Часть десятая
Гавайи. Из рая – с любовью
В XVII – XVIII веках со многими кораблями Британии и других европейских держав, направлявшихся в тропическую часть Тихого океана, часто приключалась вот какая напасть – они исчезали. Как сказал бы г-н Путин, живи он в то время – они утонули.
Но спустя какое-то время обнаружилось, что большая часть этих кораблей вовсе не утонула. Команды, достигшие Южных островов, принимали решение остаться в этих местах навсегда. Чувства людей, принимавших такое решение, прекрасно выразил Тур Хейердал в своем «Путешествии на «Кон-Тики», когда он со своими спутниками потерпел аварию на коралловом островке:
«Чистилище было немного сырым, - сказал Бенгт. - Но рай я примерно так себе и представлял. Мы лениво растянулись на земле и улыбались белым пассатным облакам, плывшим над кронами пальм на запад. Теперь мы уже не следовали беспомощно за ними, а лежали на надежном неподвижном острове и были действительно в Полинезии. Мы лежали и потягивались, а буруны продолжали грохотать, как поезд, туда и обратно, туда и обратно. Бенгт был прав: мы были в раю!».
Я привыкла жить на этом райском острове, мое тело быстро разнежилось и изредка приходящую с севера утреннюю предрассветную свежесть, +19 градусов Цельсия, стало воспринимать как жуткую холодрыгу.
«Да уж, тропические привычки – не всегда хороши» - как-то сказал мой друг, выйдя в двадцатиградусный мороз с ветерком на нью-йоркскую улицу в шортах и шлепках после пятичасового перелета из Лос-Анжелеса. Его зимние вещи были в чемодане, который, к несчастью, улетел куда-то другим рейсом. Он не знал, кто такой Вячеслав Бутусов, иначе бы сказал, что раз чемодан улетел, значит чемодану так надо.
Другой мой друг родился и безвыездно прожил на Гавайях 43 года. Когда я спросила его, почему он никуда не ездит, он ответил: «Из рая другие места лучше всего видеть по телевизору». Чем-то его тирада в части «другие места» и т. д. по ритму напомнила мне московскую матерную скороговорку. Но, в отличие от москвичей, местные жители рады гостям и не услышишь шипение: «Понаехали тут». Да и могут ли крепкие английские выражения, если бы они прозвучали вдруг, сравниться с душевно-бронебойными «великого и могучего»?
Только здесь, на Оаху, я поняла, как это возможно продремать целый день на песке, изредка освежаясь в воде. Это какая-то воронка времени, которая засасывает тебя. Даже «солнце катится по небу, словно метеор». Ох уж эти пляжи - Кухио Бич, отгороженный с трех сторон волнорезами, Вайкики Бич Центр, где самый шикарный отель «Шератон Вайкики», Капиолани Бич, названный в честь гавайской королевы.
Капиолани – жена короля Ламиолани Калакауа (1836—1891), «веселого монарха», возродившего запрещенный миссионерами танец хула, танцевать который я рекомендую всем хотя бы в оздоровительных целях.
Прошу вас, скачайте и посмотрите, как танцуют хулу, поют под гавайскую гитару, вслушайтесь в музыку улиц Гонолулу, и почувствуйте райскую благодать, самое-самое, основополагающее в жизни любого человека – мир в душе.. Переливы этих ласкающих слух названий… Прилечу в Катаелоа и скажу Алоха - здравствуй! Посмотрю дворец Иолани, перекушу в Ала Моана, погуляю в парках Поа Уалакаа, Маноа, Палоо, Капаульо, Мау Умае, Кахае, Вайалае, пробегусь на спортплощадке Уэйлуле, постою на мысе Макапуу, проедусь по шоссе восточного побережья Каланианаоле, Мокулуа и по Моанулуа доеду до Халавы, где стадион Алоха – здравствуй, а также прощай.
Потому как рядом Пёрл Харбор с мемориалом линкора «Аризона». Перед тем, как отправиться на место вечного упокоения «Аризоны», вы смотрите хронику 7 декабря 1941 года. Слезы на глазах стоящих рядом американцев. В голове – хокку «Восставшего из мертвых»:
Мяч-камикадзе в сетке
Перл Харбор - только цветочки
Японцы играют в футбол.
