Красивая мама, хорошенький ребёнок, в доме, сияющем чистотой, вкусно пахнет только что приготовленным ужином. В обществе, где материнство романтизировано и считается «естественной функцией» женщины, тысячи матерей пытаются соответствовать навязанной им идеальной картинке, пока внутри их раздирают измождение, боль и нежелание жить. В Казахстане нет официальной статистики о том, какой процент женщин страдает послеродовой депрессией. Саму болезнь часто принижают, называя «блажью» и вымышленным недугом. 28 мая — Международный день защиты женского здоровья. В преддверии этого дня Азаттык записал истории женщин, которым удалось найти необходимую помощь, несмотря на предубеждения и стигму.
«МОЗГ СТАЛ ВИДЕТЬ ТОЛЬКО ОДИН ВЫХОД ИЗ ЭТОГО СОСТОЯНИЯ — САМОУНИЧТОЖЕНИЕ»
Валентина Ұсен, 31 год
У хрупкой Вали первая беременность была замершей. Вторая сопровождалась лёгкой эйфорией и подъёмом физических сил. Сын, которому сейчас пять лет, родился благополучно и, как говорит Валя, казался «подарком»: практически не плакал, не мучился от колик, легко переносил смену обстановки.
История рождения младшей дочери — Мариам сейчас два года — абсолютно противоположная. Беременность и роды медленно вылились в тяжёлую клиническую депрессию. Младшей дочке был год, когда подавленное психоэмоциональное состояние Вали усугубилось до физической немощности.
— Я встретила своего мужа Тимура, когда мне был 21. На момент знакомства я переживала расставание с парнем, увольнение. Переехала из Талгара в Алматы и жила с друзьями. У нас был один ноутбук на всех, и подруга от моего имени познакомилась с парнем в интернете. Я согласилась с ним встретиться.
Я тогда совершенно за собой не следила, ходила в старых вещах, курила. Помню, он идёт с розочкой в руках, борсетка на плече висит, на нём были абсолютно нелепые джинсы. Шёл чуть ли не вприпрыжку, довольный! Я затянулась сигаретой, выкинула бычок и подумала: «Это ко мне, что ли?» Но после встречи с ним я пришла домой с сияющими глазами, счастливая.
Через два года он сделал мне предложение. Ещё через три я забеременела. На 12-й неделе пошла делать повторное УЗИ. Там мне сказали, что сердце ребёнка не бьётся. Надо было ложиться на операцию. Я, наверное, недели две ещё ходила. У меня не было ощущения, что я потеряла ребёнка. Казалось, что меня хотят обидеть, просто вытащить ребёнка и забрать. Так и ходила, пока врач не сказал, что скоро начнётся заражение и тогда будут серьёзные последствия.
Совершенно не помню, как прошла операция. Но, когда пришла в себя, супруг рассказал, что я жутко кричала: «Верните моего ребёнка! Они его у нас забрали…» Он испугался, что я сошла с ума.
Но мы вместе пережили этот момент. К следующей беременности готовились, но долго не получалось. В какой-то момент мы просто смирились: «Будет, значит, будет, нет, значит, нет».
Первый месяц был токсикоз, но потом отпустило. Не было ни отёков, ни слабости. Малыш родился, и казалось, что мы самые счастливые родители. Тима не плакал, не кричал, спал по ночам, днём мог спать по четыре часа подряд. Смотрела на него и думала: «Как же прекрасно быть матерью. Зачем все врут, что это тяжело? Я вот всё успеваю, и всё у меня хорошо». Тогда я вела себя некрасиво по отношению к подругам, которые жаловались на недосып, отсутствие времени.
Когда Тимуру исполнилось два, мы с мужем задумались о втором. Просветлённые и крутые родители, мы думали: родим, быстренько воспитаем, поставим на ноги и всё — миссия выполнена.
