У жителей стран Центральной Азии растёт запрос на самоидентификацию и изучение своих корней. Вторжение России в Украину ускорило этот процесс — казахстанцы стали проявлять больше интереса к тюркской культуре, своему языку, локальным отечественным продуктам. Происходящее не могло не отразиться на модной индустрии — местные модельеры всё чаще стали обращать внимание на традиционные этнические мотивы кочевников.
Алматинка Роксана Насенова — создатель бренда Roxwear. Дизайнер говорит, что её одежда отражает поиск самоидентификации, принятие самобытности и стремление к своим корням. Одежда бренда выставляется в Алматы, Токио и продаётся онлайн.
Роксана — одна из тех, кто старается переосмыслить культурные коды народов Центральной Азии, традиции. Через образы в одежде она хочет рассказывать историю о людях, родившихся на стыке времён. Выпускница Parsons The New School for Design в Нью-Йорке в разговоре с Азаттыком отмечает, что, в её понимании, поиск самоидентификации — это принятие всей нашей истории без вычёркивания отдельных её вех и фактов.
— Исходя из своих травм, может быть, травм поколений, люди хотят зачеркнуть отдельные временные и культурные отрезки истории. Так вот, я против этого. Я считаю, что мы должны всё принять. Смотреть на то, что мы пережили и куда мы идём. Потому что без прошлого нет будущего. Я считаю, что нужно трезво и объективно смотреть на своё прошлое и понимать, что оно нам дало, — говорит дизайнер.
При этом Роксана Насенова замечает, что сейчас молодые люди уделяют больше времени изучению себя, своих корней, и это, безусловно, влияет на творчество дизайнера.
— Я училась в Америке и долгое время там жила. И я постоянно убеждалась в том, что у людей практически нет интереса изучать мир и узнавать вообще, что происходит за пределами Европы и США. Поэтому мне всегда очень хотелось рассказывать именно про наш регион, что у нас тоже есть культурная жизнь, у нас есть своя история, своя культура, — объясняет девушка.
При этом Насенова поставила перед собой задачу делать «носибельную» одежду, в которой человек сможет выйти куда угодно и будет чувствовать себя легко и непринуждённо.
«У ПОТРЕБИТЕЛЯ ЕСТЬ ЗАПРОС НА ЧТО-ТО НОВОЕ, НЕТРИВИАЛЬНОЕ И СВЕЖЕЕ»
В конце 2022 года жители Центральной Азии стали свидетелями двух интересных событий. Первым из них стало появление рекламы новой коллекции французского бренда Dior, в которой модель сидит верхом на коне, а к седлу привязан шарф с традиционным для кочевых народов орнаментом. А позже французский бренд Louis Vuitton объявил об открытии зимнего pop-up store в Швейцарии, спроектированного в виде юрты.
Однако подобное происходит далеко не в первый раз. В 2011 году бренд Kenzo презентовал в Париже свою весеннюю коллекцию, в которой присутствовали элементы тюркского национального наследия — чапан и саукеле. Уже в 2014 году широко известная 73-летняя модель Беатрис Ост снялась для журнала Vogue в накидке из шёлка и войлока с изображением ою. А в 2017 году французский модный дом Hermes выпустил коллекцию с платками, на которых также были изображены орнаменты.
Спустя пять лет мировые бренды вновь обратились к наследию кочевников. По мнению казахстанского стилиста Чингиза Ескали, это происходит потому, что сейчас мода переживает глобальный кризис. А у потребителя есть запрос на что-то новое, нетривиальное и свежее.
— Поэтому мы можем видеть на подиумах, в коллекциях, кампейнах и тюркские орнаменты, и восточные мотивы, и, например, стиль «гопников» у Balenciaga и Vetements. Запад никогда не жил в условиях дефицита, что было в 90-х в странах СНГ, к примеру, когда люди шили себе одежду из того, что залежалось в бабушкином сундуке, поэтому аудитория с большим интересом восприняла то, что сделал уроженец Грузинской ССР Демна Гвасалия в моде, — отмечает Ескали.
Стилист считает, что в истории казахских костюмов и украшений можно найти много потрясающих референсов для своих коллекций и дизайнов, которые впоследствии будет хотеть носить множество людей.
«МОЯ МЕЧТА — ДЖАРЕД ЛЕТО В КАЗАХСКОМ ЧАПАНЕ»
Тюркским прикладным искусством интересуются не только европейские модные дома. В 2012 году дочь классика казахской живописи Алибая Бапанова Айя Бапани задалась целью убедить казахстанок носить казахские национальные платья вместо хиджаба. Спустя 10 лет её бренд одежды продолжает существовать и концентрируется на выпуске штучных войлочных пальто, юбок, чапанов и накидок с узорами и орнаментами ручной работы.
