«Раненый ангел» — второй фильм режиссерской трилогии о непростой жизни подростков в неназванном казахском поселке. Первая часть триптиха — «Уроки гармонии» — получила приз на фестивале «Берлинале» в 2013 году. В казахском варианте название первого фильма звучит как «Асланның сабақтары» («Уроки Аслана»), и сразу обозначает сквозного персонажа для всех трех задуманных частей.
И если в «Уроках гармонии» Аслан выполнял вспомогательную функцию друга главного героя, то в «Раненом ангеле» он вырос до полноценного протагониста одной из четырех новелл, составляющих тело фильма.
Новеллы названы лапидарно, и при этом с претензией на почти библейскую всеобъемлемость: «Рок», «Падение», «Жадность» и «Грех». В центре каждой истории — один подросток, сталкивающийся с какой-либо проблемой, решение которой, как оказывается, на бытовом уровне вполне выполнимо, а на экзистенциальном — невозможно.
В семью первого героя, Жараса, подрабатывающего продажей муки, возвращается из тюремного заключения отец. У второго — Балапана, не способного никого ударить и до фанатизма увлекающегося пением, — вдруг пропадает голос. Третий персонаж, Жаба, собирает медь на металлолом, копит деньги на земные блага, а потом встречает на заброшенном заводе трех маргинальных детей подземелья. И, наконец, у замыкающего все очерки, Аслана, беременеет девушка, что ставит под угрозу его поступление в медицинский институт.
Каждый из героев Байгазина крепко ассоциирован с разными аспектами человеческой жизни. Жарас — воплощение труда, Балапан — дитя искусства, Жаба — начинающий гений финансов, Аслан отвечает за науку. Все эти дети-ангелы, как в ренессансной живописи, являются однозначными символами, но если в пространстве изобразительного искусства они призваны дарить какую-то надежду, то шопенгауэровский пессимизм Байгазина ставит крест на любых потугах найти утешение в этой юдоли слез. Не поможет ни расчет, ни труд, ни искусство с науками. Из порочного круга полной безнадеги нет выхода. Все обречены. И лучше, если получится, не рождаться.
Тотальная унылость «Раненого ангела» вдобавок отягощена какой-то удаленной манерой повествования режиссера. Он определенно старается эмоционально вовлечь зрителей в пространство картины, но сам при этом остается на дистанции, изучает персонажей, как герой «Уроков гармонии», с пинцетом под микроскопом. Это проявляется даже в интервью Байгазина, где он утверждает, что не стоит искать в фильме автобиографические мотивы, а стоит рассматривать его как художественное высказывание. О чем? На этот в вопрос Эмир склонен тоже отвечать в философском ключе — дескать, конкретного содержания работа не несет, что вы поняли из нее, то и есть она.
В этом режиссер повторяет финского художника-символиста Хуго Симберга, в честь ключевого полотна которого, «Раненый ангел», и назван фильм. Симберг не комментировал свои холсты, поскольку считал, что трактовки — удел аудитории, а не демиурга.
Позиция не лишена логики, но может быть применена только к тем произведениям искусства, которые оставляют очень большое поле допуска для толкований, обладая при этом своим собственным, не поддающимся единой дешифровке магнетизмом. Как «Синий бархат» Линча, «Зеркало» Тарковского, или «Возвращение» Звягинцева. Как сам «Раненый ангел» Симберга. Как те же «Уроки гармонии».
Мир нового фильма Байгазина слишком прямолинеен, и вопросы возникают не к тому, что хотел сказать автор, а зачем он это сделал. Полнометражный дебют молодого режиссера был пассионарным выплеском накопившейся за несколько лет творческой энергии. «Раненый ангел» на этом фоне выглядит как мастерски сделанный, но не обязательный сиквел: тема уже себя исчерпала, а снимать что-то надо было.
Эмир Байгазин заявил, что работу над третьей частью цикла временно приостановил и сейчас занят подготовкой к другому, не имеющему никакого отношения к приключениям Аслана проекту.
В сложившейся ситуации лучше выхода, кажется, не найти: некоторые трилогии лучше не смотреть дальше второго эпизода.
