Ляззат Досмамбетова — единственная активистка, осуждённая и признанная политзаключенной после январских событий. На прошлой неделе суд Шымкента приговорил многодетную мать к тюремному заключению. Адвокаты заявляют, что «доказательств вины Досмамбетовой нет». Судья вынес приговор на основании телефонного разговора активистов.
Ближе к полудню 15 июля в доме Досмамбетовых, проживающих на окраине Шымкента, стали собираться люди. Их встречала старшая дочь в семье 24-летняя Айжан Надирбек.
Гости — сторонники и друзья хозяйки дома, гражданской активистки Ляззат Досмамбетовой. Все они хотели присутствовать на оглашении приговора Ляззат, которая последние семь месяцев находилась под арестом.
Айжан и трое ее братьев готовились отпраздновать освобождение матери. По этому случаю подруги мамы накрыли стол.
Младший сын Ляззат, 10-летний Акежан, последние два месяца не виделся с матерью. «Я сам приведу маму», — сказал он и к трем часам дня вместе с сестрой Айжан приехал в Аль-Фарабийский районный суд.
Айжан удалось попасть внутрь здания в качестве общественного защитника своей матери. Акежан остался снаружи с другими людьми: зал суда не вмещал всех желающих.
Через три часа Айжан вышла из суда рыдая. Услышав приговор, Акежан заплакал тоже. Судья признал Ляззат Досмамбетову виновной в массовых беспорядках и приговорил ее к трем годам семи месяцам лишения свободы. Из зала суда ее увезли в тюрьму.
Акежан так и не смог увидеться с матерью. Он и его сестра вернулись одни в свой дом на окраине Шымкента. Праздник не состоялся.
«ДВЕ ПИЦЦЫ, ДВА ЧАЯ»
51-летняя Ляззат Досмамбетова участвовала в акциях протеста в Шымкенте с 2019 года. Она выступала против дороговизны, требовала освобождения поэта и диссидента Арона Атабека, который тогда находился в тюрьме, и других политзаключенных. Она несколько раз подвергалась административным арестам и привлекалась к штрафам.
В июне 2021 года против Досмамбетовой было возбуждено уголовное дело. Полиция обвинила ее в участии в деятельности движений «Демократический выбор Казахстана» и «Көше партиясы», признанных в Казахстане «экстремистскими организациями». В сентябре суд признал Досмамбетову виновной и приговорил ее к ограничению свободы до двух с половиной лет. Активистка не согласилась с выдвинутыми обвинениями.
У Ляззат Досмамбетовой четверо детей: 24-летняя Айжан, 20-летний Абзал, 15-летний Мухаммедали и 10-летний Акежан. Старшая Айжан работает. Абзал учится в университете, а двое младших сыновей — в школе.
Лаззат по специальности дефектолог и медсестра. Много лет работала в государственной школе-интернате. Айжан, говоря о матери, характеризует ее как неконфликтного человека, но умеющего ответить на несправедливые нападки.
— В 2017 году в школе-интернате, где она работала, сменился директор. При нем учителям безосновательно сократили часы, участились поборы. Маму уволили за то, что она сказала об этом. Позже она подала на директора в суд, доказала, что он злоупотреблял должностными полномочиями, и выиграла процесс, — рассказывает дочь.
По словам Айжан, после прошлогоднего приговора ее мать работала удаленно менеджером в частной компании.
Суд также запретил активистке заниматься общественно-политической деятельностью на срок до пяти лет. После приговора Досмамбетова не участвовала ни в каких акциях протеста.
— Однако во время январских событий она вышла на площадь со словами: «Когда весь Казахстан там, как я могу оставаться дома?», — вспоминает Айжан.
Жители Шымкента 4 января вышли на улицы, поддержав жанаозенцев, которые протестовали против высоких цен, безработицы, социальных проблем и выдвинули свои требования к властям. Тысячи людей собрались перед акиматом Шымкента. Протест, начавшийся мирно, перерос в беспорядки.
На следующий вечер народ снова собрался на площади перед акиматом. По словам очевидцев, по протестующим тогда открыли огонь. По официальным данным, в результате стрельбы со стороны полиции погибли 20 человек. Пострадали более 200 человек.
