Азаттык: В годы вашей работы было много браконьеров? Как с ними боролись?
Нурлан Тажгалиев: В «Охотзоопроме» я работал с 2003 по 2015 годы. Браконьерством занимались в основном жители Жанибекского и Казталовского районов (по территории этих районов мигрируют сайгаки в Западно-Казахстанской области. — Ред.). Они [официально] нигде не работали, но, судя по всему, хорошо зарабатывали, потому что через каждые полгода меняли машины. Правоохранительные органы были в курсе, но за руку их [незаконных охотников] никто не поймал.
Браконьеров в то время было немного, мы их знали буквально по фамилиям. Например, в Казталовском районе браконьерством занимались человек шесть. Я обращался в полицию, в КНБ, давал им пофамильные списки. В конце концов их выследили, поймали и осудили. А прикрывал этих «бракашей» наш инспектор, — видимо, они ему хорошие деньги предложили, и он не устоял. После этого браконьеров поменьше стало, но потом стали приезжать из Атырау, Уральска.
Азаттык: Часто пойманных браконьеров удавалось отправить под суд?
Нурлан Тажгалиев: Случаи бывали, обычно им давали условные сроки с конфискацией автомобилей. Однажды поймали браконьера, дали условный срок, конфисковали автомобиль и оштрафовали на 1,2 миллиона тенге. А потом мы случайно увидели этот автомобиль у него во дворе. Я в то время пришел к прокурору Жанибекского района (Западно-Казахстанской области. — Ред.) и сказал: «Мы поймали браконьера, суд решил конфисковать технику, но машина до сих пор у него дома стоит». Не знаю, чем это закончилось, но буквально через полгода браконьер уже ездил на новом джипе. Наверное, всё равно свою «профессию» не бросил и время от времени выезжал на охоту, но поймать мы его не смогли: он был очень осторожен.
Азаттык: Были случаи, когда лично вам или вашим коллегам угрожали?
Прямых угроз не было, но старались подкупать. Приносили деньги, джип к дому подгоняли.
Нурлан Тажгалиев: Прямых угроз не было, но старались подкупать. Приносили деньги, джип к дому подгоняли. Такое было.
Азаттык: В обществе популярно мнение, что браконьеров было бы меньше, если бы среди инспекторов по защите животных не встречались коррупционеры. Насколько оно верно?
Нурлан Тажгалиев: Были такие, да. Инспекторов, которых я подозревал в связи с браконьерами, сразу увольнял — двоих или троих я так уволил. Мне тоже предлагали большие деньги, не только за продажу рогов, а чтобы я указал браконьерам скопление «рогачей» (самцов сайгака. — Ред.). Потом, согласно их схеме, инспекторам нужно было просто один-два дня не появляться в том месте, чтобы у браконьеров было время на охоту. Разумеется, я отказался, а потом еще и инспекторам говорил: «Не надо продаваться, совесть имейте. В конце концов когда-нибудь правда выплывет, а потом как ты будешь людям в глаза смотреть?»
Азаттык: Большие деньги предлагали?
Нурлан Тажгалиев: В 2009 году мне пытались вручить 2,5 миллиона тенге (около 16,5 тысячи долларов США по курсу 2009 года) только за то, чтобы я продавал им конфискованные рога по 250 тысяч тенге за килограмм. Бывало, что мы пугали браконьеров и они не успевали у убитых сайгаков рога спилить. Мы эти рога собирали и сдавали в полицию. А потом я решил рога сжигать. Собирались вместе с инспекторами, фиксировали процесс сжигания рогов на фотоаппарат и видеокамеру, подписывали акт об уничтожении. Видимо, перекупщики об этом услышали и приехали ко мне: «Зачем сжигать рога, если ты можешь их продавать?» Но я отказался.
А однажды мы поймали браконьеров из Атырауской области, нашли у них рога. Они сначала предлагали деньги, а потом начали угрожать: «Если сдадите в полицию, мы вам это припомним!» Разумеется, мы всё равно сдали их в РОВД, а через месяц был суд, но они отделались только штрафами. У меня нет доказательств, но говорили, что они подкупили судью.
