В пятницу, 22 июля, стало известно, что с находящихся под арестом гражданских активистов из Атырау Макса Бокаева и Талгата Аянова (Аяна) снято подозрение в «пропаганде или публичных призывах к захвату или удержанию власти». Информация об этом первоначально появилась в специальной «Группе поддержки Макса — Талгата» в социальной сети Facebook. Утверждалось, что обвинение в призывах к захвату власти снято со всех восьмерых фигурантов дела. Однако на данный момент точно известно, что обвинение по этой статье снято конкретно с Бокаева и Аяна. Это подтвердили Азаттыку адвокат активистов и отец Талгата Аяна Толепкали Аянов, а также гражданский активист Асель Нургазиева.
Правда, радости от снятия подозрений в «пропаганде или публичных призывах к захвату власти» у гражданских активистов, очевидно, не очень много, поскольку и Бокаева, и Аяна никуда не выпустили — их правонарушение было переквалифицировано в соответствии сразу с тремя другими статьями уголовного кодекса. Речь о статье 174, часть 2, «Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни» (часть 2 предполагает групповой сговор), статье 274, часть 4 пункт 2, «Распространение заведомо ложной информации в условиях чрезвычайного положения или в боевой обстановке, или в военное время, либо при проведении публичных мероприятий» (опять-таки по предварительному групповому сговору), а также о статье 400 «Нарушение порядка организации и проведения собраний, митингов, пикетов, уличных шествий и демонстраций». Последняя статья самая «лёгкая»: по ней максимально можно получить 75 суток ареста. С двумя другими статьями несколько сложнее: возбуждение розни по предварительному сговору группой лиц «тянет» на срок от 5 до 10 лет лишения свободы и столько же предусмотрено 274-й статьей. Это, конечно, не 15 лет, которые предусмотрены за «пропаганду» и «призывы», но тоже не сахар.
— Да, эти статьи не такие страшные, как призывы к захвату власти, — говорит в беседе с Азаттыком Асель Нургазиева. — Однако вопрос в том, насколько новые статьи соответствуют действительности. Я не знаю, как всё это будет доказываться, ведь существует даже видео, на котором видно, как Макс Бокаев на митинге (24 апреля. — Азаттык) призывает к порядку, просит, чтобы дети ушли, чтобы никто не сорил.
Асель Нургазиева упомянула также о том, что активистам собираются вменять в вину организацию массовых беспорядков, однако, видимо, имела в виду не Бокаева и Аяна, а других участников дела (см. ниже). В постановлении следователя о переквалификации уголовного дела в отношении Бокаева и Аяна, электронные снимки которого есть в наличии у Азаттыка, говорится лишь об упомянутых трех статьях. Другое дело, что там есть один момент, который сторонников находящихся под стражей активистов (эту меру им не изменили) «удручает».
— В постановлении фигурирует фамилия Тохтара Тулешова, — говорит Асель Нургазиева. — Я не знаю, как дальше будет развиваться следствие, но наличие этой фамилии — это, конечно, важный фактор.
Согласно имеющимся в наличии у Азаттыка документам, руководитель следственной группы, начальник 9-го управления ДКНБ по Атырауской области полковник юстиции Абугалиев А. У. считает, что Бокаев, Аян и Тулешов могли быть связаны следующим образом. Бокаев поддерживал отношения с Аяном, а тот попал «в сферу интересов» (так в документах) Тохтара Тулешова, который, задумав осуществить захват власти, в декабре 2015 года передал через своих доверенных лиц Аяну 100 тысяч долларов США для организации и проведения протестных акций в интересах Тулешова. Весной этого года Бокаев и Аян, по версии следствия, воспользовались «возникшим общественным интересом к изменениям в земельном законодательстве» и, действуя «с целью увеличения собственной общественно-политической узнаваемости и последующего получения «политических дивидендов» (а Аян еще и «из корыстной заинтересованности«), решили провести общественно-политическую акцию по «земельному вопросу». Этой «акцией», собственно, и стал митинг 24 апреля в Атырау, на который собралось, по некоторым данным, несколько тысяч человек — по официальным данным и согласно документам следствия, речь идет о численности «до 700 человек».
Акция протеста 24 апреля в Атырау стала первой крупной акцией протеста в Казахстане против поправок к земельному кодексу. Земельная реформа предполагает приватизацию аграрных земель гражданами страны и долгосрочную аренду иностранцами. После этой акции подобные акции протеста — правда, в меньшем масштабе — прошли и в других регионах страны. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, откликаясь на вызванный резонанс, вынужден был объявить временный мораторий на поправки. Была создана земельная комиссия, куда был приглашен и Макс Бокаев, ставший после 24 апреля узнаваемой медиаперсоной. Однако Бокаев и Аян, по мнению следствия, отказались от диалога и стали призывать к общенациональному митингу протеста 21 мая, рассчитывая, что это «вызовет дестабилизацию общественно-политической обстановки».
Бокаев и Аян, а также несколько десятков других активистов были задержаны накануне 21 мая, а в домах у них прошли обыски. Сначала им дали 15 суток ареста, а затем возникло досудебное расследование по подозрению в «пропаганде или публичных призывах к захвату или удержанию власти и насильственном изменении конституционного строя» — активисты даже не успели выйти на свободу.
В «Группе поддержки Макса — Талгата» говорится о том, что в отношении еще четырех активистов, проходящих по этому делу, статья также переквалифицирована — на две другие: статью 24, часть 1 («Приготовление к преступлению»), и статью 272, часть 1 («Массовые беспорядки»). Это же подтверждается и документами, имеющимися в распоряжении Азаттыка. Речь идет об активистах Кубайдолле Шолаке, Ерлане Башакове, Жасулане Мусабекове, Алибеке Мусаулы. Первая часть 272-й статьи также предполагает в качестве максимального наказания 10 лет лишения свободы.
В отношении Сагингали Капизова и Гатаугали Бохана, согласно документам следствия, преследование прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Новая квалификация не указана, и, по логике вещей, с них должны быть сняты любые подозрения, однако официального подтверждения этому пока нет. Отметим, что и Капизов, и Бохан находились не в изоляторе: Капизов был отпущен под домашний арест в связи с состоянием здоровья, а 70-летний пенсионер Гатаугали Бохан вышел из-под ареста под залог собственного дома.
