В декабре 2010 года первая леди Франции Карла Бруни завтракала в Елисейском дворце с Асмой аль-Ассад, женой сирийского лидера Башара аль-Ассада. Пока они спокойно сидели вместе со своими мужьями, фотограф делал снимки для французских глянцевых журналов.
Это было общение двух светских львиц: бывшей итальянской супермодели и современной восточной первой леди. Журнал «Элль» недавно избрал Асму «самой стильной женщиной в мировой политике», «Пари Матч» назвал ее «восточной Дианой» и «лучом света в стране тени».
Через несколько дней после того обеда тунисский торговец поджег себя, что вызвало первую революцию «арабской весны», пишет Анжелик Крисафис в статье «Иго первых леди арабского мира» в «Гардиан».
И вот теперь, спустя 11 месяцев после кровавого подавления восстания в Сирии, с тысячами убитых и десятками тысяч беженцев, тщательная пиар-стратегия Асмы рухнула. Когда она, безукоризненно одетая, появилась вместе с мужем, чтобы проголосовать на референдуме по новой конституции, — это только усилило обвинения оппозиции, что она стала современной Марией-Антуанеттой.
МАДАМ ПРЕЗИДЕНТ
«Каждая революция имеет своих Леди Макбет», — глубоко вздохнув, сказал один эксперт по Ближнему Востоку в Париже. Жены диктаторов все очень разные, но всех их объединяет разная степень ненависти, которую они вызывают. Огромные богатства, дорогая одежда, «феминизм» на государственном уровне или деятельность вроде благотворительности Асмы аль-Ассад работают на отвлечение общественности от жестоких реалий режима.
Лейла Трабелси, амбициозная жена тунисского правителя Бен Али, была самым ненавистным, чудовищным символом непотизма и коррупции. Растрата ею государственных средств была столь велика, что около тысячи пар обуви Имельды Маркос кажутся пустяком.
Трабелси породила чувство несправедливости, переросшее в революцию, и было чем возмутиться: семья ее и мужа, считалось, контролировали 30–40 процентов экономики Туниса. Заправляли почти всем: таможней, автомобильным бизнесом, розничной торговлей, даже импортом бананов.
Она и ее родственники обвинены в выселении людей из домов, если им нужны были их земли, захвате бизнеса, если они думали, что смогут извлечь выгоду из него. Лейла Трабелси изъяла археологические артефакты, чтобы украсить свои комнаты во дворце, а ее дочь и зять прилетали из Сен-Тропе на званые обеды.
Трабелси — женщина, ставшая искрой «арабской весны», — любила, чтобы ее называли Мадам Президент. В книге ее дворецкого рассказывается о ее обряде жертвоприношения хамелеонов, якобы для заклятья над мужем, и о том, как она наказала одного повара, погрузив его руки в кипящее масло.
Находясь в изгнании в Саудовской Аравии, супруги пытаются обжаловать вынесенный заочно в прошлом году приговор. Они получили 35 лет тюремного заключения по обвинению в краже и незаконном хранении крупных сумм в иностранной валюте, ювелирных изделий, археологических артефактов, оружия и наркотиков. Это — первое из нескольких дел, возбужденных против них.
После того как они бежали, в одном из их роскошных дворцов за пределами Туниса было обнаружено 27 миллионов долларов наличными и драгоценности, оружие и два килограмма наркотиков.
ЗА ФАСАДОМ БЛАГОДЕТЕЛЬСТВА
Между тем наполовину валлийка, Сюзанна, жена Хосни Мубарака, извлекала миллиардную выгоду из богатств страны, где около 40 процентов населения живет на менее чем 1,2 фунта стерлингов в сутки.
В настоящее время она вместе с мужем находится под следствием по обвинению в преступлениях против государства. Она отказалась от спорных активов на общую сумму около 2,5 миллиона фунтов стерлингов. До египетской революции целые страницы газет были выделены на то, чтобы освещать «благотворительные мероприятия» Сюзанны.
Но, как и в случае с Лейлой Трабелси, это было лишь фасадом. Первая леди Туниса возглавляла несколько официальных женских правозащитных организаций, присуждая себе призы за феминизм, в то время как рядовые сторонники-феминистки видели, как их члены регулярно избивались на улице полицией, а политические заключенные подвергались насилию в камерах.
71-летняя Сюзанна, чей отец был врачом, а мать медсестрой, вышла замуж за Хосни Мубарака, когда ей было 17 лет, а он — 30-летним молодым офицером. Она влияла на назначения в правительстве и, как полагают некоторые, цеплялась за власть, подталкивая сына наследовать должность своего отца.
В Ливии у полковника Муаммара Каддафи были, пожалуй, более известны его украинская медсестра и женщины-телохранительницы, нежели его жена. Но Сафия Фаркаш, его вторая жена, работавшая медсестрой до встречи с ним, стала символом выкачивания государственных денег в карманы семьи.
Его дочь Айша, однажды названная «местной Клаудией Шиффер», была адвокатом команды защиты Саддама Хусейна. Сафия и Айша бежали через алжирскую границу во время восстания. Более скромная Сафия Каддафи временами пыталась, в частности в западных средствах массовой информации, играть роль простой жены и матери.
В 1980 году Сафия сказала американской прессе, что она из тех, кто боится даже «мертвой курицы», говоря о Каддафи: «Если бы я подумала, что он был террористом, я бы не осталась с ним и не имела бы от него детей. Он — человек».
