Обмеление Урала, третьей по протяженности реки в Европе, которая проходит через две области на западе Казахстана, экологи называют экологической катастрофой. В 2019 году реке присвоили пятый, самый последний, уровень загрязнения. Власти двух стран — Казахстана и России — признают, что проблема существует, но предпринимать активных действий пока не спешат.

«ТАК ОБМЕЛЕЛ, ЧТО ОСТРОВА ПОЯВЛЯЮТСЯ»

Западно-Казахстанская область, поселок Большой Чаган. Июль. Вместе с местным жителем Алексеем мы едем смотреть на Урал — река находится примерно в семи километрах от поселка. Алексей живет в Большом Чагане почти 30 лет, но говорит, что никогда не видел, чтобы воды в реке было так мало. Синий Renault, переваливаясь с боку на бок, осторожно переезжает через понтонный мост, который местные называют «баржей», на другой берег небольшой речки Кушум — протоки Урала.

— Обычно в июле воды здесь еще столько, что длины «баржи» не хватает, чтобы на другой берег попасть, а в этом году воды совсем не было, -— рассказывает Алексей, выруливая, чтобы не «поймать» кочку на неровной дороге. Воды действительно немного: «баржа» едва касается ее поверхности.

В этом году, несмотря на очень снежную зиму и ожидание паводков, вода в реке не поднялась совсем. Для поселков, расположенных вдоль Урала, река значит многое. Помимо того, что здесь отдыхают и рыбачат, зеленая пойма реки позволяет пасти скот, запасаться сеном (если весной Урал разливается хорошо, то и травы много). Осенью из пойменных лесов мешками вывозят грибы — те, кто собирает их на продажу, говорят, что в урожайный год можно хорошо заработать. А еще здесь водятся кабаны, косули, волки лисы. Когда-то были и лоси, но их уже давно никто не видел: браконьеры уничтожили всех.

Тем временем автомобиль подъезжает к Уралу. Вокруг — ярко-зеленые луга. Травы в этом году совсем мало, но влаги в пойме Урала пока что хватает на такую вот красоту.

— Вот, смотри, Урал уже так обмелел, что острова появляются, — говорит Алексей, показывая в сторону реки. — Скоро реку будет можно пешком переходить. Никогда такого не видел.

На середине Урала действительно появился небольшой островок, а по береговой линии можно судить о том, как сильно отступила вода: когда-то в этом месте в реку можно было прыгнуть с небольшого ярка, а сейчас здесь — песчаный пологий берег.

Как и многие, кто вырос на Урале, Алексей переживает по поводу судьбы реки, которая с каждым годом становится всё меньше похожа на одну из самых больших и значимых рек Казахстана.

ВОДЫ ВСЁ МЕНЬШЕ

В 2018 году экологи заявляли, что уровень воды в Урале достиг рекордного минимума. Однако в 2019 году воды в реке стало еще меньше. Об этом можно судить не только по заявлениям экоактивистов и представителей власти, но и по сложившимся в городах ситуациям.

В начале осени 2019 года в Уральске, административном центре Западно-Казахстанской области, город остался без водоснабжения. Причина — низкий уровень воды в Урале, который обмелел настолько, что насосы, качающие воду для города, всплыли на поверхность. Тогда местные власти заявили, что для возобновления подачи воды в дома горожан необходимо углубить дно реки в месте, где установлены насосы. Эта мера оказалась эффективной, но, по-видимому, временной. Буквально через два месяца, в конце октября, генеральный директор ТОО «Батыс су арнасы» (монополист, владеющий городским водопроводом Уральска. —​ Ред.) Каиргали Имашев заявил, что предприятие намерено отказаться от использования воды из Урала для нужд города.

«В настоящее время Уральск ежесуточно потребляет 50–55 тысяч кубометров питьевой воды. Из них больше половины — 32–33 тысячи кубометров — это вода из реки Урал. В этом году уровень воды в реке упал настолько критично, что наша насосная станция не смогла закачивать воду из реки, и нам пришлось срочно перестраивать ее. Это первая причина. Вторая причина — загрязненность воды в реке. В этом году экологи присвоили реке пятую категорию загрязненности. Мы ее, конечно, очищаем перед подачей в городскую сеть, но факт остается фактом — вода в реке сильно загрязнена промышленными стоками. Поэтому нам придется со временем переходить на подземные источники воды», —​ заявил тогда Каиргали Имашев журналистам.

По мнению местного экоактивиста и представителя регионального общественного объединения «Таза Булак» Армана Бектенова, отказ от водозабора из Урала и переход на подземные источники не изменит общую ситуацию на реке.

