Этой осенью впервые в истории страны власти Казахстана намерены провести прямые выборы акимов — глав сельских округов. Власти считают, что акимом может быть только человек, имеющий стаж на госслужбе и прошедший спецпроверку комитета нацбезопасности. Эксперты считают, что это препоны для отсеивания неугодных кандидатов.
Претендовать на пост акима может гражданин не моложе 25 лет, имеющий высшее образование и стаж работы на госслужбе не менее одного года и не менее двух лет на руководящих должностях организаций, не являющихся госорганами. Изменения в конституционном законе «О выборах в Республике Казахстан», в котором будет прописана процедура выборов акимов, и дополнения к нему обсуждаются в мажилисе парламента.
Предполагается, что о выборах глав сельских округов объявят во втором полугодии 2021 года. Выборы коснутся 836 акимов.
Пока парламентарии обсуждают законопроект, корреспондент Азаттыка съездил в село, где уже два раза в качестве эксперимента избирали акима и даже была «предвыборная война». Это село Приречное Целиноградского района Акмолинской области, что находится в 50 километрах от столицы Казахстана.
ДОРОГА
Село Приречное расположено вдоль автотрассы Нур-Султан — Павлодар, на берегу реки Селета. Из столицы в Приречное каждые несколько часов едут микроавтобусы с «пятака» возле столичного рынка «Алем». Пока в старенький Mercedes-Benz Sprinter набираются пассажиры, вокруг снуют таксисты-частники.
— Если хочешь уехать побыстрее, жди через дорогу. Только тихо, — предлагает пересесть к нему за ту же цену один из таксистов и посматривает на водителя маршрутки, который, в отличие от него, работает легально. Водитель не ждет, пока наберется полный салон, и стартует по регламенту. В 18-местном микроавтобусе мы едем вчетвером. Столица по-прежнему находится в «красной зоне» карантина, и малолюдность успокаивает.
Минут через сорок мы въезжаем в село. Асфальтированные улицы — самое свежее, что бросается в глаза. От новых поселковых дорог с разметками сквозит экономией средств: нет тротуаров. Оттого сельчане и домашний скот свободно разгуливают по проезжей части. А «лежачий полицейский» перед акиматом настолько короткий, что машины просто объезжают его.
Куда бы вы ни пошли в Приречном, везде слышится карканье ворон и крики грачей, облюбовавших все деревья в селе. Особенно много ворон в местном сквере памяти павших во Второй мировой. Птицы гнездятся над черными мраморными плитами с фамилиями погибших и щедро помечают их. По соседству с вороньем находится общественная детская площадка, на которой не оказалось ни одного исправного снаряда и тренажера.
На сельских домах таблички со старыми названиями улиц: Комсомольская, Первомайская, Советская, которые еще с 2018 года официально переименованы в улицы Тәуелсіздікке 25 жыл (25 лет Независимости), казахских просветителей Ыбырая Алтынсарина и Алихана Бокейханова. «Контроль за исполнением настоящего решения оставляю за собой», — написано в решении акима Приреченского сельского округа о переименовании данных улиц.
ТОЧКА СБОРА — ВОДОПРОВОДНАЯ КОЛОНКА
Главным местом притяжения и ежедневного сбора всех сельчан является местная колонка. Единственная пластиковая труба, из которой льется вода, торчит из-под окошка железного контейнера. На двери операторской сохранилась наклейка «Future Energy, Astana, Kazakhstan» — слоган прошедшей в столице выставки EXPO 2017.
У трубы с утра до вечера с емкостями толпятся дети, женщины, старики и молодежь. В официальных отчетах чиновников сельская колонка называется «комбинированный блок-модуль по очистке питьевой воды». Оператор принимает плату (два тенге за 40 литров) и чутко следит, чтобы не переливалось. С утра чинили сломанный насос, и к обеду людей стало еще больше, чем обычно.
Собравшиеся почти не общаются между собой. В основном стоят молча, желая побыстрее набрать воды и уйти, будто стесняясь этой унизительной близ столицы процедуры.
