Во время перестройки и в первые годы независимости Беларуси Сергей Брушко работал фотожурналистом. Он сделал пронзительные черно-белые фотографии страны, которая превращалась из советской республики в независимое государство. В этот период к власти пришёл Александр Лукашенко, авторитарный лидер страны, который правит до сей день.
Сергей Брушко работал фотожурналистом в период перестройки в «Красной перемене», а в первые годы независимости — в «Народной газете». В последние годы жизни он страдал редкой болезнью Рейно. Он умер в 2000 году, когда ему было всего 42 года.
Фотоархив Сергея Брушко, сохранённый его сыном Дмитрием, демонстрирует, какой была Беларусь 30 лет назад, когда к власти пришёл Лукашенко.
МЕЧТАЛ БЫТЬ ГЕОЛОГОМ, СТАЛ ФОТОГРАФОМ
Брушко родился в небольшом городке Городея в Несвижском районе к юго-западу от Минска. С детства увлекался фотографией. Когда мальчику было семь лет, ему подарили фотоаппарат. Он окончил школу с серебряной медалью и мечтал стать геологом. Он поехал поступать на геофакультет Белорусского государственного университета. Не хватило одного балла.
«Папа месяц прятался от отца в фотолаборатории Горадеи. И пошёл учиться фотографии в Молодечненское ПТУ. Мой дедушка не понимал, что это за профессия, фотограф: "Старший сын изучал агрономию, работает главным инженером совхоза. А кто такой фотограф?"», — вспоминает семейные истории сын фотографа Дмитрий.
После учёбы Сергей Брушко работал в фотоателье в Солигорске, затем устроился фотокорреспондентом в местную газету «Калийщик». Он много снимал, отправлял работы на конкурсы. И его заметили. Брушко пригласили работать в чрезвычайно популярное тогда издание «Красная перемена», насчитывавшее сотни тысяч экземпляров. Сергей переехал в Минск, но столкнулся с порочным кругом: устроиться на работу без прописки в то время было невозможно.
«Редакция просила за него перед горисполкомом, но чиновники отказались. Сохранилась даже бумага о том, что газета "Красная перемена" не имеет права принимать на работу человека без прописки. Папе пришлось жить в фотолаборатории в подвале Дома печати. Я хорошо помню это место, там до сих пор слышен грохот поездов метро», — говорит сын Сергея Брушко Дмитрий.
СТРОГИЙ ВЫГОВОР БЕЗ ВЫГОВОРА
Газета, в которой работал Брушко, была молодёжной и реформаторской, что часто вызывало гнев чиновников.
«Помню, папу звали "на ковер" в ЦК ЛКСМ. Папа возвращался оттуда и шутил: "Строгий выговор без выговора"».
«Папа всегда шутил. Есть у нас одна семейная черта: в экстремальных ситуациях мы шутим. Смех убивает страх и приводит вас в сознание», — говорит Брушко-младший.
УРОКИ ЛЮБВИ И ЖИЗНИ
Сын Сергея Дмитрий не собирался быть фотографом. Учился в художественной школе, мечтал поступить в Глебовское училище. Но после 10-го класса его отец, фотокорреспондент «Красной перемены», потребовал от него забрать документы из школы и поступить в Минский технологический техникум на фотографа.
«Папа сообщил, что мне не нужно осваивать какую-либо специальность, он сказал: "Ты найдёшь связи, а я тебя научу».
Несмотря на болезнь, Брушко обучал Дмитрия техническим и художественным аспектам фотографии.
«Весь "Дом печати" слушал, как папа учил меня жизни. На первом этаже располагались фотолаборатории с вентиляцией. Когда в "Минской правде" пили водку, в "Советской Белоруссии" слышался звон стаканов. Они знали голос папы. Когда он кричал на меня, кто-то сочувствовал, кто-то улыбался», — рассказывает Дмитрий.
СОЖЖЁННОЕ НАСЛЕДИЕ
Дмитрий признаётся, что никогда бы не пошёл в фотожурналистику, если бы не потерял так рано отца. 19-летнего юношу глубоко тронули слова одного из коллег на похоронах о том, что после Сергея остался архив, великое наследие, которое никому не нужно. Сын возмутился. Мол, как это кому-то не нужно?
Архив Сергея Брушко тогда хранился в редакции «Народной газеты». Коллеги рассказали, что сразу после смерти Сергея его хотели забрать.
«Мне тогда негде было жить, негде хранить архив. После смерти отца я задумался, что в архиве важное, а что нет. Я отложил в сторону то, что считал более ценным. И большую часть — 70 процентов — отвёз бабушке в деревню. И значительная часть архива пролежала там шесть лет, до самой смерти бабушки».
После смерти бабушки Дмитрий попросил родственников не выбрасывать архив, пообещал забрать его. Он приехал через полтора месяца, но часть материалов родственники сожгли.
«Они сожгли и фотографию с выставки, которая была в Национальном художественном музее. Оставили только стекло — для теплиц. Для меня это стало шоком. В общем, архив сохранился в урезанном виде и в соответствии с моим представлением о фотографии, какое у меня было в 2001 году. Сейчас, наверное, отобрал бы что-нибудь другое...» — рассуждает Дмитрий.
ПРИЗНАЛИ ЭКСТРЕМИСТОМ ПОСЛЕ СМЕРТИ
В 2015 году, когда Дмитрий Брушко работал на Tut.by, посол Беларуси во Франции Павел Латушко пригласил журналистов интернет-издания в Париж на Белорусскую неделю моды.
У Дмитрия были знакомые в Париже. И он подумал, что надо диверсифицировать риски, вывезти туда часть архива, чтобы он сохранился. Он выбрал хорошие картинки, которые его отец напечатал сам.
