незаконно: информация об участии солдата в «специальной операции» — это служебная информация ограниченного пользования, то есть они не имеют права ее публично раскрывать. Ни в виде фото на стенде, ни в виде печати в военнике, — говорит юрист «Свободной Бурятии» Андрей Ринчино.
Что может помочь отказникам, которых увезли в СИЗО после подачи рапорта, юристы могут сказать только в теории.
— Фактически осудить их не могут. Не за что. Подержат несколько дней — максимум. Хотя это незаконно, безусловно. Если на угрозы и шантаж отказники не поддадутся, у них [Минобороны РФ] не будет иного выхода, как отпустить домой. Параллельно можно звонить на горячую линию Минобороны. Родные с гражданки пусть звонят в том числе. Не факт, что поможет. Но хуже не будет, — уверен Алексей Семенов, юрист, специализирующийся на военном праве.
Правозащитники настоятельно советуют по возможности не ждать «централизованной отправки» в часть, например на военном самолете. Это чревато потерей времени и попыткой военного руководства обманом отправить отказников обратно в Украину.
— Собираете вещи и уезжаете на попутных машинах, автобусах, поездах, самолетах. Помните: чтобы избежать уголовного преследования, вы должны успеть вернуться в свою воинскую часть, чтобы подать рапорт (если его не приняли на месте. — Прим. С. Р.), в течение десяти дней! — предупреждают юристы.
— Я не понимаю, как можно на попутках уехать-то? Военная полиция тормознет, а ты без документов! — говорит Александр, уволившийся еще весной. — Да ты из части-то просто так не выйдешь, разве что из госпиталя, если ранен, и то не факт. Тут одно работает — ждать: как наберется число отказников, тогда всех повезут. А до этого всякого натерпишься, конечно: и угроз, и издевательств, но зато живой.
«Выпрыгивали из автобуса, который тайком вез их обратно в Украину»
Похожая история случилась несколько недель назад с другими контрактниками из Бурятии, отказавшимися воевать в Украине. Их не повезли в СИЗО, но после рапорта и расторжения контракта попытались вновь обманом вернуть в Украину — посадили в автобус, чтобы везти якобы домой, но на самом деле он поехал на запад, сообщила глава фонда «Свободная Бурятия» Александра Гармажапова.
— В Бурятию военные вернулись в субботу, 9 июля. Так как многие из солдат (или родственники военных) общаются с нами анонимно, мне было важно получить подтверждение хотя бы от нескольких. Поэтому мы не общались со СМИ первые дни после их возвращения, отказывались подробно комментировать. Но когда мать одного из военных, а потом сестра другого (не знакомые между собой) с разницей в несколько дней написали и сообщили, что в четверг, 7 июля, за отказниками прилетел самолет, который отвез их сначала в Омск, а 9 июля — в Улан-Удэ, всё подтвердилось, — говорит Гармажапова. — При этом цифра 150 военных — это загрузка при взлете, в Омске часть высадилась, то есть до Бурятии долетели не все 150, но больше половины примерно.
Перед возвращением отказавшихся от контракта несколько дней продержали в лагере на территории Луганской области, угрожая уголовным преследованием и не отпуская домой.
По словам родственников военных, рассказавших о случившемся на условиях анонимности, около трех десятков контрактников-отказников еще в конце июня вывезли с территории Украины якобы в аэропорт, но в пути машину развернули. Несколько человек, включая сына собеседницы, выпрыгнули из машины и дошли пешком до ближайшего военного лагеря.
— Там им сказали ждать несколько дней, обещали, что самолет увезет их домой. За несколько дней в лагере собралось больше сотни отказников — 120–130. 4 июля у всех отобрали телефоны, опять посадили в машину и повезли якобы на самолет. Чудом у одного из сослуживцев остался телефон — он понял, что везут их в сторону Украины. Они все спрыгнули с машины (да, второй раз за полмесяца) и дошли пешком уже до ближайшего населенного пункта, нашли там военную полицию. Была стычка, их всех отвезли в закрытый лагерь в Луганской области, угрожали уголовными делами по «новому закону о самовольном покидании Украины» (позже они выяснили, что нет такого закона). Вскоре к ним добавили еще 20–30 человек — эти 150 военных сели на самолет 7 июля.
«Отказников гораздо больше»
Правозащитники из «Свободной Бурятии» уверены, что даже в республике намного больше 500 отказников, о которых им известно напрямую от самих военных и их родственников.
— На самом деле по России в целом очень большое количество отказников, многие возвращаются, и возвращаются перманентно, регулярно, — рассказывают активисты фонда «Свободная Бурятия». — Нет такого, что вот эти 150 человек — первая партия. Много случаев, когда военные отказывались еще до отправки в Украину. Например, изначально были на контрактной службе, а когда им сказали, что они поедут на эту «специальную военную операцию», они сразу написали рапорт об отказе. Один бывший контрактник из числа офицеров вживую наблюдал отказников — с места и возвратившихся. По его словам, их было больше 500. «Намного больше. Часто не учитывают тех, кто отказывается, находясь непосредственно в Бурятии, кто в принципе не захотел ехать. Таких очень много. У нас же всё командование были этнические украинцы, но про это почему-то никто не вспоминает. И командующий 36-й армией, командующий Восточным округом Чайко, начальник штаба бригады Николаенко».