Гульзагифа Кишкенова, инвалид второй группы, с трудом цепляет на крюк ржавой тачки, похожей на сигвей, старый 40-литровый алюминиевый бидон. Женщина живет одна. Для ежедневных нужд Гульзагифе надо сделать примерно два-три рейса в день. А идти в один конец не меньше километра.
— Воды нету дома, а я одна, поэтому и коровам приходится таскать. Тогда хоть колонки стояли бы уж по улицам. Зимой, если бураны, вообще тяжело. Дорог не бывает, ужас! Чистят, но всё равно. Соцработника не дают, потому что я еще не пенсионер. Они и не обязаны, конечно. Вот так и хожу, — торопится Кишкенова и, прихрамывая, тащит тележку. Это пока ее первый рейс за сегодня.
Подходит молодой человек и представляется учителем английского местной школы. Ардак Ильясов приехал работать в Приречное в 2006 году по программе «С дипломом в село». За это ему предоставили кредит (3,1 миллиона тенге) на покупку дома, который он должен выплатить за 15 лет. Он планирует погасить его раньше. Учитель вместе с учениками стоит у колонки, чтобы, как и все, набрать воды домой.
— Молодежи не уделяют внимания. Стадиона нет. Спортсекций тоже. Дети хотят на курсы английского, на секцию домбры. В школе только один зал — для волейбола. Вечером шастают по поселку на великах и мотоциклах. Некуда ходить. Гляньте, какой стадион построили в Ильинке [село Караоткель в Целиноградском районе], — показывает на телефоне фото стадиона с искусственным газоном Ардак Ильясов.
— Целый день так проходит, пока в очереди простоишь и натаскаешь. В полусотнях километров от столицы живем. Вины акима нет. Молодой парень. Свою работу делает. Много не говорит. По делу, когда спрашиваешь, отвечает. Дорогу просили — сделали. Теперь водопровод нужен, и проблем не было бы в ауле, — считает житель села Сайлау Калиев.
То, что в Приречное проведут водопровод, районные чиновники обещали в СМИ еще в августе 2017 года — во время последних выборов очередного акима. «Разрабатываются инвестиционные предложения, чтобы подать бюджетную заявку на выделение средств на проектно-сметную документацию», — говорится в заметке на сайте одного из госинформагентств.
Никто из повстречавшихся у «воды» сельчан о предстоящих выборах акимов не слышал.
ЗЕМЛЯ ЕСТЬ, НО СКОТ ПАСТИ НЕГДЕ
70-летний Жанбай Габдол сидит и ждет очереди на единственной лавочке у колонки. В этом селе он живет 23 года. В 1991 году переехал из Монголии. Оралманов (сейчас кандасы) в Приречном больше половины.
— Народ здесь скотом живет. С пастбищами сложновато. Земли отдают сильным мира сего. «Мыктылар» [«Сильные»], — называет их аксакал. — Наши начальники вряд ли против них что-то скажут. Корни глубокие там, не знаешь, куда приведут. Сейчас стали часто земельный вопрос обсуждать в парламенте и на комиссиях. Наверное, решат. Пастбища должны быть общие и для местного населения. Пусть не продается земля и в аренду не сдается. Если отдадут в частные руки или будут пасти тучные стада бастыков, тогда народу тяжело будет. Доходы в ауле и так мизерные. Если пастбища заберут, как жить?!— жалуется Габдол.
В прошлом году, говорит он, на места, где сельские коровы пасутся, около пятисот лошадей кто-то загнал и коровам сельчан негде было пастись.
— Худые перед зимой были. На собрании с акимом говорили ему. В одно ухо влетает, из другого вылетает. На зиму, чтобы прокормить одну корову с телком и десяток овец, нужно минимум две тележки сена по 70 тысяч. Зерна надо еще. В общем, не заработаешь на скоте. Выживать только. Места, где обычно телят пасли, засеяли. Скот, попавший на поля, закрывают. Конфликты происходят. Говорю об этом, потому что за народ переживаю. Сейчас не время только о своей голове думать. Если народ плохо живет, ты тоже плохо будешь жить, — говорит аксакал.
