На прошлой неделе глава Федеральной службы безопасности (ФСБ) России Александр Бортников, участвовавший в конференции по борьбе с экстремизмом в Вашингтоне, сообщил журналистам, что, по данным ФСБ, в рядах боевиков в Сирии и Ираке воюет около 1 700 россиян. Признание главы ФСБ имеет большое значение, учитывая тенденцию преуменьшения числа участвующих в вооруженных конфликтах россиян в Сирии другими официальными лицами, в частности промосковским главой Чечни Рамзаном Кадыровым.
Кроме того, цифра 1 700 говорит о большом скачке, по сравнению с июнем 2013 года. Тогда, по подсчетам Александра Бортникова, в Сирии воевало примерно 200 россиян.
Многие, если не большинство из российских граждан, принимающих участие в военных действиях в Сирии, — выходцы из республик Северного Кавказа. Это уже было давно очевидно из публикаций в социальных медиа и других интернет-ресурсах. Тем не менее российские СМИ в основном избегали обсуждения масштабов проблемы.
Однако после этого сообщения Александра Бортникова российская газета «Аргументы и Факты» (АиФ) 24 февраля опубликовала статью-расследование, в которой приведены как сведения о россиянах, примкнувших к воюющим на Ближнем Востоке боевикам, так и побудившие их на это причины. Статья проливает свет на то, как российские граждане, в частности с Северного Кавказа, оказываются в Сирии.
Сотрудник правоохранительных органов из Карачаево-Черкесии заявил газете АиФ, что о присоединении жителей республики к группировкам боевиков в Сирии известно уже в течение нескольких лет.
«Чаще всего в Сирию едут молодые люди до 30 лет. Самому младшему выходцу из нашей республики, обнаруженному там, едва исполнилось семнадцать. Родители отправили его учиться в Египет, а недавно узнали, что он погиб в Сирии. Оказалось, проучился парень всего несколько месяцев, потом его завербовали, из Египта уехал в Турцию, пересёк границу и отправился воевать», — говорит он.
В российских СМИ сообщалось о нескольких случаях, когда молодые люди с Северного Кавказа, находившиеся на учебе в Египте, были завербованы и отправились воевать в Сирию. В одном из случаев 22-летний житель Кабардино-Балкарии Мурат Нагоев был приговорен к четырем годам тюрьмы в ноябре после возвращения домой.
СОЦИАЛЬНОЕ НЕБЛАГОПОЛУЧИЕ — НЕ ГЛАВНЫЙ ФАКТОР
Характерно, что вербовщики группировки «Исламское государство» (ИГ) на территории постсоветского пространства ориентированы не только на социально неблагополучную молодежь.
Хеда Саратова, возглавляющая независимое информационно-аналитическое агентство «Объектив» в столице Чечни, рассказала газете АиФ, что в группировку ИГ подается как социально неблагополучная молодежь, так и вполне благополучные молодые люди.
По словам Хеды Саратовой, сложная сейчас ситуация в Старопромысловском районе Чечни, где уровень жизни очень низок.
«Но вот вчера ночью ко мне за помощью приехали две бабушки из Дагестана: уехала 18-летняя внучка, студентка второго курса медакадемии, ни в чём не знала отказа, отец — чиновник, семья обеспеченная… Так что социальное благополучие — не показатель», — говорит Хеда Саратова.
«УДРУЧАЮЩАЯ СИТУАЦИЯ»
Как отмечают правозащитники на Северном Кавказе, ситуация с вербовкой в ИГ — удручающая.
Правозащитник Олег Мельников, руководитель общественной организации «Альтернатива», которая выступает против рабского труда и принимала участие в (неудачных) переговорах с сирийской повстанческой группировкой «Лива аль-Таухид» по освобождению российского заложника Константина Журавлева, рассказал газете АиФ о русском парне из Казахстана, чей отец обратился к организации за помощью год назад.
«Сын уехал учиться в московский вуз, в интернете познакомился с девушкой, принял ислам, сменил имя, разорвал связи с родственниками и исчез. Отец несколько раз приезжал в столицу, общался с его недавними друзьями, посещал мечеть, в которую сын ходил молиться. В итоге ему сказали: «Не ищи его здесь, он давно уже в Сирии», — говорит Олег Мельников.
По мнению Мельникова, молодые люди и студенты — легкая мишень для вербовщиков, убеждающих их в необходимости воевать «за светлое будущее».
Рассказ Олега Мельникова о молодом человеке, который был завербован в Москве, — не из разряда необычных. Хотя в большинстве случаев завербованными в России оказываются трудовые мигранты, приехавшие из Центральной Азии.
ТРУДНО ВЕРНУТЬСЯ
Хеда Саратова сообщила газете АиФ, что попасть в Сирию российским новобранцам довольно просто — нужно лишь поехать в Турцию и пересечь границу. Зато вернуться — очень сложно.
«У них отбирают паспорта, средства связи, «предателей» казнят. Связаться с близкими не каждый может. Но иногда вернуться удаётся. Родители сами отправляются по следам своих сыновей. Каждая история — как спецоперация. Через нашу организацию вернулось пять человек, всего по республике — 27», — говорит Хеда Саратова.
Саратова добавила, что вернувшиеся в Чечню подвергаются уголовному преследованию.
Случай с молодым чеченцем, который участвовал в вооруженном конфликте в Сирии и вернулся на Родину, свидетельствует о том, какие сложности ожидают тех, кто возвращается домой. Саид Мажаев провел в Сирии менее двух месяцев. Он быстро разочаровался в том, что ему преподносилось как «джихад» или священная война во имя спасения мусульман. После полученного ранения его отправили на лечение в Турцию. Оттуда он уже смог попасть в Чечню. Мажаев в эфире национального телеканала призвал соотечественников не ехать в Сирию. Он был приговорен в ноябре к двум годам тюрьмы, но недавно был освобожден после того, как Верховный суд Чечни сократил срок его заключения до восьми месяцев.
Неясно, повлияет ли решение Верховного суда по делу Мажаева на снисходительность чеченских властей к возвращающимся в будущем.
На вопрос о судебном преследовании вернувшихся на Родину у Хеды Саратовой есть чёткий ответ: «Лучше, в любом случае, попасть здесь в тюрьму, чем стать пушечным мясом в Сирии».