5 января около половины девятого вечера Ляззат вышла из дома, сказав детям, что идет на площадь. С ней был еще один активист из Шымкента, Кайрат Султанбек.
Я действительно скандировала: «Шал, кет!» — это правда.
15 июля в ходе судебного заседания Ляззат Досмамбетова заявила, что 5 января на площади перед зданием акимата по улице Назарбаева она намеревалась поднять социальные вопросы, такие как закредитованность населения, безработица и низкие зарплаты. Не доходя до площади, она увидела группу людей, несущих раненного в грудь мужчину. Ему оказали первую помощь, но он не подавал признаков жизни.
— Я слышала крики на площади, но не могу сказать, что в месте, где я стояла, были беспорядки. Я действительно скандировала: «Шал, кет! (Старик, уходи!) Парламентская республика!» — это правда. Я хочу жить в демократической республике, — сказала Досмамбетова в суде.
По словам адвокатов, Досмамбетова и Султанбек, пробывшие на площади около двух часов, «увидев, что стреляют» покинули район акимата. Они поехали на другой конец города — в кафе в микрорайоне Жана Шахар.
— В ходе следствия я нашел это кафе, — говорит адвокат Еркин Кахаров. — Я поговорил с официантом, который их обслуживал. Мы повезли его на допрос. Он рассказал, что принял у них заказ. Они взяли две пиццы и два чая. На камеру попал момент, когда активисты сидели в кафе. Затем они вернулись домой.
«ОНА ВЕРИЛА, ЧТО ВЫЙДЕТ НА СВОБОДУ»
8 января Айжан, работающая фармацевтом в аптеке, ушла на работу. Во второй половине дня ей позвонила невестка, приехавшая к ним в гости.
— Около двадцати вооруженных человек ворвались в дом. Они перепрыгнули через забор и ограждение. Невестка, которая должна была скоро родить, была в шоке. Мама и младший брат были дома, — рассказывает Айжан.
По словам родственницы, Ляззат Досмамбетову, которая находилась в доме, спецназ вывел силой, вывернув руки. С тех пор активистка находилась под стражей в шымкентском СИЗО — учреждении ИЧ-167/11.
Получив статус общественного защитника, Айжан часто встречалась с матерью, находившейся под арестом. Она попросилась на ночные смены в аптеке, а днем занималась делами матери.
—В течение семи месяцев пять раз в неделю я носила еду в изолятор, — говорит она. — Там не давали нормальную еду арестованным. В еде плавают картофельные очистки и луковая шелуха. Чай засыпают в прохладную воду.
Мама знала, что братья страдают, поэтому говорила, что прекратит заниматься активистской деятельность после освобождения.
Ляззат Досмамбетова в этом году встретила свой день рождения в тюрьме. 3 февраля активистке исполнился 51 год.
— Торт не разрешили занести. Я приготовила ей пирог. Мама сидела за стеклом, и мы разговаривали по телефону. Мама, как обычно, плакала. Она не могла обнять моих братьев. После января она потеряла надежду. Мама знала, что братья страдают, поэтому говорила, что прекратит заниматься активистской деятельность после освобождения. После освобождения из тюрьмы мы переедем из Шымкента, — говорила она.
По словам Айжан, у матери остеохондроз. Во время следствия «ее болезнь обострилась из-за стресса». Она говорит, что возила лекарства в следственный изолятор и пыталась лечить мать.
— Моя мать была уверена, что ее освободят, потому что она невиновна. Она не сомневалась, что адвокатам удастся добиться оправдания, — говорит Айжан.
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР, СТАВШИЙ ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ ПРИГОВОРА
Прокуратура объединила дело Ляззат Досмамбетовой с делами двух других шымкентских активистов — 48-летнего Кайрата Султанбека и 44-летнего Жанмурата Аштаева, которые находились с ней 4 января.
По словам адвоката Кахарова, с начала следствия спецпрокуроры четыре раза меняли обвинительный акт.
Сначала трое активистов были признаны подозреваемыми по статье 269 «Нападение на здания, сооружения, средства сообщения и связи или их захват», а Кайрат Султанбек подозревался еще и в хулиганстве (статья 293). Позже дело переквалифицировали и троим предъявили обвинение в «массовых беспорядках» (статья 272).
Активисты отрицают обвинения. Султанбек, Досмамбетова и Аштаев говорят, что «протестовали мирно и не участвовали в массовых беспорядках».