84-летний Айман Актан пас овец вдоль трассы, прямо у въезда в село. В прошлом санитарный врач и внештатный корреспондент газет, он вернулся на историческую родину из Монголии в Павлодарскую область в 1993 году. В Приречном проживает с 2013 года. Пенсионер говорит, что временно пасет овец человека, у которого его сыновья берут в аренду машину.
— Народ сам должен из своей среды выбрать акима. Стаж и прочее в конечном счете делается для того, чтобы он был под влиянием вышестоящих, чтобы молчал и кивал. Такие люди им нужны. Населению же нужен человек, который прямо говорит, понимает жизнь народа и разбирается в политике, — комментирует аксакал обязательные требования к кандидатам иметь стаж на госслужбе.
Актан говорит, что сам «содействовал, чтобы нынешнего акима избрали». Мол, нужны были перемены в ауле. Но теперь, кажется, он разочарован.
— Пусть акимом приходит кто угодно — мужчина или женщина без разницы, —лишь бы думали о судьбе народа, решали проблемы населения. Но после того как они садятся в кресло, забывают о народе, — говорит на прощание Айман Актан.
АКИМ НОВЫЙ — ПРОБЛЕМЫ СТАРЫЕ
Приречное примечательно тем, что в 2017 году группа сельчан перед выборами сельского акима написала коллективное письмо властям с просьбой не переизбирать Жанар Агзамову, которая тогда была акимом, на повторный срок. Мол, чиновница работала неэффективно. В село приехали журналисты. Аким назвала тогда обращение сельчан «предвыборной войной».
Осенью того же года депутаты маслихата «после консультаций с местным сообществом и акимом района» избрали другого акима сельского округа — Амангельды Утепова.
Но существенных изменений, со слов сельчан, в поселке не произошло. Две главные проблемы — водопровод и нехватка пастбищных земель — пока не решены.
Так считает, например, Зулкарнай Байтеулы, переехавший на историческую родину из Монголии 29 лет назад.
— Особых изменений в развитии аула не вижу. Это правильно, что народ сам акима выбирать будет. Потому что депутаты, сидящие наверху, не знают и не понимают положение народа. Некоторые вообще аул не знают. Если народ сам акима избирать будет, то стаж на госслужбе, по-моему, не нужен, —комментирует Байтеулы требования к кандидатам, управляя тачкой с водой.
Манарбек Боганулы, отец пятерых детей, переехал в Казахстан 20 лет. Вначале жил в Кокшетау, затем решил перебраться поближе к столице, чтобы дать детям высшее образование. Он убирал территорию вокруг своего дома, который построил сам. Семья, со слов мужчины, живет за счет разведения скота.
— Каждый аким за четыре года пребывания должен хоть одну важную для населения проблему решить. Даже если сам не может решить, пусть сделает всё, чтобы следующий смог. И чтобы каждый сохранял то, что сделал предшественник. Может, молодому акиму наверху не позволяют работать, один бог знает. Доверия мало, что народ будет избирать. Сколько лет уже об этом говорят. Пока наверху система не изменится, ничего не изменится, — считает Боганулы.
Манарбек ведет показывать за его домом жизненно важную для сельчан переправу через реку Селета, жалуясь, что она сделана «не по уму». Через нее сельчане ездят в соседний аул Опан, не объезжая лишние 20 километров, возят бытовые отходы на мусорную свалку и перегоняют скот на пастбища. На всю переправу установили только пять метровых бетонных колец, почти каждую весну через нее переливается вода, и движение останавливается. Со слов Манарбека, проезд возобновился неделю назад, когда вода спала.
— Да, аким отчитывается в социальных сетях. Но вы же сами понимаете, что слова на бумаге с делом разнятся. Например, улицы вот именно так должны выглядеть по проекту? Не говорят нам. Даже при отсутствии тротуаров разве насыпь по обочинам так разбросана должна быть? Много о проблемах тоже говорить нельзя. Главное, чтобы проблему с водой решили, — резюмирует собеседник.
