72-летний полковник в отставке Хабибджан Холбаев приехал из Ташкента в Казахстан, чтобы отдать дань уважения Борису Керимбаеву, известному под прозвищем Кара Майор, — руководителю 177-го отдельного отряда специального назначения в Афганистане. Год назад Керимбаева не стало. В Алматы Холбаев почтил память легендарного командира, которого знал еще со времени учебы в Ташкентском общевойсковом училище.
Хабибджан Холбаев и Борис Керимбаев возглавляли разные «мусульманские батальоны», созданные властями СССР для войны в Афганистане. Кара Майор руководил подразделением, переброшенным в эту страну в 1981 году и сумевшим установить контроль над высокогорными районами в Панджшерском ущелье.
Холбаеву же доверили «мусульманский батальон», который отправили в Кабул еще до начала войны и задействовали в операции по штурму дворца Хафизуллы Амина. После выполнения задачи по устранению правителя Афганистана, которого советское руководство подозревало в сотрудничестве с США, «мусульманский батальон» Холбаева был спешно возвращен и расформирован.
О том, что происходило с этим подразделением в Афганистане и после его вывода из этой страны, Хабибджан Холбаев рассказал корреспонденту Азаттыка после поминок по Борису Керимбаеву.
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
В составе подчиненного Холбаеву «мусульманского батальона» из 532 человек были в основном узбеки, таджики и туркмены — представители этносов, живущих в Афганистане. Из повествования Холбаева следует, что в подразделении были еще пятеро казахов и двое русских.
«Мусбат» готовили для действий в Афганистане в условиях строжайшей секретности. Поэтому не только личный состав срочной службы, но и командование батальона до последнего не знали, куда их направят. Это стало ясно, когда для них была сшита афганская военная форма. В начале декабря 1979 года их перебросили в Баграм. Поздно вечером 17 декабря батальон совершил бросок из Баграма на окраину Кабула, недалеко от новой резиденции Хафизуллы Амина, реконструированного бывшего королевского дворца Тадж-Бек.
Злополучный марш чуть было не перечеркнул карьеру майора Холбаева. Он до сих пор заметно волнуется, когда рассказывает об этом. Перед маршем один из советских военных руководителей в Кабуле задал вопрос, сможет ли батальон за два часа преодолеть расстояние от Баграма до Кабула. Это примерно 80 километров. Холбаев прикинул: получается 40 километров в час. И пообещал, что успеет. Он добрался во главе колонны за два часа, однако колонна растянулась, и замыкающая ее техника прибыла в пункт назначения за четыре часа.
Как объясняет Холбаев, марш проходил в темное время суток, к тому же по узкой и извилистой горной дороге, фары было запрещено включать — пользовались только приборами ночного видения, а у механиков-водителей не было достаточного опыта.
Однако тогда руководство посчитало, что батальон совершил марш с опозданием на два часа, и расценило это как срыв задачи комбатом Холбаевым. Об этом немедленно было доложено в Москву, откуда срочно направили в «мусбат» двух офицеров ГРУ.
— 21 декабря прибыли полковник Василий Васильевич Колесник и подполковник Олег Ульянович Швец. «Я приехал, — говорит Колесник, — снять тебя с должности. Вместо тебя я буду командиром, а Олег Ульянович будет моим заместителем». Я говорю: «Хорошо, только меня не отправляйте в Союз. На любой должности я буду здесь служить, буду выполнять любой приказ». Колесник сказал: «Хорошо!» После этого он побеседовал с офицерами батальона и отменил свое решение, — вспоминает Холбаев.
Полковник Василий Колесник и подполковник Олег Швец остались «в мусульманском батальоне» — в качестве якобы подчиненных Холбаеву офицеров. Они не выделялись среди других офицеров и солдат, поскольку все были одеты в афганскую военную форму.
О настоящей цели «мусбата» — устранении руководителя Афганистана Хафизуллы Амина — Холбаеву стало известно лишь после того, как Колеснику было поручено разработать план операции по штурму дворца Амина и возглавить ее. Но этому предшествовал приём, который Холбаев (по совету Колесника) устроил для командования охранявшей дворец Амина бригады Национальной гвардии Афганистана.
ВОДКА НА ПРИЁМЕ И ШТУРМ ДВОРЦА АМИНА
Значение этого приёма, который состоялся вскоре после прибытия Колесника, как рассказывает Хабибджан Холбаев, трудно переоценить, поскольку во время его проведения стали известны детали смерти лидера Афганистана Нурмухамеда Тараки, предшественника Хафизуллы Амина. Ранее Амин объявил, что Тараки скончался от болезни.