— Нас арестовали как активистов, преследуемых по политическим мотивам, — сказала Досмамбетова в день начала суда.
Аль-Фарабийский районный суд Шымкента 13 июля приступил к рассмотрению дел трех активистов, а через два дня судья Еркебулан Толешов вынес приговор.
На прениях прокурор Кундыз Каратаева представила запись разговора Султанбека с Досмамбетовой и Аштаевым в качестве доказательств против активистов. Телефон Султанбека прослушивался «в ходе секретного расследования».
Репортер Азаттыка ознакомился с содержанием приговора. В нем пишется, что Султанбек и Досмамбетова говорили о массовых беспорядках в городе Шымкенте, а в ходе беседы «обсуждали незаконные действия, такие как вооружение людей, захват зданий, поджоги и разрушения».
В приговоре говорится, что «сказанное тремя активистами во время телефонного разговора было исполнено». Суд приходит к выводу, что в сказанном тремя активистами «есть признаки подстрекательства к массовым беспорядкам». Судья Толешов, «изучив стенограммы, экспертные заключения и другие документы», решил, что Досмамбетова, Султанбек и Аштаев участвовали в массовых беспорядках в Шымкенте 4–6 января и призывали к участию других лиц.
Никаких противоправных действий они втроем не совершали, только обсуждали по телефону. Причем этот разговор состоялся уже после беспорядков.
Стоит отметить, в приговоре говорится, что разговоры такого содержания трое активистов вели 6 января. В это время беспорядки в городе улеглись. После завершения судебного процесса репортер Азаттыка обратился с запросом к судье Толешову и поинтересовался: как диалог между двумя людьми, который произошел после массовых беспорядков, мог быть призывом к беспорядкам, произошедшим день-два назад? Судья на наши письма и телефонные звонки не ответил.
— Это не укладывается в голове не то что у адвокатов, прокурора, судьи, но и у обычного человека, — говорит Мурат Жолшиев, адвокат активистов. — Никаких противоправных действий они втроем не совершали, только обсуждали по телефону. Причем этот разговор состоялся уже после беспорядков.
Доводы адвокатов в ходе прений не принимались во внимание. Суд приговорил Ляззат Досмамбетову к трем годам семи месяцам, Аштаева — к трем годам одному месяцу, Султанбека — к трем с половиной годам лишения свободы. Они будут отбывать наказание в учреждении средней безопасности.
— Позор! — кричали родственники приговоренных.
— Я же ничего не совершила, — заплакала Досмамбетова.
Толпа пыталась остановить спецохрану, выводившую активистов из зала суда. Беременная жена Аштаева потеряла сознание. Айжан вышла из зала суда в слезах. Полицейские в течение получаса держали в оцеплении десятки людей, которые плакали и утешали друг друга.
— Я не понял, как этих людей осудили. Такого в моей адвокатской практике еще не было. Судья совершил ошибку, — говорит Еркин Кахаров. — С начала следствия я каждый день спрашиваю о доказательствах у прокуроров — нет ни одного. Статья 272 — очень серьезное обвинение. Должно быть не менее ста свидетелей. У них нет ни одного свидетеля. Я на сто процентов уверен, что это не уголовное, а политическое дело.
ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫЕ
По словам правозащитницы Бахытжан Торегожиной, после январских событий в Казахстане были возбуждены уголовные дела против 32 политических активистов.
Пока суд приговорил четырех человек к тюремному заключению, еще четверо активистов находятся в СИЗО, ожидая начала суда по их делу. Остальным активистам изменили меру пресечения, отправив их под домашний арест. Они также ждут, когда их дела дойдут до суда.
Казахстанские правозащитники стали признавать политзаключенными активистов, которые участвовали только в мирной акции протеста во время январских событий, но позднее против них были возбуждены дела. На данный момент этот статус получили шесть человек.
Экспертный совет учел, что эти граждане долгое время занимались активистской деятельностью и участвовали только в мирных акциях протеста во время январских событий, и установил, что они «подверглись преследованию за свою политическую активность». В ближайшее время группа правозащитников рассмотрит возможность добавления в этот список еще пяти активистов.
Для признания активиста политзаключенным необходимо доказать, что он не совершал противоправных действий во время январских событий. Это очень сложно.