«НА НЕГО ВОЗЛАГАЛИ НАДЕЖДЫ»
Кымбат Сулейменова, глава общества людей с ограничениями здоровья, сама имеет вторую группу инвалидности. Она говорит, что чаще всех в поселке связывается с акимом, так как является одним из 28 членов местного сообщества.
— У нас грандиозных планов было очень много. Пандемия помешала. Сами знаете, народ нельзя собирать. Только онлайн. И он один [аким], получается, в своем соку. Много вопросов решалось при нем. Люди же любят камушек в огород покидать. Потихоньку в спину что-то говорить вместо того, чтобы помочь. Я, например, всегда лично к нему обращаюсь. Вот сегодня звонила ему. Ветви деревьев возле моего дома мешают проводам. Попросила помочь срезать. Он сказал, что решит проблему, — хвалит акима Кымбат Сулейменова.
Она была среди тех, кто выступал против переизбрания прежнего акима, и говорит, что обязательно пойдет голосовать. Бывшая госслужащая со стажем считает, что опыт на госслужбе у акима должен быть обязательно.
— Человек, который не работал никогда на госслужбе, не видел над собой руководителей и сам не руководил, как он может управлять народом? Никак не сможет. На госслужбе все-таки дисциплина и порядок. А так вот с поля пришел — и стать кем-то. Так нельзя. С народом работать — это не шутки! У народа разный характер. Нужно подход находить, — говорит Кымбат Сулейменова.
По ее мнению, на данный момент кандидатов на должность акима в селе нет. Все, кто с высшим образованием, работают в городе и «свои места нашли».
— Здесь скотники да доярки. У учителей своей работы хватает. Некоторые из них больше, чем аким, получают. Кто-то, конечно, может выдвинуть себя, но ты сначала докажи, что можешь. Что ты для села сделал? Ничего не сделал. А если ты, когда акимат что-то проводил, и ты там ходил, помогал, пожалуйста. А если ты близко не подходил и не знаешь работу, как ты можешь баллотироваться?! — задается вопросом член местного сообщества.
Житель села Валентина Скрипина, живущая на одной улице с Сулейменовой, наоборот, хорошо отзывается о предыдущем акиме.
— Жанар хорошая, хваткая была. Много сделала для села. Не знаю, почему ее убрали. Собирали подписи, кто «за» и «против» нее. Я, например, сказала, что руками и ногами только «за». С тех пор хуже стало или лучше, не знаю. Ничего плохого сказать не могу насчет нынешнего акима. Как человек он хороший. Но по работе ничего не могу сказать. Он молодой, на него возлагали надежды. Но именно в нашем поселке нужен аким, как Жанар, чтобы «У-у-ух!». В Амангельды нет жесткости вот этой. Мне кажется, он чересчур мягкий для нашего населения. Народ здесь тяжеловатый, — рассказала Скрипина.
АКИМ С ПРОХОДЯЩИМ СРОКОМ
Почта, полиция и акимат находятся в одном старом низком здании по Советской улице. С тыла — деревянный туалет и пристроенный к акимату дровник. При входе установлены две деревянные доски с объявлениями для сельчан об уборке территорий от мусора и рекламой «электронного правительства». В обед помещение оказалось совершенно пустым. Ветер распахнул дверь в общий коридор, где в углу стояли железные ведра с дровами. Кабинеты были закрыты на замки. Открытым оказалась лишь одна комната с протекающим потолком, в которой сложены старая мебель, техника и дорожные знаки.
Сотрудники акимата сообщили, что аким Приреченского сельского округа Амангельды Утепов уехал в райцентр и неизвестно, когда вернется. На звонки аким не отвечал. На второй день с утра аким снова не поднимал трубку, но его удалось застать на рабочем месте.
Разговор с главой сельского округа проходит в его кабинете с обязательными атрибутами казахстанского чиновника в виде флага, герба и портрета Нурсултана Назарбаева, первого президента страны, находящегося более двух лет в отставке. На стенах выцветшие обои болотного цвета. На окнах решетки. Тусклый свет от двух люстр, на которых горит только по одной лампочке. В шкафу голубые папки с теми же советскими названиями улиц. В кабинете акима промозгло и отчетливо слышно карканье ворон с улицы.