Я забеременела быстро и была очень счастлива. Когда УЗИ уже показывало пол, мы сделали гендер-пати (вечерника, на которой родители узнают и сообщают пол будущего ребенка. — Ред.). Всю жизнь я была уверена, что у меня будут сыновья. Мамой девочки я себя совсем не видела, дочь не хотела. И вот на гендер-пати режу торт и вижу розовую прослойку. Меня будто ошпарило. Все радовались, смеялись, поздравляли, а у меня в голове крутилось: «Какой-то это неправильный синий».
Шло время, а у меня совершенно не было радости от беременности. Токсикоз был постоянно, я не могла ничего есть, кроме сухого хлеба и воды. Плакала и просто ждала, когда уже родится ребёнок. Мариамушка появилась на свет, и жизнь разделилась на «до» и «после». Муж очень много работал, я постоянно занималась только детьми, уборкой и готовкой. Мариам много плакала, не спала по ночам. В какой-то момент я поняла, что абсолютно не принадлежу себе. Всё делала на автомате. Усталость нарастала. Ложилась спать, но просыпалась уставшей. Успокаивала себя тем, что, наверное, это просто такой период и нужно перетерпеть. Думала, все через это проходят.
Я стала той мамой с огромными синяками под глазами, которой некогда сходить в душ. Со временем у меня появилась тревожность. Я боялась оставаться одна с детьми. Не потому, что боялась навредить им, а потому, что чувствовала: сама не выдержу и они останутся одни. Мариам плакала, а у меня появлялась паника. Я думала, что она вот-вот умрёт либо никогда не успокоится. Я стала думать, что этот тяжёлый период продлится всю жизнь, что я всегда теперь буду беспомощной, усталой, не принадлежащей сама себе. Никогда не увижу друзей, не смогу снова смеяться и радоваться жизни.
Тем не менее я до последнего держала дом в чистоте, готовила, играла с детьми и не просила помощи. В голове была установка: я должна быть идеальной матерью и образцовой женой. Со стороны всем казалось, что всё хорошо.
Потом внутри меня появился ком, который я ощущала физически. Он мешал есть, а когда я ложилась спать, он растекался по всему телу, и внутри меня всё горело и болело, трясло, как при ознобе. Я перестала есть, спать, улыбаться, позже перестала воспринимать речь. Мозг стал видеть только один выход из этого состояния — самоуничтожение.
Я очень плохо помню, что происходило дома в тот момент, помню только свои чувства и ту боль, которая не сравнится с физической. Не знаю, как я к этому пришла, но чётко помню мысль: «Надо позвонить отчиму мужа. Он психолог. Он мне поможет».
Я ему всё рассказала и в ответ услышала слова, которые до сих пор считаю своим спасением. Думаю, если бы не этот звонок, меня бы уже не было: «Валь, у тебя депрессия. Это нормально, такое случается, ты не виновата. Тебе срочно нужен психолог». Он дал мне контакты, но спустя время я поняла, что мне нужен психиатр, потому что состояние усугублялось.
Пойти к психиатру было огромным шагом, потому что я уже успела наслушаться от близких: «ты бесишься с жиру», «депрессия — это модно», «соберись» и так далее. Психиатр — чудесная женщина, которая тоже дала понять, что со мной всё нормально, что депрессия — это такая же болезнь, как, например, ангина, и её надо лечить.
Мне назначили транквилизаторы и нейролептики. Эти препараты интересно действуют. Сначала они ещё больше усугубляют состояние, поэтому на первых порах пациент с депрессией должен быть под присмотром. Во-вторых, они имеют накопительный эффект. Легче становится спустя некоторое время после начала приёма.
Тогда к нам уже приезжала моя мама помогать, муж нанял няню, а сам стал работать из дома, чтобы присматривать за мной. Я очень благодарна супругу, который не совсем понимал, что со мной происходит, но очень поддерживал. Благодарна своим родителям и родителям мужа, их помощь и сопереживание бесценны.
