В течение последних лет в странах Центральной Азии наблюдается быстрый рост ВИЧ-инфицированных. Одной из групп риска являются мужчины, вступающие в сексуальные отношения с мужчинами (МСМ).
Недостаток достоверной информации о здоровье этой группы, что в большей степени происходит из-за сильной стигматизации гомосексуализма, может затемнить эпидемию ВИЧ в регионе, говорится в недавно опубликованном исследовании. В публикации представлен редкий обзор известных и неизвестных данных об уровне инфицирования среди мужчин, вступающих в сексуальные отношения с мужчинами.
О выводах исследования в интервью Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» рассказал один из его авторов Алишер Латипов – ученый из Таджикистана, работающий в Исследовательском центре мирового здоровья Центральной Азии в Колумбийском университете в США.
– Насколько известно исследователям, какой рейтинг инфицирования ВИЧ существует в Центральной Азии среди мужчин, вступающих в сексуальные отношения с мужчинами?
– По данным биоповеденческого исследования, в Кыргызстане в 2008 году уровень распространения ВИЧ среди МСМ в Бишкеке составлял 1,2 процента. В Таджикистане в 2011 году уровень распространения составлял 1,5 процентов в Душанбе. В Узбекистане в 2009 году уровень распространения составлял 6,8
Все данные, которыми мы располагаем, - официальные данные по отчетам местных властей. Мы видим, что уровень ВИЧ среди МСМ ниже, чем, к примеру, среди наркозависимых. Как правило, если мы посмотрим на официальные национальные данные о диагностированных заражениях ВИЧ, то процент МСМ тоже будет очень низким. Я бы сказал, что это вводит в заблуждение, поскольку тестируемые люди часто не говорят, что вступают в секс с мужчинами. Очень мало информации о том, насколько достоверны эти данные.
– Насколько критическим является этот недостаток информации и почему?
– В связи с различным социальным и культурным давлением, людям действительно очень тяжело открыто говорить об этом, и также тяжело собирать информацию по этому вопросу. Во многих странах Центральной Азии есть только небольшое количество НПО, работающих с контингентом МСМ. Они часто подчеркивают, что очень трудно найти доступ к этим людям и что могут быть проблемы в оценке информации в связи с проблемами доступа.
Что касается тех МСМ, которые говорят об этих вопросах, есть много сообщений, показывающих, что злоупотребления со стороны полиции являются главной проблемой, очень часто включающей физическое и сексуальное насилие. Но я думаю, что ситуация меняется. Особенно в последние годы, думаю, что есть больше и больше данных, в том числе об МСМ, при участии Всемирного фонда [по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией]. В Таджикистане, к примеру, впервые власти провели контрольное исследование МСМ в 2011 году. В других странах начали раньше, но во многих случаях сбор информации ограничился только одним городом или населенным пунктом, как правило столицей. Есть огромная необходимость больше сфокусироваться на этой группе населения.
– Какие практические проблемы создает этот недостаток информации?
– Когда нет много информации, это создает ошибочное представление, что нет проблемы вообще. Есть больше данных о других группах риска, но немного по МСМ. И в связи со стигмой и с дискриминацией, и с юридическими последствиями в некоторых
Когда нет много информации, это создает ошибочное представление, что нет проблемы вообще.
– Какие страны в регионе прилагают наибольшие и наименьшие усилия по отслеживанию ВИЧ среди мужчин, вступающих в сексуальные отношения с мужчинами?
– В Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане секс по взаимному согласию между мужчинами перестал оцениваться как преступление, но в Узбекистане и Туркменистане – нет. С юридической точки зрения в этих двух странах есть большая проблема.
Что касается действительно производимой работы, нужно посмотреть на два аспекта: проблемы финансирования и проблемы гражданского общества. С точки зрения финансирования Казахстан определенно является наиболее благополучным и представляет собой модель для других стран в части компромисса властей поддерживать превентивные меры ВИЧ в целом, не обязательно среди МСМ. Что касается гражданского общества, то здесь другая история. В Казахстане НПО, работающие с ключевыми группами, являются не такими активными, как, к примеру, в Кыргызстане. НПО в Кыргызстане и даже Таджикистане могут быть более активными, чем в других странах региона, я бы сказал.
– Как вы упомянули, Туркменистан и Узбекистан являются странами, где секс между мужчинами остается нелегальным. Есть ли какие-то аргументы в части общественных критериев для изменения этой политики?
– Конечно, есть сильные доказательства, всеобъемлющие доказательства, которые показывают, что нам следует ставить целью создание благоприятного окружения, социального и юридического, так, чтобы ключевые группы перестали прятаться, и так, чтобы превентивные программы могли достигнуть этих людей и вовлечь их в программы. Когда обстановка в определенном окружении неблагоприятная, то это только ухудшает, а не улучшает положение вещей.
Перевод статьи осуществлен Казахской редакцией Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода». Автор перевода — Анна Клевцова.