Срок акимствования Амангельды Утепова подходит к концу этой осенью. На госслужбе он более 13 лет. До избрания депутатами на эту должность работал в районном статуправлении и сельском акимате райцентра Акмол. В его движениях чувствуется беспокойство. Разговор не клеится.
— У меня единиц не было перезвонить, — оправдывается аким и тут же задает встречный вопрос: — А почему приехали именно в наш поселок?
На просьбу прокомментировать обязательное требование к кандидатам иметь стаж на госслужбе отвечает:
— Это нововведение. Время покажет. Посмотрим.
Азаттык: Какие проблемы села за четыре года вам удалось решить?
Аким: Это надо у населения спросить. Пусть оно мою работу оценит. Я себя как могу оценить? Вы же ходили, спрашивали.
Азаттык: Будет ли в селе водопровод?
Аким: В этом году, когда я спрашивал, сказали, что проектно-сметную документацию будут разрабатывать. Это уже, считайте, в ближайшем будущем видно будет. Можете уточнить в районном отделе строительства.
Азаттык: Сколько человек работает в акимате и сколько денег выделяется из бюджета на содержание штата?
Аким: Штат — пять человек. Со мной три госслужащих и два «договорняка» [сотрудники, нанятые по договору].
— Зауреш! — кричит аким одной из сотрудниц в соседнем кабинете. — Вот корреспондент интересуется насчет содержания штата. Сколько в год уходит из бюджета денег?
— Сейчас точно скажу, — уходит за бумагами подчиненная и возвращается с вопросом: — Серикпаевич [отчество акима], а мы имеем [право] давать такую цифру?
— Ну дайте.
— Четыре миллиона шестьдесят девять тысяч, — отчеканивает та.
Азаттык: Люди жалуются, что им негде пасти скот.
Аким: На данный момент пастьба есть. Договариваемся с ТОО, и частный сектор на их землях пасет.
Азаттык: Еще жалуются на мост через реку.
Аким: Брод был до меня. Я не эксперт. Ничего сказать не могу.
Азаттык: Почему в селе нет тротуаров?
Аким: Изначально у нас тротуаров никогда и не было. Видите же, тротуары не положишь, потому что заборы близко к дороге подходят. Был средний ремонт. Это означает, что делается только асфальтирование дорог. Там тротуары, ничего не закладывается. Насколько я знаю, тротуары закладываются, когда делается «строительство дорог». А у нас мы делали «средний ремонт».
Азаттык: Будете выдвигать свою кандидатуру в акимы на следующих выборах?
Аким: Пока не могу сказать. Время есть еще на раздумье. Проблемы решаем совместно с местным сообществом. По мере возможности оперативно. Ко мне, например, каждый день могут люди даже прийти на прием. Или я вот, например, выхожу по поселку сам иногда, прохожу пешком. Смотрю, у кого какие там вопросы, — говорит аким, давая понять, что пора заканчивать беседу.
«ПОД СОУСОМ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ»
Казахстанский правозащитник Амангельды Шорманбаев считает, что законопроект о выборах не решает вопросов реализации конституционного права граждан на местное самоуправление.
— Идет попытка повысить доверие населения к акимам и под соусом демократизации немного улучшить восприятие обществом существующей вертикали власти. При этом сохраняются такие барьеры, как стаж на госслужбе и в управленческой работе. Открыто говорится, что все акимы будут и являются госслужащими, — заявил 27 апреля руководитель общественной организации «Фонд развития парламентаризма в Казахстане» на онлайн-обсуждении предстоящих выборов акимов, куда пригласили и депутатов, правозащитников участниками заседаний рабочих групп.
По словам Шорманбаева, «подчиненность акимов начальству» помогает также сохранить выдвижение кандидатов от партий.
— Партии сохраняют это эксклюзивное право, хотя при чем здесь партия, когда речь идет о местном самоуправлении. Самовыдвижение номинально оставили. Но сами понимаете, что подписи в поддержку самовыдвиженца будут проверять комиссии, которые сами зависят от местных властей, и кого не надо, тот не пройдет никогда, даже если соберет не один, а десять процентов подписей. То есть сохраняется возможность того, чтобы выдвигались только нужные люди, — говорит он.