— Такая мера повлияет очень сильно на водообмен. Если брать из подземных источников и не заполнять туда воду — образуются пустоты, их надо заполнять. Если в реке не будет водообмена — Урал мельчает, он уже не дает такого объема, который был раньше. Даже уровень грунтовых вод в последние три года не восполняется, а мы собираемся только увеличить водозабор. Мы начинаем выкачивать последние живые источники, за счет которых Урал восполняется, то есть фактически мы всё равно будем брать воду из Урала, — полагает Арман Бектенов.

По мнению Бектенова, чтобы решить проблемы Урала, нужно проделать большую и серьезную работу по исследованию реки. А для этого, считает экоактивист, необходимо создание большой научной комиссии.

КОМИССИЯ, КОТОРАЯ НИКАК НЕ СОБЕРЕТСЯ

О создании межрегионального соглашения по сохранению экосистемы Урала говорят уже много лет. Однако первое заседание российско-казахстанской комиссии состоялось только в ноябре 2018 года в российском Оренбурге. На встрече обсуждалось нынешнее состояние реки и был утвержден план мероприятий на 2019–2020 годы по улучшению экосистемы бассейна и предотвращению трансграничного загрязнения Урала. В частности, были запланированы работы по увеличению водности в реке (расчистка русел притоков реки, проведение берегоукрепляющих работ), анализ и восстановление речного биоразнообразия, осуществление государственного контроля и надзора над предприятиями и объектами, оказывающими влияние на Урал и его притоки. Ровно через год комиссия должна была собраться снова, однако этого до сих пор не произошло.

Вторая более или менее значимая встреча состоялась в июле 2019 года в Уральске. В семинаре, посвященном проблемам Урала, участвовали чиновники, экологи, представители независимых организаций из Казахстана и России. Проблемы обсуждались всё те же: загрязненность реки, маловодие, исчезновение рыбы, осушение поймы и пожары в пойменных лесах. По итогам двухдневного заседания было рекомендовано создание двустороннего органа, который займется решением проблем Урала сразу в обеих странах — Казахстане и России. Однако даже этот вопрос до сих пор не решен.

Как заявила председатель ОО «Эколого-туристское движение "Біздің Жайық — Наш Урал"», экс-депутат мажилиса парламента Елена Тарасенко в интервью Азаттыку, вопрос о создании органа сейчас на стадии обсуждения на правительственном уровне. Однако для принятия решения необходимо очередное заседание комиссии, которая никак не может собраться. Как сообщила Елена Тарасенко, точная дата не известна до сих пор, поскольку «российская сторона еще не утвердила список участников».

— Мы сейчас бьемся, чтобы внутри комиссии (российско-казахстанская комиссия по сохранению экосистемы трансграничного бассейна реки Урал. — Ред.) был создан секретариат. Мы хотим [добиться] выстроенной системы взаимодействия всех регионов, которые расположены по реке. Вот сейчас внесено предложение начать научные изыскания, научные исследования. Мы договариваемся с международными организациями, чтобы нам выделили на это средства. Через научные исследования затем пойдет составление государственной программы по сохранению реки, — рассказала Тарасенко.

«КАК ДЕЛИТЬ ВОДУ —​ САМЫЙ БОЛЬНОЙ ВОПРОС»

О необходимости создания международного органа по сохранению Урала говорит и уральский журналист Александр Суетин, который освещает проблемы реки вот уже 30 лет. По его мнению, казахстанско-российское соглашение по Уралу работает только на бумаге, а вот реальной отдачи от этой работы не видно.

— В советское время был комитет по спасению Урала, который действовал весьма эффективно: решались многие вопросы, связанные с борьбой за чистоту вод Урала, за рациональное водопользование. К сожалению, в 1994 году комитета не стало. Сейчас необходимо воссоздать этот комитет, потому что комиссия, которая сейчас работает по соглашению между Казахстаном и Россией, решает какие-то общие вопросы, заседает редко и всё делается очень медленно. И в первую очередь этот комитет должен решить вопрос о рациональном водопользовании — как нам делить воду, это самый больной вопрос, он вызывает массу вопросов и разговоров, — говорит Александр Суетин.

По мнению Суетина, чтобы восстановить уровень воды в реке, необходимо прекратить или хотя бы временно приостановить строительство водохранилищ на Урале.

— Я считал, сколько всего водохранилищ в бассейне реки Урал, — 19! Все знают, что есть Ириклинское водохранилище, где-то в Магнитогорске (город в Челябинской области России. — Ред.) есть, но ведь есть еще на притоках Урала, на той же Сакмаре, Илеке и еще строят водохранилища. Это надо прекратить, провести исследования. Потому что сейчас из притоков в Урал впадает одна Сакмара, и то она уже повторяет судьбу Урала в верховьях — на ней строят водохранилища, одно уже действует, насколько я знаю, — говорит Александр Суетин.

О пагубном влиянии на Урал говорит и Владимир Самсонов, директор уральского судоремонтного завода в Уральске. Он работает на реке уже 50 лет и помнит Урал совсем другим.

