Утром 21 сентября президент России Владимир Путин объявил о проведении частичной мобилизации в стране. По словам министра обороны Сергея Шойгу, пока что планируется мобилизовать 300 тысяч находящихся в запасе россиян. Русская редакция Азаттыка — Радио Свобода — поговорила с аналитиком расследовательской группы Conflict Intelligence Team Кириллом Михайловым о том, как может проходить эта мобилизация и повлияет ли она на ход войны с Украиной.
Объявление о частичной мобилизации произошло на следующий день после принятия законопроекта, который вводит в Уголовный кодекс такие понятия, как «мобилизация», «военное положение» и «военное время». В кодекс был добавлен ряд новых статей: теперь за сдачу в плен военным грозит до десяти лет лишения свободы, за неявку на военную службу в течение месяца — от пяти до десяти лет. Кроме того, неисполнение приказа в период военного положения, в частности отказ участвовать в боевых действиях, будет караться лишением свободы на срок от двух до трех лет.
В этот же день в самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР», а также на контролируемых Россией территориях Херсонской области и Запорожской области были назначены даты референдумов о присоединении к России — они должны пройти с 23 по 27 сентября.
В своем утреннем обращении Владимир Путин заявил, что частичная мобилизация проводится «для защиты нашей Родины и целостности». Как утверждается, призыву будут подлежать только граждане из запаса и проходившие военную службу. По словам министра обороны Сергея Шойгу, мобилизовываться будут люди, «уже обладающие военно-учетными специальностями». Он также заверил, что студентов призывать не будут.
По мнению основателя правозащитного проекта «Первый отдел» Ивана Павлова, несмотря на объявление именно частичной мобилизации, будут набирать всех, кто «попадет под горячую руку». «Частичная мобилизация, всеобщая мобилизация — разница здесь не очень велика. Частичная просто звучит лучше», — считает Павлов.
Вскоре после объявления мобилизации россияне начали получать мобилизационные предписания и повестки из военкоматов, а также массово скупать авиабилеты в популярные для эмиграции безвизовые страны. Как пишет издание «Важные истории», на 21 сентября уже нет билетов из Москвы в Стамбул, Ереван, Тбилиси и Белград.
Радио Свобода поговорило с аналитиком Conflict Intelligence Team Кириллом Михайловым о том, кого могут призвать в первую очередь и перейдет ли частичная мобилизация во всеобщую.
Радио Свобода: Министр обороны России Сергей Шойгу сообщил, что планируется призвать 300 тысяч резервистов. Есть ли у России возможность обеспечить оружием и обучить такое количество человек?
Кирилл Михайлов: Если прикинуть темпы восстановления техники, расконсервации, возможный потенциал обучения (который можно поправить, мобилизовав недавних контрактников), то теоретически эту численность реально подготовить в течение нескольких месяцев. Разумеется, качество подготовки будет низким, и мы увидим достаточно плохо подготовленные подразделения. Если это будет происходить в том формате, о котором нас заверяют Путин и Шойгу, в течение нескольких месяцев можно ожидать отправки такого количества сил куда-нибудь на фронт. Со всеми оговорками по их качеству.
Радио Свобода: Как вы думаете, каких именно людей будут призывать? Каких специальностей не хватает российской армии?
Кирилл Михайлов: Самое элементарное, чего сейчас не хватает, — это мотострелки, пехота, которой не хватало даже до начала так называемой «специальной военной операции». А сейчас эта ситуация еще больше усугубилась. Скорее всего, недавние срочники и контрактники будут пополнять ряды мотострелков. Также, конечно, нужны и другие: специалисты связи, ПВО, артиллеристы. Всё это необходимо, чтобы заткнуть пробелы, которые образовались в результате отказов и увольнений контрактников за последние семь месяцев. Сейчас предугадать формат мобилизации достаточно сложно.
Радио Свобода: Как именно будут выбирать эти 300 тысяч человек? Будут набирать определенное количество по регионам?
Кирилл Михайлов: В идеале это должно происходить с учетом конкретной военно-учетной специальности, должны быть списки людей. Однако мобилизационной системы в России сейчас фактически не существует. Нет такой ситуации, как в СССР, когда люди знали, куда они в случае мобилизации поступят и чем будут заниматься. Всё это придется создавать с нуля, и это будет сложно. Разумеется, в каких-то регионах, скорее всего, будет палочная мобилизация, когда нужно будет просто собрать какое-то количество людей без учета военно-учетной специальности. Мобилизация может принимать совершенно разные формы. В каких-то случаях это может доходить до ситуации, которая наблюдалась в «ДНР» и «ЛНР»: когда на улицах ловят мужчин и либо вручают им повестки, либо насильно отвозят в военкомат.
Радио Свобода: Одним из аргументов при объявлении частичной мобилизации был тот, что «линия соприкосновения» сейчас превышает одну тысячу километров и ее нужно контролировать. Достаточно ли 300 тысяч человек для этого?
Кирилл Михайлов: Мы не проводили подобных расчетов, потому что для этого нужно знать реальную численность действующих сил на линии соприкосновения. А как мы увидели под Харьковом, реальная численность может быть гораздо меньше, чем заявленная. Как мы понимаем, в 11-м армейском корпусе, в 1-й танковой армии ВС России численность живой силы и действующей техники была значительно меньше. Это отчасти предопределило украинскую победу на Харьковском направлении. Именно таких ситуаций российское руководство попытается избежать. Видимо, они каким-то образом подсчитали, что 300 тысяч человек будет достаточно.