Источники в частях Бурятии говорят, что, если суммарно сложить всех, окажется «ближе к половине». Самое интересное, что некоторых после отказа даже увольнять не хотели, предложили служить в части дальше. Хотя это же самая распространенная пугалка для военных, набравших военные ипотеки. Однокомнатная квартира в Улан-Удэ стоит 3 миллиона рублей, это несчастные 30–35 квадратных метров. Двухкомнатная квартира 40 квадратных метров стоит 4 миллиона — просто нереальные цены для региона с зарплатами в 20–30 тысяч. Вот ведь довели республику до такого состояния, что она занимает 81-е место из 85 субъектов по уровню жизни, несмотря на Байкал, несмотря на 9-е место по уровню добычи золота, несмотря на залежи цинка, угля, других полезных ископаемых. Единственное, что им может предложить путинская власть, — это служба по контракту и война в Украине. И аргументация большинства контрактников, почему они воюют, заключается в военной ипотеке. Никакой другой мотивации нет.
Но сейчас вопрос так стоит: либо квартира, либо твоя жизнь — что ты выберешь? И сразу выбор упрощается: «Ну купишь ты к концу службы эти четыре стены. Кто там жить будет, если тебя убьют?»
Другое дело, что сейчас после рапорта многие даже в Бурятии продолжать служить не хотят. Они уже ничего не боятся. Один из первых контрактников, который написал отказ воевать еще в марте, находясь тогда в Украине, на вопрос, не боится ли, сказал: «После того, как я пережил обстрел "Градами", мне уже ничего не страшно», — рассказывают в «Свободной Бурятии».
Точные цифры отказников в фонде называть отказываются — многие военные звонят несколько раз, а некоторые — не только за себя, а еще и за десяток сослуживцев. Но звонят и пишут за консультацией, как отказаться воевать, ежедневно.
— Они [военные, желающие отказаться от участия в «СВО»] пишут каждый день. И периодически говорят, что, мол, пишу не только от себя, а от имени тех, кто хочет уволиться: нас таких, например, 10–12 человек. Иногда бывает так, что человек представляет сразу группу. Поэтому сложно говорить о каких-то конкретных цифрах — это не поддается точному подсчету по многим причинам.
Но главное, что процесс этот идет постоянно. В целом по России он наверняка тоже идет, потому что люди, выбирая между жизнью и этой пресловутой военной ипотекой, выбирают жизнь и уезжают. Неслучайно нам самим после антивоенного обращения понадобилось создавать юридический и консультационный отдел. Родственникам контрактников, самим контрактникам 24/7 приходится отвечать. Параллельно быть чуть ли не психологами, потому что они пишут в стрессовой ситуации, они боятся, что их за отказ воевать на передовую перебросят сразу же. А после опыт консультаций понадобилось передать в другие регионы России — Туве и Хакасии, например. Всё потому, что есть спрос.
Косвенно о том, что отказников очень много, говорит еще тот факт, какими изощренными способами власти стали продвигать набор в армию. Недавно палатку контрактной службы открыли на Сур-Харбане (бурятский национальный праздник). Если у вас всё так здорово с количеством военных и все рвутся на контрактную службу, зачем вы агитируете на празднике?!
— Я правильно понимаю, что никакого реального наказания никто из отказников не понес? И ни одного судебного процесса нет?
— Нет. Говорю же, некоторым по возвращении, несмотря на разорванный контракт, даже предлагают остаться в части. Какие-либо дисциплинарные взыскания никакого смысла не имеют — военный же разрывает контракт.
Другое дело, что людям приходится начинать жизнь заново, многие из них всю жизнь были военными и никем больше не работали: ходили, плац подметали, бумажки перебирали, при этом у них шла военная ипотека, зарплата по местным меркам нормальная. А теперь им придется устраивать жизнь с нуля, искать себя, а это сложный процесс, учитывая уровень жизни в Бурятии.
Они пережили стресс, но рады, что вернулись живыми. Я никогда еще не получала столько сообщений от людей, что они наконец-то уволены и вернулись домой, с какими-то смайликами, с восклицательными знаками, то есть чтобы человек радовался, что он уволен. Человек пишет: «Доброе утро! Я дома! Я уволен!» — и смайлики.
К слову, всех случаев в деталях я так и не узнаю, потому что военные люди не склонны к лирике, чтобы рассказывать обо всех своих приключениях. Человек пишет: «Я хочу уволиться. У меня не принимают рапорт. Что делать?» Ему отвечают, и он в конечном итоге, спустя какое-то время, пишет: «Спасибо! Я дома! Удачи вам!»
Или кто-то пишет: «Доброе утро! Наш дома! Благодарю вас и всю вашу команду за ваш труд. Как вас можно поблагодарить?» Смешно, что деньги предлагают, не сразу верят, что мы бесплатно работаем.
Или приходят такие сообщения: «Здравствуйте! Хочу поблагодарить вас за информацию. Сын уже дома». Человеку спустя время после консультации пишем: «Как у вас дела? Нужна ли еще помощь?» — «Здравствуйте! Пока нормально. Написали рапорт, ждем приказ. Как и что, напишем вам». Или такое постоянно: «Братишка младший дома», «Вы подарили надежду, потому что запугивают, промывают им мозги. Спасибо большое!», «Вечер добрый! Я уволен и я дома». Это постоянно.