Художница и модельер Асель Кенжетаева занялась разработкой своей собственной линии одежды в 2020 году — во время карантинных ограничений, вызванных пандемией коронавируса. Тогда ей удалось придумать, как делать чапаны и кимоно с помощью древней техники курак корпе, также именуемой петчворком. Это техника, при которой цельное изделие сшивается из лоскутов разной ткани по принципу мозаики.
— Я всегда думала, что мы можем представить миру в плане моды? Ведь уже всё давным-давно придумано, и не секрет, что именно европейская мода задаёт тенденции, тренды, японская тоже. А что мы можем предложить? Наверное, то, что мы имеем, то, что нам дано, — это наше наследие, богатое наследие. Многие же лишены этого, такого культурного наследия, декоративно-прикладного искусства. А у нас это всё ещё есть, пока всё это живёт, — рассуждает Кенжетаева. — Мне хотелось бы, чтобы чапаны, камзолы и даже кимешек носили в центре Парижа или в Лондоне. К примеру, моя мечта — это Джаред Лето в казахском чапане. Почему нет?
Модельер рассказала Азаттыку, что благодаря выбранной ею концепции шитья чапанов из разных лоскутов каждый экземпляр получается уникальным, потому что найти точно такую же ткань во второй раз и повторить узор уже никогда не получится.
— Человек, который приобретает наш чапан, точно уверен, что это эксклюзив, это один размер и это навсегда. То есть изделие настолько прочно, что его можно будет передавать поколениями. Его можно дарить, как раньше это делали. Поэтому у него ценность, так сказать, безграничная, — объяснила Асель Кенжетаева.
По словам художницы, основные покупатели её работ — это иностранцы или казахстанцы, долго проживающие за рубежом и скучающие по родине. Хотя среди поклонников такой одежды есть и молодые люди.
— Вот недавно мне парень один пишет: «Я вас еле нашел, увидел, что где-то чапаны ваши надевали, и я прям загорелся, хочу этот чапан носить». А я отвечаю, что он не особо носибельный, так сказать. А он говорит: «А мне всё равно, я буду его носить, потому что смелости хватает одеваться вот так ярко», — рассказала Кенжетаева.
«Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ ГОВОРИЛИ: ЭТО ВОТ НОМАДЫ!»
Модельер убеждена, что казахскую национальную одежду можно гармонично и стильно вписывать в свой ежедневный гардероб. Однако и здесь есть нюансы. По мнению Кенжетаевой, стоит избегать стереотипных решений.
— Я не люблю вот эти вот казахские костюмы с бархатом и рюшами. Ну кто это вообще придумал? И этот узор қошқар мүйіз (зооморфный орнамент — бараний рог. — Ред.), который везде суют — и туда и сюда. Его вообще сроду на одежде не использовали, всегда он был на коврах, использовался в быту. Но на одежде никогда такого не было. Ну даже дело не в этом — пожалуйста, он может быть и на одежде, но в таких стереотипных бархате и рюшах — это никуда не годится, — негодует художница.
В этом мнении с художницей солидарен стилист Чингиз Ескали. На его взгляд, проблема локальных дизайнеров заключается в чрезмерном использовании орнаментов и узоров даже там, где этого делать не надо. Поэтому стилист в большинстве случаев со скепсисом относится к одежде с намёком на этнические мотивы.
— С этникой всегда нужно играть очень осторожно, чтобы одежда и образ не походили на театральный костюм. Чтобы действительно стильно и по-современному интегрировать в гардероб элементы одежды с национальным колоритом, пройти по лезвию ножа, не поранившись, нужно обладать чувством вкуса, насмотренностью либо обратиться к профессионалам: стилистам, имиджмейкерам, которые подскажут и помогут, — рассуждает стилист.
По мнению Роксаны Насеновой, благодаря работам французских модных домов с тюркскими этническими мотивами местные дизайнеры пересматривают свой подход и перестают делать одежду «только потому, что это этно и это красиво». Теперь локальные модельеры начинают придавать своим работам контекст.
Стилист Чингиз Ескали считает, что элементы других народов можно и нужно использовать в искусстве и моде.
— Все лучшее в моде было создано в условиях отсутствия цензуры, запретов и на провокациях. Поэтому мы так часто ностальгируем по показам свободных 90-х. Например, один из моих любимых показов — это шоу «Рабби-шик», 1993, Жан-Поля Готье, вдохновленное хасидскими раввинами, — привёл пример Ескали.
А художница Асель Кенжетаева добавляет:
— Я хочу, чтобы юрты стояли по всему свету и все говорили, что это вот казахское или кочевническое. Это вот номады! Хочется уйти вообще глубоко в историю и чтобы история эта наша была не про паранджу и подобные одеяния, а чтобы именно наше исконно тюркское блистало на подиумах по всему миру.
КОММЕНТАРИИ