Это произошло уже после 2013 года, когда работы Сергея Брушко, напечатанные в альбоме «Пресс-фото Беларуси», были признаны экстремистскими.
«В альбоме были не только фотографии Сергея Гудилина о белорусской армии, часть чернобыльских картин и папины документальные фотографии о жизни 80-х и 90-х годов, всего около 30 работ. Не было никакой политики, не было символов. Было ощущение времени. Фотография — это реализм, это то, что мы видим. Мы видим себя со стороны. А когда нам не нравится, как мы выглядим, у людей с нарушенной психикой начинаются проблемы. Потому что они хотят выглядеть совершенно иначе», — говорит Дмитрий.
Дмитрий отвёз снимки на хранение своим друзьям в Париж.
«Недавно я вспомнил о них. У друзей возникла проблема с пересылкой их, ведь это ценные фотографии. Нам нужно было придумать, как их упаковать. И они вернулись ко мне. Архивировать — это всегда сложно, дорого, обременительно. Нам нужно знать, когда и где это было снято. Вам нужно провести исследование, узнать много интересного об истории своей страны. Это тяжёлая архивная работа по восстановлению памяти. Мне есть чем гордиться в жизни — работой моего отца», — говорит Дмитрий Брушко.
«ПАПА ВСЁ ДЕЛАЛ ОДИН»
В 1998 году состоялась выставка Сергея Брушко в Национальном художественном музее. Директор музея был против. Мол, фотография — это не искусство. Но швейцарцы оказали давление по дипломатическим каналам. Сначала эту выставку предложили подготовить не Сергею Брушко, а другому фотографу, но тот отказался из-за маленького гонорара.
«И папа согласился. Во-первых, он уже был неизлечимо болен, понимал, что ему осталось мало, и буквально цеплялся за этот проект. Это была его отдушина: ездить в командировки, снимать, не делать серию фотографий, а развивать тему и раскрывать её», — вспоминает сын.
Фотожурналист Сергей Брушко снял будни Беларуси 1980–1990-х. Изображения не всем пришлись по нраву
Сергей снимал несколько месяцев, взял отпуск на работе, поехал в Чернобыльскую зону. В течение года он работал над изображениями. Было сложно, иногда он не мог встать с кровати, вспоминает Дмитрий. Во время работы над проектом Сергею сказали, что нужно оформить инвалидность, но он отказался.
«У него была маленькая квартирка под мастерской, он поставил там фотоувеличитель и стиральную машину. Папа иногда уже не мог ходить, мог только ползать. Он всё делал один. Выбор, печать, ретушь — это тяжёлый труд и отдельная работа. Я часто навещал его, хотя мне было очень больно на него смотреть», — рассказывает Дмитрий.
Выставка в Художественном музее стала событием, которое освещали все телеканалы. И отец Сергея Брушко наконец понял, кем стал его сын.
«Он всегда считал, что фотография — это несерьёзно. А потом он прочитал о своём сыне в газетах и увидел по телевизору. Он вдруг принял сына», — делится воспоминаниями Дмитрий.
«ЕСЛИ ВЫ ОПУБЛИКУЕТЕ ЭТО ЕЩЁ РАЗ, Я ПОЙДУ В СУД!»
Тогда же вышла в свет белорусско-швейцарская книга «В поисках Беларуси. 12 лет после Чернобыля» тиражом 1000 экземпляров. В Беларусь дошло всего 50 экземпляров, прошедших цензуру. Некоторые страницы были белыми (как раньше в газетах).
Брушко-младший рассказал историю об ещё одной выставке, которая была показана в столичном кинотеатре «Центральный» под эгидой фотогалереи «Знята» в 2011 году. Ему позвонил директор кинотеатра и сообщил, что выставку отменили — якобы её посетил какой-то капитан из соседнего здания (КГБ расположен недалеко от кинотеатра) и возмутился, заявив, что фотовыставка дискредитирует страну.
«Фотографии на выставке были о жизни в Беларуси. Ничего особенного, никакой политики. Кто-то звонит мне со скрытого номера. Он говорит, извините, по-быдляцки: "Раньше я разговаривал с твоим отцом, а теперь мне придётся поговорить и с тобой. Я брат замглавы службы безопасности президента". Я вообще понятия не имел, о чём речь, — говорит Дмитрий. — Этот человек кричал в трубку: "Если вы опубликуете это ещё раз, я пойду в суд! Где твой отец?" Я говорю: "Он умер 10 лет назад". Тот бросил трубку».
«Они не любят фотографию, если на ней они показаны в нелестном ракурсе. Через 20 лет их будут помнить мальчиком с пионерским значком, стоящим в луже 7 ноября», — говорит Дмитрий.
БЕЗОТВЕТНАЯ ЛЮБОВЬ
В 2019 году Брушко-младшему удалось издать книгу «Перемена». В ней собрано более 100 фотографий, сделанных его отцом в период с 1988 по 1994 год: от расцвета гласности в СССР до первых президентских выборов в Беларуси.
«"Перемена" — пожалуй, лучшее слово в белорусском языке, описывающее исторический период 1980-х — начала 1990-х годов, сочетающее в себе значения "изменение" и "рабочая смена"», — написал сын в предисловии к книге, в которой собраны работы его отца.
За год удалось продать весь тираж довольно дорогой книги. Это был личный триумф Дмитрия. В 2019 году тираж закончился, а в 2020 году книга уже вышла из печати.
«Папа снимал не красивые картинки, а то, как на самом деле тогда выглядела страна, ведь реализм неразрывно связан с общественной жизнью человека. Без общественной жизни, без среды реализм невозможен. Вы не можете снять человека без контекста», — убеждён Дмитрий.
«Папа любил свою страну, но это была безответная любовь», — считает Дмитрий Брушко.