ГЛАМУРНЫЕ ЛЕДИ — ПРИКРЫТИЕ
Но неутолима жажда западных СМИ по новому, более молодому поколению в стиле глянцевых журналов, современных образованных первых леди Ближнего Востока. Среди них королева Рания в Иордании, признанная журналом «Харперс Базар» третьей самой красивой женщиной в мире и королевой в 2005 году.
Казалось, эту жажду удовлетворило появление Асмы аль-Ассад в 2000 году. «Любопытно, что Ассады до революции воспринимались как современная молодая пара», — говорит Карим Битар из парижского Института международных и стратегических отношений. И только потом проявилось ее настоящее лицо.
Асма родилась в Лондоне, ее родители сирийцы, в детстве она была вхожа к Ассадам. Асма на десять лет младше Башара, приехавшего в Лондон, чтобы выучиться на хирурга-офтальмолога. Она относится к суннитам, ее отец родом из Хомса, в отличие от алавитского меньшинства, к клану которых относится Башар. Всё это было использовано как умелый пиар, чтобы смягчить лицо режима.
«Кто бы предпочел Гарвард любви?» — сказала Асма в одном интервью, отвечая на вопрос, колебалась ли она оставить свою банковскую карьеру и степень мастера делового администрирования, чтобы стать первой леди Сирии. Она говорила, что будет использовать свой профессиональный опыт, финансовые и «критические суждения, будучи в состоянии работать под огромным давлением» в ее новой роли, управляя неправительственными организациями.
В Дамаске она и ее муж любили, чтобы их видели ужинающими вне дома, тщательно выстраивая образ беззаботной молодой пары, предпочитающей роскошь огромной квартиры роскоши дворца.
В Париже она стала известной своей речью о культуре. В 2009 в интервью Си-эн-эн Асма осудила действия Израиля в секторе Газа как «варварские» и «как мать и человек» потребовала прекратить это.
Вершиной пропагандистского наступления Асмы в международных СМИ было излияние сентиментальных чувств в американском журнале «Вог» в марте прошлого года, как раз перед началом восстания в Сирии. В настоящее время статья таинственным образом исчезла с сайта журнала.
В статье названная «розой пустыни», Асма, одетая в джинсы, футболку с надписью «Счастье» на спине, на высоких каблуках, рассказывает, что «ее дом построен на высоких демократических принципах». Это было так далеко от реальности — однопартийной государственной системы и многого другого, происходящего в стране.
Глядя на своих троих детей, она говорит: «Мы все голосуем за то, что мы хотим». Указывая на люстру в столовой, которая сконструирована из вырезок комиксов, она говорит: «Они имеют перевес три к двум».
На фоне дизайнерских сумочек, частных самолетов и внедорожников Асма рассказывает журналу «Вог» о том, что ее «центральной задачей» является «изменение мышления шести миллионов сирийцев моложе 18 лет», поощрение их к участию в том, что она называет «активной гражданской позицией». В то время как гражданские активисты в стране арестовывались и подвергались пыткам.
После интервью журналу «Вог», когда кровавые репрессии продолжились, Асма затихла.
Джейн Киннинмонт, старший научный сотрудник по Ближнему Востоку института «Чатэм Хаус» в Лондоне, говорит, что жены лидеров имели «символическое значение» для «арабской весны», хотя Асма аль-Ассад отличается от Лейлы Трабелси, которая была основным источником волнений.
«В Сирии сопротивление сфокусировалось на режиме, — говорит Киннинмонт. — В прошлом жена Башара была чем-то вроде актива для него. Молодая, обаятельная, она помогала смягчить его имидж.
Теперь всё изменилось. Публикация в „Вог“ в марте прошлого года была большой ошибкой. Время выбрано особенно неудачно. Но это было только частью более широкой тенденции показать жен диктаторов как гламурных женщин, говорящих: „Посмотрите, мы занимаемся благотворительностью“.
Гламурные, хорошо образованные, модно одетые — западные СМИ по-прежнему падки на эту псевдоаристократическую показуху. Всё это является частью попытки "придать красивый облик режиму".
Почти во всех арабских странах незаконно прямо критиковать главу государства. Киннинмонт указывает, что хотя люди иногда могут не любить жен правителей лично, но время от времени эта критика может быть косвенной критикой правителей.
«С точки зрения того, что допустимо говорить, немного легче критиковать жену. Иногда жена могла быть в центре внимания критики», — говорит она.
Как сообщает портал «Скотсмэн» со слов одного из арабских изданий, королева Иордании Рания разговаривала с женой президента Сирии Башара аль-Асcада Асмой о политической ситуации в стране.
Издающаяся в Лондоне арабская газета «Аль-Кудс аль-Араби» сообщила, что Асма аль-Ассад заявила: «Ситуация у нас очень хорошая, и у нас нет никаких проблем благодаря Аллаху», и это несмотря на сообщения о тысячах бойцов оппозиции и гражданских лиц, убитых при эскалации насилия.
Их иорданский источник добавил, что Асма аль-Ассад сказала королеве Рании: «Но мы слышали тревожные сообщения из вашей страны и хотели бы убедиться, что у вас всё порядке». По данным газеты «Принц Эль-Хассан бин Талал», дядя короля Абдаллы Второго сказал иорданскому телевидению, что его племянник звонил Башару аль-Ассаду несколько раз, чтобы попытаться убедить его начать реформы в Сирии.