История величайшей катастрофы в жизни Америки, которую она превратила в Победу. Почти по Ленину - лишь тогда цивилизация чего-то стоит, если она умеет защищаться. Американцы – УМЕЮТ.
Пусть потом будут ягодки. Вот уже десять лет прошло с 11 сентября 2001 года. Тоже поражение? Но ведь с тех пор на территории США – ни одного теракта.
Америка бдительно охраняет спокойствие своих граждан от чужих. От тех, которые любят смерть. От тех, для кого Америка – дар аль-харб, дом войны.
Во мне течет кровь тюрков, почитавших Голубое Небо – Тенгри. Свет – жизнь – любовь. Когда-то тенгрианство было переплетено с буддизмом, что и сейчас можно увидеть у наших братьев-калмыков. А спустя пятьсот лет Иоанн сказал: «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы». Интересно, что здесь, где растет священное для буддистов дерево Бо – отросток с шри-ланкийского дерева, посаженного в 288 году до нашей эры из отростка с дерева, под которым Будда достиг просветления, где сильна христианская религия, здесь, как и на других островах Южных морей, потомки аборигенов тоже помнят о Голубом небе. Об этом писал и Тур Хейердал: «Ты прибыл поздно, но вовремя, - сказал он улыбаясь. - Твой паэ-паэ [плот] на самом деле привез Голубое Небо - Тераи Матеата - на Таити, потому что теперь мы знаем, откуда пришли наши отцы».
Вернитесь на несколько абзацев назад, произнесите вслух гавайские названия, а потом скажите – дар аль-харб. Все мое существо кричит против этого сопоставления. В раю не говорят о тьме. Но и не забывают.
Божественный ветер – камикадзе – не спас японцев от разгрома, безоговорочной капитуляции во Второй мировой войне. Вызванные из тьмы средневековые ритуалы во тьму и вернулись.
Идейные братья фанатиков, забравших вместе с собой более трех тысяч жизней десять лет назад, в Америке – не пройдут.
Такие вот мысли посетили меня на катере, отправившегося от места гибели «Аризоны» к линкору «Миссури» – символу победы над японской империей, ее капитуляцией.
Странные вещи происходят - люди, которые призывают жить по шариату, стремятся навести эти порядки в США, а отнюдь не улучшить жизнь в Афганистане, Йемене или Сомали. Шариат не хуже и не лучше большинства аналогичных систем Средневековья, определявших тогда правила жизни в обществе. Но американская конституция и шариат – системы права, между которыми тысяча лет. Да и мы не в средневековье живем. Тогда почему же никто не пытается навязать силой представления о вселенной и его законах тысячелетней давности, но много желающих навязать шариат?
Думаю, потому что на первое согласится лишь новый Маугли, дикарь или безумец, а на второе - ввиду не столь очевидной безнадежной тысячелетней устарелости шариата как модели закона и порядка - не слишком образованные люди "клюют"... А за этой наживкой – авторитет Священной книги, где немного слов о любви (чуть больше 100), но много раз повторяются «расплата», «гнев» (более 150), «ад» (более 2500). Сейчас в психологии принято, что положительных эмоций должно быть в СЕМЬ раз больше, чем отрицательных. Считайте сами…
По мне, лучше уж снова перегнуть палку по Марксу: «Религия – опиум для народа», чем видеть моих сестер в хиджабе и парандже под властью шариата.
Почему так много незамужних образованных молодых женщин в Казахстане? Наверное, потому что они не хотят тянуть лямку в семье, где к ним будут относиться как к людям второго сорта только из-за того, что сотни лет назад это было нормой. Они тоже хотят быть свободными во всех смыслах. Домостроевские порядки – не для них. Огромное голубое небо – одно на всех.
Какой же символ, провозгласивший равенство наших женщин, будет им? Конечно, не огромный серый линкор с холодными орудиями. Мне бы хотелось увидеть его в виде протянутых к Голубому Небу женских рук с младенцем в них.
Такое вот послание из тропического рая с размышлениями о скорбных мирских делах наших.