В российской армии существует культура недонесения наверх плохих новостей
Проблема в том, что эти расчеты, скорее всего, были основаны на ненадежных данных, поскольку в российской армии существует культура недонесения наверх плохих новостей — так как ответственным становится сообщивший. Поэтому возможно, что они имеют не совсем верное представление о реальной численности и боеспособности действующей российской группировки в Украине. Кроме того, они делают расчеты из своих собственных соображений об украинских наступательных возможностях, и эти соображения тоже могут не вполне соответствовать реальности.
Радио Свобода: В указе президента достаточно широкие формулировки и нет ограничений по количеству людей, которых можно призвать. 300 тысяч — это только устное заявление. Открывает ли это возможности для проведения фактически всеобщей мобилизации?
Кирилл Михайлов: Всеобщую мобилизацию невозможно осуществить так, чтобы она создала какие-то боеспособные формирования. Максимум, что это даст, — массы необученных людей с автоматами Калашникова, и в лучшем случае — с советскими касками. Очевидно, что указ предполагает дальнейшее расширение мобилизации, если уже мобилизованные будут нести потери. А с увеличением российской группировки потери неизбежно увеличатся. Понятно, что на 300 тысячах это не может остановиться. Можно предположить, что в дальнейшем будет проводиться такая же планомерная мобилизация для пополнения потерь. Также нельзя исключать, что в случае каких-то дальнейших крупных поражений на фронте может случиться переход к всеобщей мобилизации. План всеобщей мобилизации представляется совершенно безумным, как и вся эта война.
Радио Свобода: Шойгу впервые с марта назвал потери российской армии в этой войне — 5937 человек. Эти данные выглядят реалистично?
Кирилл Михайлов: Конечно нет. Это меньше, чем удалось подтвердить Би-би-си и «Медиазоне», — они насчитывают по меньшей мере 6476. Это просто ложь, потому что уже поименно известно большее количество погибших. На самом деле, понятно, что потери российской армии вдвое или втрое больше, чем удалось пока подтвердить. При этом туда не включены потери «группы Вагнера», неофициальных добровольческих формирований, потери так называемых «ДНР» и «ЛНР». Суммарно численность может доходить до 20–25 тысяч, а то и больше, потому что эти цифры назывались западными разведками до недавних украинских контрнаступлений. Понятно, что цифры Минобороны России по поводу потерь как были смехотворными, так и остаются.
Цифры Минобороны России по поводу потерь как были смехотворными, так и остаются
Радио Свобода: Как российские военные, которые уже находятся на территории Украины, отреагировали на внесение поправок в Уголовный кодекс? В частности, они теперь могут нести ответственность за сдачу в плен.
Кирилл Михайлов: Мы не успели пока получить такую информацию, но я думаю, что она и в открытых источниках должна появиться. В некоторых телеграм-каналах обсуждают эту тему и спрашивают: а будет ли закон, карающий командира за бессмысленный приказ, в результате которого гибнет много людей? Учитывая, что после изменений в Уголовном кодексе возможностей ослушаться командира гораздо меньше. Я думаю, что общее мнение будет примерно такое: введение этих наказаний имело бы какой-то смысл, если бы было хоть малейшее доверие к командирам. Эта методика, что мы будем вас продолжать бить и расстреливать, пока боевой дух не повысится, не работала никогда. Даже если мы вспомним репрессивную советскую машину, когда методом репрессий убеждали солдат продолжать воевать.
При этом нельзя отрицать, что в СССР наблюдался значительный патриотический подъем во время Второй мировой войны, и без него одними репрессивными методами удержать Советскую армию от краха было бы невозможно. А сейчас если мы и наблюдаем патриотический подъем, то только среди какой-то части общества. А призывать-то будут не Егора Холмогорова, а людей, которые шли в армию потому, что у них не было выбора, либо потому, что это считалось социальным лифтом и не самой плохой работой для тех, кто не устроился больше никуда. Ожидать какого-то патриотического подъема среди военных сложно, а одними репрессиями это не решить.
Радио Свобода: Как мобилизация повлияет на ход войны? Даст ли это России значительное преимущество?
Кирилл Михайлов: Ожидается, что такой катастрофической ситуации на фронте, какая сложилась на Харьковщине перед украинским контрнаступлением, можно будет избежать. Если мобилизация проводится с какими-то реалистичными целями, то это должно как минимум отсрочить российское поражение в войне. Однако следует понимать, что есть и другие важные факторы, такие как разведданные, технологии, боевой дух, политическая мобилизация населения (без которой полноценная мобилизация вряд ли возможна), оперативное искусство, умение учиться на собственных ошибках. Все эти факторы остаются на стороне Украины. Если мобилизация может закрыть какие-то проблемы с численным перевесом украинской армии, то все остальные факторы продолжают работать в пользу Украины.
Есть сомнения, что мобилизация в долгосрочной перспективе способна переломить ход войны. И естественно, здесь многое зависит от поддержки Украины Западом — как разведданными, так и техникой и обучением украинских солдат. Если эти тенденции будут сохраняться, а желательно нарастать, то мобилизация не станет волшебным лекарством от всех проблем, на которое так надеялся господин Гиркин.