— Мы не придумываем список политзаключенных, — говорит правозащитник Торегожина. — Он будет рассматриваться на экспертном совете. Для признания активиста политзаключенным необходимо доказать, что он не совершал противоправных действий во время январских событий. Это очень сложно. Потому что активист мог находиться в заключении, а родственники не могут предоставить нам никаких документов. Работа над пополнением списка продолжается.
В числе шести граждан, признанных политзаключенными, есть трое активистов из Шымкента — Кайрат Султанбек, Жанмурат Аштаев и Ляззат Досмамбетова, — осуждённые 15 июля. Еще трое активистов — оппозиционный политик Жанболат Мамай, Дархан Уалиев из Алматы и Фарид Ишмухаметов из Семея — также включены в список политзаключенных.
— Политические активисты подали пример мирного протеста во время январских событий. Потому что они очень хорошо знают, что такое ответственность [за нарушение закона]. Между тем власти клевещут на них, — говорит Торегожина.
— К примеру, Мамай выступал перед толпой, а потом ушел. Он также подвергся нападению на площади. Уалиев призывал людей к спокойствию. Ни один из них не имел никакого отношения к государственному перевороту или массовым беспорядкам.
Власти Казахстана признают, что трое жителей Шымкента, каждый из которых осуждён на срок более трех лет, являются «политическими активистами». На состоявшейся 18 июля в Нур-Султане пресс-конференции представитель Генпрокуратуры Елдос Килымжанов назвал Султанбека, Досмамбетову и Аштаева «членами экстремистской организации».
Килымжанов сообщил, что трое активистов активно участвовали в движениях «Демократический выбор Казахстана» и «Көше партиясы». Власти Казахстана признали эти организации экстремистскими и запретили их деятельность. Но Европарламент считает их «мирными оппозиционными организациями».
Несмотря на отсутствие конкретных доказательств того, что трое активистов участвовали в массовых беспорядках перед акиматом Шымкента, Килымжанов заявил, что «они совершали нападения на здание городского акимата, сопровождавшиеся погромами и повреждениями государственного имущества».
— Власти без зазрения совести осудили трех активистов, — говорит правозащитница Торегожина. — За семь месяцев их допросили всего два раза! Представьте, как шло расследование. Это ужасно. Наличие политзаключенных свидетельствует о том, что страна не является демократическим государством, а политические права граждан не соблюдаются.
«БУДУ БОРОТЬСЯ ДО КОНЦА»
В течение семи месяцев Айжан часто приходила к городской прокуратуре и вместе с другими активистами требовала освобождения своей матери.
Я верила им до последней минуты. У нас были очевидные доказательства.
— Когда меня принимали прокуроры, они говорили: «Мы отпустим твою маму, дадим условный срок, не переживай». Я верила им до последней минуты. У нас были очевидные доказательства, — говорит она. — Когда я услышала приговор, у меня пошли судороги по рукам и ногам. Я не знаю, как добралась до дома. Мои братья тяжело переживают известие. У двух младших в тот день поднялась температура, они пролежали два дня.
За семь месяцев, что Лаззат Досмамбетова находилась под арестом, жизнь Айжан сильно изменилась.
В декабре этого года она планировала поехать в США по программе Work and Study. Там она хотела работать и позднее продолжить учебу в области медицины.
Однако после дела, возбужденного против матери, Айжан отказалась от путевки. Кредит в размере около миллиона тенге, полученный ею для оформления документов и проезда, она потратила на мать и пропитание младших братьев.
Последние семь месяцев дались четверым нелегко. Зарплата Айжан — чуть больше ста тысяч тенге. Сейчас ей начал помогать младший брат, который учится в университете. Он нашел работу по найму. Родственники тоже помогают.
Айжан, как обычно, ходит на работу в аптеку. Она работает в ночную смену, а днем занимается делами матери. Сейчас она готовится подать апелляционную жалобу на приговор.
— Боюсь. Что можно ожидать от людей, которые судят без доказательств? Но я буду бороться до конца. Я расскажу об этом за границей, предам всё огласке. Каждый должен узнать, что за беззаконие здесь творится, — говорит Айжан.
В подготовке статьи участвовала Дилара Иса, репортер Азаттыка в Шымкенте.
КОММЕНТАРИИ