Гавайи. Из рая – с любовью
В XVII – XVIII веках со многими кораблями Британии и других европейских держав, направлявшихся в тропическую часть Тихого океана, часто приключалась вот какая напасть – они исчезали. Как сказал бы г-н Путин, живи он в то время – они утонули.
Но спустя какое-то время обнаружилось, что большая часть этих кораблей вовсе не утонула. Команды, достигшие Южных островов, принимали решение остаться в этих местах навсегда. Чувства людей, принимавших такое решение, прекрасно выразил Тур Хейердал в своем «Путешествии на «Кон-Тики», когда он со своими спутниками потерпел аварию на коралловом островке:
«Чистилище было немного сырым, - сказал Бенгт. - Но рай я примерно так себе и представлял. Мы лениво растянулись на земле и улыбались белым пассатным облакам, плывшим над кронами пальм на запад. Теперь мы уже не следовали беспомощно за ними, а лежали на надежном неподвижном острове и были действительно в Полинезии. Мы лежали и потягивались, а буруны продолжали грохотать, как поезд, туда и обратно, туда и обратно. Бенгт был прав: мы были в раю!».
Я привыкла жить на этом райском острове, мое тело быстро разнежилось и изредка приходящую с севера утреннюю предрассветную свежесть, +19 градусов Цельсия, стало воспринимать как жуткую холодрыгу.
«Да уж, тропические привычки – не всегда хороши» - как-то сказал мой друг, выйдя в двадцатиградусный мороз с ветерком на нью-йоркскую улицу в шортах и шлепках после пятичасового перелета из Лос-Анжелеса. Его зимние вещи были в чемодане, который, к несчастью, улетел куда-то другим рейсом. Он не знал, кто такой Вячеслав Бутусов, иначе бы сказал, что раз чемодан улетел, значит чемодану так надо.
Другой мой друг родился и безвыездно прожил на Гавайях 43 года. Когда я спросила его, почему он никуда не ездит, он ответил: «Из рая другие места лучше всего видеть по телевизору». Чем-то его тирада в части «другие места» и т. д. по ритму напомнила мне московскую матерную скороговорку. Но, в отличие от москвичей, местные жители рады гостям и не услышишь шипение: «Понаехали тут». Да и могут ли крепкие английские выражения, если бы они прозвучали вдруг, сравниться с душевно-бронебойными «великого и могучего»?
Только здесь, на Оаху, я поняла, как это возможно продремать целый день на песке, изредка освежаясь в воде. Это какая-то воронка времени, которая засасывает тебя. Даже «солнце катится по небу, словно метеор». Ох уж эти пляжи - Кухио Бич, отгороженный с трех сторон волнорезами, Вайкики Бич Центр, где самый шикарный отель «Шератон Вайкики», Капиолани Бич, названный в честь гавайской королевы.
Капиолани – жена короля Ламиолани Калакауа (1836—1891), «веселого монарха», возродившего запрещенный миссионерами танец хула, танцевать который я рекомендую всем хотя бы в оздоровительных целях.
Прошу вас, скачайте и посмотрите, как танцуют хулу, поют под гавайскую гитару, вслушайтесь в музыку улиц Гонолулу, и почувствуйте райскую благодать, самое-самое, основополагающее в жизни любого человека – мир в душе.. Переливы этих ласкающих слух названий… Прилечу в Катаелоа и скажу Алоха - здравствуй! Посмотрю дворец Иолани, перекушу в Ала Моана, погуляю в парках Поа Уалакаа, Маноа, Палоо, Капаульо, Мау Умае, Кахае, Вайалае, пробегусь на спортплощадке Уэйлуле, постою на мысе Макапуу, проедусь по шоссе восточного побережья Каланианаоле, Мокулуа и по Моанулуа доеду до Халавы, где стадион Алоха – здравствуй, а также прощай.
Потому как рядом Пёрл Харбор с мемориалом линкора «Аризона». Перед тем, как отправиться на место вечного упокоения «Аризоны», вы смотрите хронику 7 декабря 1941 года. Слезы на глазах стоящих рядом американцев. В голове – хокку «Восставшего из мертвых»:
Мяч-камикадзе в сетке
Перл Харбор - только цветочки
Японцы играют в футбол.