Шорманбаев сообщил, что от своей организации намерен внести предложение об уголовной ответственности за фальсификацию выборов, например за вброс бюллетеней (сейчас за это грозит лишь административная ответственность), заявив, что фальсификация выборов, по его мнению, является «самым тяжким преступлением против государства и общества».
Председатель партии «Ак жол» и депутат парламента Азат Перуашев отказался комментировать Азаттыку пункт об обязательном стаже для кандидатов, но на собрании он сообщил, что направил поправку о том, чтобы могли выдвигаться и сотрудники бюджетных организаций.
— Понимание уже есть в рабочей группе. Думаю, вопрос будет в определенной степени решен, чтобы мы не перекрывали кислород, — сообщил Перуашев.
По мнению депутата, возможность выдвижения кандидатов от партий «не ухудшает ситуацию, а расширяет возможность для активных граждан поучаствовать в выборах».
— Чтобы избежать излишней политизации, мы вносим поправку о том, чтобы кандидатам, избранным акимами от партий, запрещалось возглавлять партийные организации на местах. Аким должен работать на всё общество, а не заниматься делами своей партии. К сожалению, сегодня это на всех уровнях наблюдается. От этого надо уходить, — сказал лидер «Ак жола» во время онлайн-обсуждения.
Депутат мажилиса парламента Ерлан Саиров убежден, что прямые выборы сельских акимов — «важный шаг» по демократизации общества.
— В селах сейчас есть деятельные люди не только с высшим, но и со средним образованием, мы рассматриваем этот момент тоже, — сказал по телефону Саиров, не комментируя требование о наличии стажа.
На заседаниях рабочей группы присутствовал политолог Димаш Альжанов. Он считает, что в проекте закона много «фильтров».
— Это будут выборы такие же, как были в маслихаты и парламент, то есть по факту в самой системе выборов будет существовать множество «фильтров», чтобы отсеивать неугодных кандидатов и проводить выборы формально. Обязательный стаж на госслужбе может служить возможностью для властей отсеивать кандидатов. Второй момент — спецпроверка со стороны комитета национальной безопасности. Такой практике в мире нет. Представьте себе. Без санкции суда КНБ будет проверять, и непонятно, как результаты такой проверки будут влиять на регистрацию кандидатов, — делится мнением Альжанов.
По словам политолога, руководство страны «создает видимость» реформ.
— Мы наблюдаем такой точечный вариант откупа с расчетом на то, что это будет воспринято как внутри, так и вне страны как серьезные подвижки в сторону изменения политического режима. Но это снова имитация реформ. Ведь вся та же проблема с выборами остается: они в Казахстане фальсифицируются. Поэтому больших ожиданий от выборов сельских акимов быть не должно, — полагает Димаш Альжанов.
Асхат Рахимжанов, председатель Общенациональной социал-демократической партии (ОСДП), которая называет себя оппозиционной и которая бойкотировала осенью прошлого года выборы в парламент и маслихаты, говорит, что требовать от кандидатов наличие стажа «не совсем правильно».
— Этот момент многих смущает. Акимы не должны быть госслужащими. Какой на селе может быть стаж госслужбы? Например, в местном ФАПе работает один человек, и только он может стать кандидатом. То есть альтернативных выборов никак не получится. Также нужно спецпроверку отменять. На наш взгляд, достаточно того, что человек не судим и старше 25 лет. Мы во всем этом усматриваем дополнительные цензы. Надо их снимать, чтобы не было роста социального напряжения. Если поправки будут приняты в нынешнем виде, то, чувствую, после первых же выборов будет «хай-вай», — считает Рахимжанов.
По данным министерства национальной экономики, в этом году на проведение выборов более 800 акимов через ЦИК будет выделено 4,8 миллиарда тенге. Всего на выборы акимов до 2025 года власти планируют потратить 17,6 миллиарда тенге.
КОММЕНТАРИИ