— На Урале 82 или 83 притока, основные, большие — это Чаган, Сакмара, Илек. На всех притоках, кроме Сакмары, стоят плотины. Небольшие притоки уже все «отшнуровались» — их надо расчищать. Потому что весенняя вода наносит мусор и так из года в год — сейчас притоки замусорены и не соединяются с Уралом. Я постоянно слышу, что Урал надо чистить, но от чего его чистить? Единственное, от чего нужно чистить его, — это от корчей, который сюда наносит. А вот перекаты чистить — это неправильно. Перекаты — это то, что тормозит реку, не дает ей стечь, — говорит Владимир Самсонов.

КАК СПАСТИ УРАЛ: МНЕНИЕ УЧЁНЫХ

Российский географ академик Александр Чибилев изучает проблему Урала уже много лет. По его словам, для улучшения ситуации на реке необходимо предпринять несколько конкретных шагов.

— Во-первых, необходимо адаптировать водопотребление к имеющимся ресурсам поверхностных вод. Во-вторых, необходимо приостановить строительство новых плотин на реках и организацию новых водозаборов. В-третьих, очень важно пересмотреть правила эксплуатации существующих водохранилищ с целью повышения уровня меженного стока и обеспечения затопления поймы. В-четвертых, необходимо пересмотреть целесообразность функционирования многих сотен плотин на малых реках и снизить расходы воды для орошения и обводнения, особенно в нижнем течении реки за счет современных водосберегающих технологий, — перечисляет Александр Чибилев.

Кроме того, академик уверен, что «нефтедобыча в бассейне Урала — главный источник загрязнения водной и воздушной среды». И в России, и в Казахстане используются устаревшие технологии добычи углеводородов и очень велики риски экологических аварий и катастроф, считает Чибилев.

— Любые проекты по освоению месторождений должны проходить научную и общественную экспертизу до принятия решений по добыче нефти и газа. Мое глубокое убеждение: нефтяники должны уйти из пойм, долин рек и других территорий повышенной экологической ответственности. Это задача природоохранных органов и общественности, — говорит Александр Чибилев.

Между тем одна из крупнейших китайских компаний в области строительного проектирования China National Chemical Enginnering Co, которая является подрядчиком по строительству интегрированного газохимического комплекса на нефтегазовом месторождении Карабатан в Атырауской области, начала дноуглубительные работы в устье Урала, чтобы в мае 2020 года, во время пика паводка, по каналу могли пройти баржи с крупногабаритными строительными грузами.

ГИБЕЛЬ РЫБЫ В АТЫРАУ: ЕЩЕ ОДИН УДАР ПО ЭКОЛОГИИ

В декабре прошлого года в самом крупном нефтедобывающем регионе Казахстана Атырау случилась массовая гибель рыбы Урале. По официальным данным, погибло около 119 тонн рыбы, в том числе осетровых пород. Причина — сброс химических веществ в Урал коммунальным предприятием «Атырау Су Арнасы», который произошел 3 декабря 2018 года. Специалисты департамента экологии Атырауской области отобрали пробы воды, в которых было выявлено превышение предельно допустимой концентрации по хлоридам.

Однако местные активисты отмечают, что первый факт гибели рыбы в Атырау был зарегистрирован на день раньше — 2 декабря 2018 года в канале Нижняя Перетаска. Это искусственный приток реки Урал, доступ к которому имеют два крупных предприятия: Атырауский нефтеперерабатывающий завод и Атырауская ТЭЦ. Позже власти региона заявили, что анализ погибшей рыбы показал наличие аммиака в тушах. Однако уже в начале 2019 года прозвучало официальное заявление о том, что река чиста и рыбу из водоема можно есть. В настоящее время по факту гибели рыбы продолжается судебный процесс.

Между тем в акимате Атырауской области Азаттыку сообщили, что с 2017 года на рыбоходных каналах Урала проходят дноуглубительные работы, благодаря которым количество рыбы в реке увеличилось.

«С начала года рыболовецкими производственными кооперативами в рамках выделенного лимита было выловлено 6 555 тонн рыбы. За аналогичный период прошлого года было выловлено 4 038 тонн рыбы. Таким образом, по сравнению с прошлым годом объем промыслового вылова рыб вырос на 2 517 тонн. Это показывает, что проводимые дноуглубительные работы дают результаты по улучшению прохождения рыбы в реки на нерест и сохранению рыбных запасов водоема, несмотря на факт массовой гибели рыбы в конце 2018 года», — сообщает пресс-служба акимата Атырауской области в своем официальном ответе на запрос Азаттыка.

Вопрос о состоянии Урала с каждым годом становится всё актуальнее. По мнению большинства собеседников Азаттыка, если в ближайшее время Казахстан и Россия не начнут предпринимать конкретные действия по спасению реки, то в довольно недалеком будущем спасать уже будет нечего.