— У нас не было клуба, столовой. Мы вырыли траншеи в земле. Если опустить ноги в траншею, то получается, что сидишь как за столом. Наше посольство в Кабуле помогло со спиртным (водкой) и едой — всего было достаточно. Колесник нам сказал: «Ты с командиром бригады садишься, каждый заместитель — с заместителем командира бригады, командир роты — с командиром роты и так далее. Сами не пейте или мало пейте, но поите их, при этом задавайте им разные вопросы — и так мы новое выведаем для себя». Во время приёма какое-то оживление среди афганцев произошло. Оказывается, мой замполит узнал у замполита командира бригады [Национальной гвардии Афганистана], который, подвыпив, рассказал ему, что по указанию Хафизуллы Амина Нурмухамед Тараки был убит командиром бригады Джандатом, начальником разведки и начальником связи бригады. Они втроём убивали: один руки держал, один на его колени сел, а третий душил подушкой, чтобы никаких следов не было, — говорит Холбаев.
Услышанное об убийстве Тараки, по словам Холбаева, передали на следующий день после приёма по правительственной связи в Москву.
— На другой день после доклада Колесник получил указание (или распоряжение) убить Хафизуллу Амина. А до этого никакого такого разговора не было. Только после войны я узнал, что это [убийство Нурмухамеда Тараки по приказу Хафизуллы Амина] задело Леонида Брежнева, — продолжает рассказ Хабибджан Холбаев.
Руководителем операции по штурму дворца был назначен Колесник. Захват назначили на пятницу, поскольку в этот день боеготовность афганских войск ослабевала: личный состав отпускали домой помыться и отдохнуть.
Как говорит Холбаев, его батальону при штурме дворца не ставилась задача проникнуть внутрь дворца и ликвидировать Хафизуллу Амина:
— Нам была поставлена задача окружить здание [дворец Амина] полностью, поддержать штурм дворца бойцами спецназа КГБ, а внутри будут работать они. Но при постановке задачи по организации взаимодействия была поставлена задача: вдруг, если у них возникнут трудности и [полковник КГБ] Бояринов вас вызовет, то заходить [во дворец] и оказать помощь.
И такая трудность возникла: атака спецназа КГБ в какой-то момент захлебнулась, полковник Бояринов вышел из здания и помахал, призывая оказать помощь. После этого «мусбат» ворвался во дворец Амина.
Одетый в афганскую военную форму полковник Бояринов был, по словам Холбаева, сражен пулей в шею. В пылу боя его могли застрелить как свои, так и афганцы, полагает Холбаев. В советской и постсоветской военной историографии нет точной информации о причинах гибели Бояринова. Известно, что он посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
1979 год, Афганистан, убийство Амина. Как это было:
«Мусульманский батальон» потерял семь человек во время штурма, десятки были ранены.
Операция по захвату Тадж-Бека держалась в строжайшей тайне ото всех, в том числе и от своих, даже после состоявшегося штурма. Это привело на другой день к огневой стычке с советскими десантниками, которые прибыли брать штурмом уже взятый дворец Амина, вспоминает Холбаев. Десантники открыли огонь по «мусульманскому батальону», который охранял дворец, поскольку личный состав батальона был в афганской форме.
НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
Первый «мусульманский батальон», внезапно возникший ниоткуда в 1979 году и находившийся в Афганистане нелегально, канул в Лету в 1980 году. Вскоре после операции по штурму дворца в Кабуле личный состав срочной службы «мусульманского батальона» досрочно демобилизовали, офицеров распределили по частям и военным учреждениям.
После возвращения в Советский Союз Холбаев до 1998 года продолжил службу в армии. На пенсию вышел с должности начальника инспекции Минобороны Узбекистана в звании полковника.
По словам Хабибджана Холбаева, в связи с выходом на пенсию он столкнулся с тем, что его не считают участником афганской кампании.
— Женщина из отдела пенсионного обеспечения финансового управления упирается: «Вы в состав ограниченного контингента не входите». Я раньше не спрашивал. Обидно! Как военные пенсионеры, мы участвуем в разных военно-патриотических мероприятиях. Один солдат даже как-то мне сказал: «Вы, полковник, почему за Афган [военная кампания СССР в Афганистане] говорите? Вы не участник Афгана, вы льготами за Афган не пользуетесь». Меня это очень сильно задело. Я написал заявление. На сегодняшний день, в этом году, этот вопрос решился у меня, — говорит Холбаев.
Как говорит Хабибджан Холбаев, раньше он по этой проблеме обращался в военную прокуратуру. Однако там, ссылаясь на документ об официальном вводе ограниченного контингента советских войск в Афганистан, доказывали ему, что его подразделение не входит в этот контингент.
— Но когда мы были в Афганистане, самого ограниченного контингента еще не было, — говорит Холбаев.
Сейчас он работает старшим научным сотрудником Военной академии Узбекистана. Хабибджан Холбаев не жалуется на судьбу. У него семь детей, младшему из которых 24 года. После вывода «мусульманского батальона» из Афганистана он ни разу не был в этой стране.
КОММЕНТАРИИ