Чего ожидать от следующей фазы войны России в Украине? Интервью с экспертом

По самым скромным оценкам, за три недели войны в Украине Россия потеряла больше военнослужащих, чем Соединенные Штаты более чем за 20 лет в Афганистане и Ираке, вместе взятых.

Представители американских и британских оборонных ведомств утверждают, что на сегодняшний день погибло более семи тысяч российских военных. Цифры считаются заниженными, так как министерство обороны Украины заявляет, что было убито свыше 14 тысяч человек. Москва только единожды назвала официальное число погибших, 2 марта, когда было заявлено о гибели 498 солдат. С тех пор министерство обороны России не публиковало никаких предварительных данных.

По мнению американских чиновников и независимых аналитиков, данные об убитых и раненых неточны. Для подсчета требуется тщательный анализ спутниковых снимков и видеозаписей, снятых в ходе боевых действий.

Хотя общие данные могут быть неточными, становится всё более очевидным, что Россия терпит серьезные неудачи в своих военных усилиях: поступает всё больше сообщений о низком боевом духе, случаях дезертирства и сложностях в материально-техническом обеспечении.

Несмотря на эти проблемы, в некоторых частях Украины российские войска достигают переменного и незначительного успеха, в то время как война вступает в решающую для обеих сторон стадию.

Азаттык побеседовал с военным экспертом по России Майклом Кофманом, который возглавляет программу по изучению России Центра военно-морского анализа в штате Вирджиния, чтобы понять, чего ожидать от этой войны.

Азаттык: Прошло три недели со дня вторжения России в Украину, и украинцам удалось во многом его замедлить, в то время как Россия испытывает трудности с логистикой и сталкивается с другими проблемами в ходе этой войны. Как вы оцениваете ситуацию на данный момент и как, на ваш взгляд, будут развиваться события в ближайшие дни и недели?

Майкл Кофман: Сейчас сложно оценить ситуацию, «туман войны» сохраняется, в результате чего мы имеем ограниченное представление о том, что действительно происходит на поле боя. Тем не менее я думаю, что российские силы продвигаются вперед медленно. Их продвижение носит неустойчивый характер, поскольку украинские войска оказывают им довольно жесткое сопротивление.

Я считаю, что сейчас российские войска продолжают продвигаться вперед, [но] я не думаю, что они смогут достичь большинства изначально поставленных целей на данном этапе войны. Например, я не вижу сильных аргументов в пользу того, что они смогут взять Киев, и начинает казаться, что Россия пересматривает свои военные цели в сторону некоего политического урегулирования [с украинским правительством].

Азаттык: Насколько вероятно, что в ближайшие недели мы увидим активные попытки взять под контроль такие города, как Одесса и Киев? Российские силы замедлили темп, способны ли они всё еще продвигаться вперед?

Майкл Кофман: Я не думаю, что [российские войска] и правда дойдут до Одессы. Сейчас они только на полпути к Николаеву, и я очень сомневаюсь, что они действительно доберутся до Одессы. В любом случае, у них недостаточно сил, чтобы взять город. Если они высадят десант, у них не будет подкрепления. Они всё еще довольно далеко [от города].

Считаю, что реальная опасность для украинских войск заключается в том, что основная часть их сил в Операции объединенных сил (ООС) в Донбассе, где довольно много бригад, постоянно находится под угрозой окружения, и они вынуждены отступать, потому что российские войска, представленные подразделениями Южного военного округа, постепенно наступают с юга, есть и другая группа войск из Западного военного округа, наступающая с северо-востока. Они могут окружить или поставить в шаткое положение большую часть украинских войск в Донбассе.

Более того, они могут окружить столицу, и хотя они, возможно, не смогут ее захватить, тем не менее они могут фактически осадить город или постепенно улучшать свою позицию в течение ближайших недель.

Азаттык: В начале этой войны предполагалось, что более современные и мощные Военно-воздушные силы России дадут стране значительное преимущество, но, похоже, они не сыграли решающей роли в операции. Почему?

Майкл Кофман: Российская военная операция выглядела совсем не так, как ожидалось, потому что ожидали, что будут проведены общевойсковые действия с применением объединенных сил, которые начнутся с воздушной операции. Вместо этого российские военные попытались провести оперативную смену режима, думая, что не будут вступать в боевые действия, и [на самом деле] пытаясь избежать боевых действий, поэтому они не сделали почти ничего из того, что можно было бы ожидать.

Украина имеет довольно значительный потенциал противовоздушной обороны. Подорвать ее не так-то просто. Я думаю, что одна из самых больших проблем заключается в том, что реальные военные возможности Украины сильно недооценивают. У нее одни из самых многочисленных обычных вооруженных сил в Европе, и в некоторых отношениях они значительно отличаются от вооруженных сил некоторых противников, с которыми воевали, например США, [особенно] в плане уровня компетентности, боевого духа, боеспособности и уровня возможностей. Не говоря уже обо всех тактических возможностях, которые западные страны предоставили Украине в преддверии войны. Стоит отметить степень, в которой [Соединенные Штаты] дополнительно помогли вооружить Украину.