Я стала принимать препараты, нашла психолога. Стала приходить в себя физически спустя месяц, могла более адекватно воспринимать реальность, понимать речь. Стала чувствовать себя живой.
Но проблема была не только физиологической. Психиатр на приёме спросила про детство и сказала, что мне нужен хороший психотерапевт, который поможет проработать психологические проблемы. Потому что антидепрессанты помогут на время, но подавленные чувства и эмоции из детства снова рано или поздно дадут о себе знать.
Во время терапии выяснилось, что я ни «не любила» свою дочь, ни «не хотела» её рождения. Я просто боялась, что с ней повторится то, что когда-то случилось со мной. У меня в целом было хорошее детство, но случались моменты, которые сильно отпечатались. Я их подавила. Любая проблема взрослого действительно из детства. Это не просто заезженная фраза.
Сейчас я понимаю, что моя дочь — это моё исцеление, лучший психотерапевт, который вскрыл гнойник, который зрел 30 лет. Она родилась и сказала: «Хватит, мать, отводить свои глаза — вот оно, есть, и это надо признать, проработать и жить дальше легко и счастливо».
Когда я осознала, что я её по-настоящему люблю, мне стало легко.
До этих событий я считала, что у меня нет никаких проблем, что я сильная, никогда не задумывалась о походе к психологу. Меня раздражает, что депрессию романтизируют. Это действительно страшное заболевание. Это не меланхолия или плохое настроение. Тем не менее если вы считаете, что с вами происходит что-то не то, то лучше сразу обратитесь к специалисту. Не надо стыдиться своих ощущений, скрывать чувства. Один в поле не воин. Не жалейте чувства других, не надо думать, что вы навязываетесь со своими переживаниями. Рассказывайте всем, что с вами происходит. Да, не все вас поймут, но они и не должны.
Дистанцируйтесь на время от тех, кто попытается обесценить ваши чувства. Помните, они не плохие, просто они не бывали в вашей ситуации. Обязательно найдётся тот, кто поймёт, поможет словом, поделится контактами специалистов. Чем больше стучишь, тем больше дверей открывается.
Не надо ставить перед собой задачу быть идеальной, достаточно быть хорошей мамой. Мир не рухнет, если у вас будет лежать пыль. От голода никто не умрёт, если вы не приготовите ужин. Не выворачивайте себя наизнанку.
Почему никто не говорит, что рожать детей бывает невыносимо сложно? Хотелось бы, чтобы женщин ценили и уважали, а не говорили: «Это твоя естественная функция». Из меня вышел новый человек. Мой организм сделал ещё по паре органов! Давайте не будем принимать это как само собой разумеющееся.
«ДИКАЯ, ОТКРЫТАЯ ЯРОСТЬ ВЫЖИГАЛА НЕЖНЫЕ ЧУВСТВА К ДЕТЯМ»
Мария Буркова, 31 год
Мария — мама пятилетней Талины и Радмира, которому нет и года. Подавленное состояние она чувствовала после рождения обоих детей. Но после появления младшего поняла, что не справится без помощи специалиста.
— Обе беременности были незапланированные, но являлись логичным продолжением отношений с моим мужем. В первую беременность я хорошо себя чувствовала, роды были сложными, но дочка родилась здоровой, и я быстро оправилась. Я умудрялась с ребёнком на руках помогать развивать наш семейный бизнес, который шёл в гору. Первые полгода мне нравилась моя жизнь: помимо ухода за дочерью, я встречалась с заказчиками, разнообразия в общении хватало. То есть не было пресловутой «бытовухи».
Ощущение апатии и необъяснимой тревоги появилось резко, и я до сих пор не нашла причин этого состояния.
Я много плакала. Панически боялась оставаться одна с дочкой. Чего именно боялась? Неясно. Когда говорила о своём состоянии мужу, он не понимал. Спрашивал: «Почему все могут, а ты нет?»
