О встрече с 38-летней Гульжахан Курбантаевой мы договорились заранее по телефону. Когда мы прибыли по указанному адресу, увидели большой двухэтажный дом. Мы вошли во двор и спросили у встретившегося нам человека, где можно найти Гульжахан. Он указал на небольшую времянку во дворе, которая больше напоминала сарай. Гульжахан и ее слепая мать сидели у входа в жилище. Кто-то из детей мыл посуду, другой — полы, один из младших детей спал.
МУЖ
Гульжахан Курбантаева родилась и выросла в Узбекистане, в конце 1990-х годов приехала учиться в Алматы, чтобы получить специальность.
— Я мечтала стать учителем и летом 1996 года приехала в Алматы. Однако через семь-восемь месяцев получила письмо от матери, в котором она просила меня вернуться, потому что ей необходимо было сделать операцию на глаза. Я была вынуждена вернуться в Узбекистан, — говорит женщина.
Будни бездомной Гульжахан. Фотогалерея Азаттыка:
Будни бездомной Гульжахан
Гульжахан ухаживала за своей больной матерью, когда в 2000 году ее выкрал парень из их села, после похищения он женился на ней. Позднее в поисках работы они переехали в Казахстан. Через некоторое время муж Гульжахан вернулся в Узбекистан, а она с сыном и дочерью осталась в Казахстане. Оралманка, оставшаяся одна с двумя детьми, работала дворником, посудомойщицей в ресторане, торговала мелочовкой на улице, чтобы прокормить детей.
— Меня начали изводить не чужие, а свои родственники. Я устала от бесконечных упреков с их стороны. Где ты была? С кем ты была? Ты никому не нужна — это всё, что мне доводилось слышать от них. Поэтому вынуждена была выйти замуж во второй раз. Но жила я неплохо. Мой муж был религиозным человеком. Он работал, я сидела дома. Он оформил документы моих детей, создал все условия. Я родила ему четверых детей. Но в один день я потеряла его. Зимой 2015 года домой пришли сотрудники полиции и увели его. Потом был суд. Его обвинили в «разбое» и осудили на четыре с половиной года, — рассказывает наша собеседница.
Когда осудили мужа Гульжахан, она была беременна мальчиками-близнецами. По ее словам, муж до сих пор не видел их. Мужа Гульжахан этапировали в тюрьму Караганды, весной этого года его перевели в тюрьму под Капшагаем. Теперь Гульжахан намерена съездить к мужу и показать ему близнецов.
КРЕДИТ
После того как в феврале 2015 года мужа Гульжахан осудили, она, несмотря на беременность, вынуждена была браться за любую работу. Отсутствие высшего образования и финансовой грамотности усугубили и без того нелегкое положение женщины.
— Одна моя знакомая решила оказать мне поддержку и предложила помощь в получении кредита. Она сказала, что до рождения детей я не буду испытывать трудностей, а затем ежемесячно понемногу рассчитаюсь. Была зима, дети были голодные, нужно было топить печь, но не было денег на уголь, поэтому я согласилась. Прежде я никогда не брала кредиты, даже в банк никогда не ходила. Она взяла мое удостоверение, дала какие-то бумаги, чтобы я поставила свою подпись. Затем сказала, чтобы я шла домой, а она завтра принесет мне 150 тысяч тенге. С того дня я эту девушку не видела, — говорит Гульжахан, вздыхая.
Через месяц Гульжахан позвонили из одного из банков в Алматы. «Вы купили телефон iPhone 6, пришло время рассчитаться», — сказали ей.
— Я не знаю, что это за телефон. Я позвонила этой девушке, но она не ответила, ее телефон был отключен. Позднее мы узнали, что таким образом она обманула 37 человек. Девушку задержали, в апреле ее судили. Однако долги так и остались за нами. В суде она сказала, что я по собственной воле дала ей удостоверение и поставила свою подпись в договоре. Теперь вот ни за что ни про что должна банку 375 тысяч тенге, — рассказывает Гульжахан со слезами на глазах.
ЖИЛЬЕ
У Гулжахан шестеро детей. Старшему Арману 15 лет, Балкие — 14, Молдир — 12, Капизе — 5 лет, близнецам Нурбатыру и Нуркадыру в этом году исполнилось по году. О своем первенце, который зашел в дом и поздоровался с нами лишь кивком головы, Гульжахан говорит, что он замкнутый, ходит в мечеть. В передней комнате небольшого домика из двух комнат Молдир мыла посуду и красивым голосом пела песню о матери.
Нуркадыр, один из близнецов, спал. По словам матери, «у него поднялась температура». Второй близнец, Нурбатыр, подполз к нам и радостно улыбнулся. Гульжахан сказала, что Балкии сейчас нет дома. Позднее, когда репортер Азаттыка удивилась тому, что мать «не видела дочь три года», женщина поделилась с нами еще одной печальной историей.
— Три года назад из Узбекистана приехала мать отца Балкии, моя бывшая свекровь, и на один-два дня отпросила мою дочь. И до сих пор не возвращает ее. Я обратилась в полицию с заявлением. Позднее мне позвонил мой бывший муж и попросил забрать заявление, сказав, что Балкия — и его дочь тоже. Он сказал, что вернет ее через некоторое время. Поэтому я забрала свое заявление. В первый год разлуки я часто говорила с дочерью по телефону. Последние два года нет никаких вестей от нее, не могу даже голоса ее услышать, — плачет женщина.
Я бы построила себе маленький домик, будь у меня земля, — ради этого пошла бы даже милостыню просить. Не ходила бы и не обивала бы пороги чужих людей, как сейчас. Боюсь, что однажды так и умру в чужом доме.
На руках Гульжахан есть свидетельство о рождении дочери. Женщина думает, что, даже если она напишет заявление в полицию, ничего не получится.
— Когда едим что-нибудь вкусное, прежде всего думаю о том, что ест моя дочь. Каждый раз в отдельную тарелку кладу еду для Балкии. Много слышу о педофилах и, как подумаю об этом, всю ночь не сплю. Боюсь своих мыслей, — сказала многодетная мать.
Гульжахан говорит, что снимает квартиру с тех пор, как повторно вышла замуж. За аренду небольшого домика в микрорайоне Шанырак, в котором сейчас проживает ее семья, она платит 25 тысяч тенге в месяц. До того как ее близнецам исполнился один год, она получала пособие в размере 34 тысяч тенге, теперь пособие платить прекратили. За шестерых несовершеннолетних детей Гульжахан получает пособие в размере 9 400 тенге. Многодетная мать мечтает об участке земли, на котором она могла бы построить дом.
— Я бы построила себе маленький домик, будь у меня земля, — ради этого пошла бы даже милостыню просить. Не ходила бы и не обивала бы пороги чужих людей, как сейчас. Боюсь, что однажды так и умру в чужом доме, — говорит женщина.
Согласно официальной статистике, более 60 процентов из примерно миллиона репатриантов, переехавших в Казахстан за годы независимости, — этнические казахи из Узбекистана.