Словом, российские ВВС проводили ограниченные воздушные операции, но им это дорого обошлось, потому что украинская противовоздушная оборона всё еще довольно жизнеспособна. Стоит также добавить, что российские ВВС не очень хорошо умеют выполнять задачи по подавлению или уничтожению объектов ПВО. [Они] на самом деле, не настолько компетентны в подобных миссиях, и воздушная операция, которую такие силы, как Соединенные Штаты, могли бы провести на ранних этапах боевых действий, не вполне соответствует их навыкам.

Азаттык: Украинцы продолжают добиваться от стран НАТО введения бесполетной зоны, на что им неизменно отвечают отказом. Однако мы также видим, что США и другие западные государства направляют украинцам ракеты класса «земля — воздух» и, возможно, другие системы ПВО. Сыграет ли это решающую роль в следующей фазе этой войны?

Майкл Кофман: Это не решающий фактор, но он может помочь. Я думаю, что Украина нуждается в противовоздушной обороне гораздо больше, чем в чем-либо другом. Украинская ПВО неплохо справляется со своей работой [пока] и сохраняет свои позиции. Так что усиление этих систем обороны гораздо лучшая идея, чем некоторые другие, и я не думаю, что будет введена бесполетная зона.

Азаттык: Вы уже говорили о том, что российские войска не смогут достичь многих поставленных вначале целей, и появляются заявления о том, что переговоры между украинской и российской сторонами достигли определенного прогресса. Учитывая это, боевые действия утихнут или обострятся?

Майкл Кофман: Война в ее нынешнем состоянии не является патовой. Она еще должна прийти к завершению. На самом деле мы не знаем, каково состояние сил с обеих сторон. Я думаю, что мы знаем гораздо больше об уровне потерь среди российских военных, чем среди украинских. Так что, в какой-то степени, мы наблюдаем за боксерским матчем между двумя бойцами, но в бою видим только одного из них.

Глядя на карту [и] глядя на то, как продвигается Россия... мне не кажется, что они смогут максимально выполнить поставленные задачи тем способом, которым они пытаются сделать это сейчас.

Скорее всего, российские военные исчерпают свои силы в ближайшие недели и им потребуются оперативные паузы. Они станут небоеспособными, и им нужно будет укрепить, реорганизовать и перевооружить свои подразделения. Это означает, что в ближайшие недели, вероятно, наступит не полное политическое урегулирование, но некое прекращение огня. Это мой прогноз, [и] он самый оптимистичный из всех, что я делал по данному конфликту.

Тем не менее я думаю, что за это время война станет еще более разрушительной и в некоторых районах российские военные будут прибегать к откровенному давлению, обстреливая города и нанося удары по гражданскому населению, чтобы оказать воздействие на политическое руководство Украины.

Азаттык: Помимо того, что вы уже упомянули, что вас больше всего удивило в ходе этой войны?

Майкл Кофман: [Поразил] тот факт, что война, в сущности, держалась в секрете от значительной части российских военных, поэтому они не были готовы материально и психологически, у них весьма низкий боевой дух и очень слабая организация для проведения надлежащей военной операции. В результате украинская сторона перехватила инициативу. Украинцы оказали серьезное сопротивление, они сражались умело, выгодно использовали знание местности [и] атаковали российские пути снабжения, которые были их слабой стороной.

Оказалось, что мы в некоторой степени переоценили возможности российских войск и недооценили возможности Украины.

Мой основной вывод заключается в том, что не нужно впадать ни в одну из этих крайностей, когда [аналитики] считают российские войска то самыми опасными, то самыми слабыми и редко проводят детальную и взвешенную оценку их реального состояния.

Кроме того, это хорошая возможность задуматься о том, насколько это проблема самих [российских] военных или насколько это действительно был просто плохой план. Фактически это война [президента Владимира] Путина, и я думаю, что именно это меня удивило. Ее ведут российские военные, это предельно ясно, но неэффективно и посредственно.

По сути, это война Путина, и оказывается, что, когда он пытался охарактеризовать ее как специальную военную операцию, он действительно имел это в виду.

Похоже, он действительно думал, что это будет специальная военная операция. Они собирались ввести войска и вывести их через несколько дней и каким-то образом провести смену режима и свергнуть правительство самой большой страны в Европе за пределами России, что звучит дико. Уму непостижимо, какие заблуждения могли привести к такого рода предположениям и планам, но, тем не менее, таково текущее положение дел.