История величайшей катастрофы в жизни Америки, которую она превратила в Победу. Почти по Ленину - лишь тогда цивилизация чего-то стоит, если она умеет защищаться. Американцы – УМЕЮТ.
Пусть потом будут ягодки. Вот уже десять лет прошло с 11 сентября 2001 года. Тоже поражение? Но ведь с тех пор на территории США – ни одного теракта.
Америка бдительно охраняет спокойствие своих граждан от чужих. От тех, которые любят смерть. От тех, для кого Америка – дар аль-харб, дом войны.
Во мне течет кровь тюрков, почитавших Голубое Небо – Тенгри. Свет – жизнь – любовь. Когда-то тенгрианство было переплетено с буддизмом, что и сейчас можно увидеть у наших братьев-калмыков. А спустя пятьсот лет Иоанн сказал: «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы». Интересно, что здесь, где растет священное для буддистов дерево Бо – отросток с шри-ланкийского дерева, посаженного в 288 году до нашей эры из отростка с дерева, под которым Будда достиг просветления, где сильна христианская религия, здесь, как и на других островах Южных морей, потомки аборигенов тоже помнят о Голубом небе. Об этом писал и Тур Хейердал: «Ты прибыл поздно, но вовремя, - сказал он улыбаясь. - Твой паэ-паэ [плот] на самом деле привез Голубое Небо - Тераи Матеата - на Таити, потому что теперь мы знаем, откуда пришли наши отцы».
Вернитесь на несколько абзацев назад, произнесите вслух гавайские названия, а потом скажите – дар аль-харб. Все мое существо кричит против этого сопоставления. В раю не говорят о тьме. Но и не забывают.
Божественный ветер – камикадзе – не спас японцев от разгрома, безоговорочной капитуляции во Второй мировой войне. Вызванные из тьмы средневековые ритуалы во тьму и вернулись.
Идейные братья фанатиков, забравших вместе с собой более трех тысяч жизней десять лет назад, в Америке – не пройдут.
Такие вот мысли посетили меня на катере, отправившегося от места гибели «Аризоны» к линкору «Миссури» – символу победы над японской империей, ее капитуляцией.
Странные вещи происходят - люди, которые призывают жить по шариату, стремятся навести эти порядки в США, а отнюдь не улучшить жизнь в Афганистане, Йемене или Сомали. Шариат не хуже и не лучше большинства аналогичных систем Средневековья, определявших тогда правила жизни в обществе. Но американская конституция и шариат – системы права, между которыми тысяча лет. Да и мы не в средневековье живем. Тогда почему же никто не пытается навязать силой представления о вселенной и его законах тысячелетней давности, но много желающих навязать шариат?
Думаю, потому что на первое согласится лишь новый Маугли, дикарь или безумец, а на второе - ввиду не столь очевидной безнадежной тысячелетней устарелости шариата как модели закона и порядка - не слишком образованные люди "клюют"... А за этой наживкой – авторитет Священной книги, где немного слов о любви (чуть больше 100), но много раз повторяются «расплата», «гнев» (более 150), «ад» (более 2500). Сейчас в психологии принято, что положительных эмоций должно быть в СЕМЬ раз больше, чем отрицательных. Считайте сами…
По мне, лучше уж снова перегнуть палку по Марксу: «Религия – опиум для народа», чем видеть моих сестер в хиджабе и парандже под властью шариата.
Почему так много незамужних образованных молодых женщин в Казахстане? Наверное, потому что они не хотят тянуть лямку в семье, где к ним будут относиться как к людям второго сорта только из-за того, что сотни лет назад это было нормой. Они тоже хотят быть свободными во всех смыслах. Домостроевские порядки – не для них. Огромное голубое небо – одно на всех.
Какой же символ, провозгласивший равенство наших женщин, будет им? Конечно, не огромный серый линкор с холодными орудиями. Мне бы хотелось увидеть его в виде протянутых к Голубому Небу женских рук с младенцем в них.
Такое вот послание из тропического рая с размышлениями о скорбных мирских делах наших.