В этом состоянии я прожила полгода. Теперь я знаю всевозможные успокоительные препараты, которые можно купить без рецепта. Покупала даже транквилизаторы, которые были доступны. Что-то действовало кратковременно, что-то никак не помогало. Но если мне удавалось успокоиться, я старалась делать домашние и рабочие дела, пока могла. Я пришла в себя постепенно, без помощи специалистов.
Вторая беременность далась непросто из-за размолвок с мужем. Серьёзные проблемы начались, когда я была на шестом месяце. А когда малышу было 40 дней, я приняла решение разойтись.
Меня подкосило. Сначала были боль и обида, после снова появились тревога, страх и незнакомое мне до этого чувство — агрессия ко всему, что меня окружало. Малейший отказ на мои просьбы, и я вспыхивала, как спичка. Дикая, открытая ярость выжигала нежные чувства к детям. Я элементарно не могла спокойно собрать старшую дочь в детский сад. Головой понимала: это ведь абсолютно рутинное событие и я очень люблю своего ребёнка. Откуда эта злость? Успокаивалась и винила себя.
Я поняла, что мне нужна работа с психологом, когда осознала, что отношение детей ко мне изменилось. Дочка всё время была на взводе, стала закрываться от меня, не проявляла нежных чувств. На малыше тоже отражалось моё нервное состояние, он часто плакал. Постоянно в слезах была и я.
Точно знаю, что в тот период я не справилась бы одна с двумя детьми. Спасением стала младшая сестра, которая переехала ко мне и оказала колоссальную поддержку.
После первой же сессии с психологом мне стало легче. Я нашла своего специалиста быстро, и каждый сеанс всё больше и больше выправляет моё состояние. Дочь тоже сейчас ходит к детскому психологу, ей нравится, наши отношения стали доверительными и нежными, как раньше. Супруг, с которым мы оказались на грани развода, тоже готов работать со специалистом, чтобы восстановить семью.
Главное, что терапия помогла мне разобраться со своими чувствами. Это оказалось очень важно. Раньше я различала только простейшие эмоции: радость, злость и обиду. И не понимала, что с ними делать, как проживать. Сейчас я анализирую, что конкретно меня раздражает, злит, почему к чему-то я испытываю отвращение. И я не просто их отслеживаю, а ищу способы их проживания. Это и есть знакомство с самим собой, забота о себе.
До рождения детей мне было абсолютно всё равно на невзгоды и проблемы. Я легко относилась к жизни и не предполагала, что почувствую себя уязвимой.
Но все мамы становятся уязвимыми. Во-первых, после рождения ребёнка бушуют гормоны. Во-вторых, родить малыша и быть с ним всё время физически тяжело. В обществе идеализировали материнство. Красивая мама с хорошенькой «лялей» на руках, дома прибрано и уютно, вещи постираны, белье наглажено, обед готов. Молодые мамы верят в этот идеал, стремятся ему соответствовать, когда на самом деле им самим очень нужна помощь. Если ты целый день была занята ребёнком, а у тебя не вымыта посуда и нечем кормить мужа — это нормально. Это ты нуждаешься в заботе и поддержке.
Абсолютно любая помощь очень ценна. И важно не боятся её просить и принимать. Ко мне приезжала подруга и готовила еду, мыла посуду, давала мне просто спокойно полчаса попить чай. Мужья обязаны обеспечить своей жене спокойный период. Да, он пришёл с работы уставший. А разве мама не устала? Она не лежит весь день на кровати в обнимку с малышом. Бесконечные стирка, уборка, кормление, переодевания ребёнка — это только мизерная часть.
Если в паре принято решение рожать, то критически важно осознавать все последствия этого решения. Если женщина решает рожать для себя, то нужно проиграть в голове самые тяжёлые моменты материнства и быть к ним готовым, как минимум материально. Иначе есть риск стать несчастной. А счастлива мама — счастливы и дети.