Азаттык: Раньше в моем родном Уральске часто объявления попадались: «Куплю старые сайгачьи рога».
Нурлан Тажгалиев: По моим последним данным, старые рога уже не принимают. И за поимку браконьеров премии не дают — отменили несколько лет назад, но инспекторам ничего не объяснили, они просто перестали получать премии. Возможно, из-за сокращения бюджета, как знать.
Азаттык: Зарплаты большие были у инспекторов?
Нурлан Тажгалиев: Лет десять назад мы получали хорошие деньги — где-то 100–150 тысяч тенге (около 600–1000 долларов США по курсу 2009 года. — Ред.). Потом зарплаты урезали — у меня сейчас сын тоже работает инспектором, получает 65 тысяч тенге (около 168 долларов по курсу на август 2019-го. — Ред.) плюс командировочные. Кроме того, когда браконьеров ловили и уголовные дела открывали, нам давали хорошие премии. И благодаря этому поголовье сайги в последние годы увеличилось. Но чтобы прекратить браконьерство, нужно закрыть канал, через который скупленные рога переправляют за границу, в Китай. Видимо, большая «крыша» их прикрывает и большие деньги фигурируют, если канал до сих пор не могут перекрыть.
Азаттык: Что нужно делать, чтобы обезопасить работу инспекторов?
Нурлан Тажгалиев: Инспекторам необходимо расширить полномочия, разрешить проводить проверку автомобилей, разрешить применение оружия. Раньше наши сотрудники могли свободно применять оружие, например совершать предупредительные выстрелы в воздух или стрелять по колесам, чтобы остановить автомобиль с нарушителями. Сейчас инспекторов «Охотзоопрома» сделали беззубыми — их, конечно, тоже вооружают, но без права использования [оружия]. Инспекторы даже не имеют права самостоятельно задерживать нарушителей. Они лишь могут сообщить о факте браконьерства в полицию. Если же полицейские не успевают задержать преступников, факт браконьерства остается недоказанным. А ты потом просто приезжаешь на место, где был замечен браконьер, и считаешь количество туш с отпиленными рогами. Наверное, это и способствует тому, что браконьеры ожесточились и начали действовать в открытую.
Кроме того, нужно ужесточить закон против браконьеров. Если он стрелял, нужно не просто конфисковать имущество, но и реальные сроки давать. Однажды я задержал браконьера, сдал в полицию. А через несколько месяцев он мне встретился на заправке и сказал: «Магданыч, ты меня поймал, но всё равно ничего не добился — я заплатил миллион тенге штрафа, а потом этот штраф за один час отработал», — говорит Нурлан Тажгалиев.
Погибших при исполнении инспекторов казахстанские власти посмертно наградили. Получивший в феврале черепно-мозговую травму, нанесенную браконьерами, Ерлана Нургалиева — орденом «Барыс» первой степени. Каныша Нуртазинова, в которого стреляли, — орденом «Айбын» второй степени.
Установлены ли причастные к нападению в июле на инспектора «Охотзоопрома» Каныша Нуртазинова и как продвигается их поиск, пока неизвестно. В министерстве внутренних дел отказываются сообщать детали, ссылаясь на «тайну следствия». Дело, возбужденное в связи с убийством инспектора Ерлана Нургалиева, поступило в прокуратуру. Подозреваемые на фоне общественного резонанса тогда были задержаны в течение нескольких дней. По словам брата погибшего Нурлана Нургалиева, он ознакомился с материалами дела: процесс может начаться в ближайшее время, а на скамье подсудимых будут семеро. Троих обвиняют в убийстве, четвертых — в незаконной охоте. В прокуратуре информацию о том, что дело находится у них, подтверждают, но другие подробности, в том числе о дате передачи дела в суд, сообщать отказываются.
КОММЕНТАРИИ