«НЕДАВНО РОДИВШЕЙ ЖЕНЩИНЕ ЗАБОТА НУЖНА НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ МЛАДЕНЦУ»
Врач-психиатр высшей категории, заведующая женским клиническим отделением Республиканского научно-практического центра психического здоровья Айгуль Ембергенова говорит, что в работе часто сталкивается с послеродовыми депрессиями и психозами и на практике знает: далеко не все родные и близкие люди женщины, оказавшейся в подавленном состоянии, проявляют эмпатию и понимают, насколько она нуждается в поддержке. Ембергенова рассказала о признаках депрессии и о том, куда можно и нужно обращаться за помощью.
—Каковы признаки депрессии?
— Депрессивное расстройство, или депрессия, — это довольно распространённое психическое расстройство, которое сопровождается длительным снижением эмоционального фона, потерей интереса ко всему, что окружает, полной апатией, безразличием, чувством безысходности, тоски и грусти. Человек утрачивает способность получать удовольствие от всего, что раньше [доставляло радость]. Кроме этого, депрессия сопровождается нарушением сна, самообвинением: «Вот я такая плохая, я во всем виновата...», отсутствием аппетита, как следствие, потерей веса и в дальнейшем изменениями в физическом плане: обострение хронических заболеваний, могут присоединиться мысли о суициде.
Депрессия затрагивает все сферы жизнедеятельности человека, в том числе общение с родными и близкими, дома и на работе и, как следствие, приводит к замыканию в себе. В зависимости от тяжести симптомов различают лёгкую, умеренную и тяжёлую депрессию.
Послеродовая депрессия имеет такие же признаки. Изменения в гормональном фоне — одна из причин. Сначала мама много переживает и тревожится о ребёнке, считает, что не справится, нарушается сон, появляется постоянное чувство усталости, которое не проходит, это и приводит к развитию депрессии. Недавно родившей женщине нужна забота не меньше, чем младенцу. Ей необходима поддержка супруга и других родных.
Чтобы избавиться от лёгкой формы депрессии, достаточно нескольких сеансов психотерапевта. Если симптомы усугубляются, то депрессия переходит в среднюю и тяжёлую степень. Стрессовые ситуации, то есть конфликты с супругом или близкими людьми, непонимание, отсутствие поддержки являются психотравмирующими факторами, которые усугубляют состояние пациента. И чем раньше женщина обратится за помощью к специалисту, тем лучше.
В обиходе люди часто путают депрессию с послеродовыми психозами. Депрессия относится к расстройствам настроения, а психоз — это психическое расстройство, которое сопровождается наличием галлюцинаторных и бредовых расстройств, неадекватным поведением, которое может угрожать жизни матери или ребёнка.
— Куда обращаться за помощью?
— Сейчас есть множество частных центров, где оказывают терапевтическую поддержку. В каждой поликлинике по адресу прикрепления есть кабинет психиатра, куда можно прийти и поделиться переживаниями.
Из-за стигматизации люди обращаются к психиатру зачастую очень поздно и попусту теряют время, обходя всех целителей, врачей других специальностей — невропатолога, психолога, психотерапевта и так далее.
Но хочу сказать, что психиатрическая служба сейчас претерпела много изменений, которые никоим образом не навредят пациентам: информация строго конфиденциальна, постановка на учёт — только по желанию самого пациента, лечение подбирается индивидуально, с учётом переносимости и ответа организма, минимализации побочных явлений. В центре есть весь спектр препаратов нового поколения. Сейчас психиатрические клиники Казахстана стремятся быть обычными клиниками, куда не страшно и не стыдно обращаться.
Если вы понимаете, что вас что-то тревожит, вы не спите, плачете, чувствуете апатию — идите к психотерапевту или психиатру. Вы нуждаетесь в помощи, и в этом нет ничего постыдного. Это нормально.
КОММЕНТАРИИ