Одни будут отмечать режиссерский прием. Другие увидят за драмой Нурсултана Назарбаева и его родственников трагедии многих семей в Казахстане в связи с политическими пертурбациями. Третьи углядят в этом прямой заказ Рахата Алиева, чтобы вызвать жалость, сострадание и солидарность.
Так, собственно говоря, и случилось. В нескольких комментариях есть даже упреки в адрес радио Азаттык за помещенную статью. Некоторые обвиняют в продажности и меня.
Я уверен, что авторы этих категоричных суждений очень скоро смогут убедиться, что ни радио Азаттык, ни я лично никаких дел не имеем ни с Рахатом Алиевым, ни с Нурсултаном Назарбаевым, ни с Альнуром Мусаевым, ни с Николя Саркози, ни с Муаммаром Каддафи, ни с Виктором Ющенко, ни с «американской военщиной».
Я могу свидетельствовать как ветеран Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», проработавший в системе без малого тридцать лет. Если же учесть мой предыдущий стаж слушателя Радио «Свобода», то получится, что многие из тех, кого я назвал, еще не родились в то время, а другие - ходили на комсомольские, пионерские и бойскаутские собрания.
Главный журналистский принцип, который сегодня преобладает на Западе, зиждется на простой формуле: журналист погибает там, где он начинает заниматься политикой. Журналист не может быть оппозиционером по определению.
Я не хотел бы, чтобы кто-то усматривал в моих статьях подрыв существующего строя или апологетику в адрес того или иного политического чиновника. Будь он при власти или в глухой оппозиции. Это для нас – свободинцев - все равно.
Собственно говоря, это не только наш принцип. Это цель всей демократической журналистики. Баланс, непредубежденность и подчеркнутое дистанцирование от политики.
Будучи директором Украинской редакции Радио «Свобода», я вынужден был регулярно приезжать из Праги в Киев и контактировать с самыми крутыми местными начальниками. Я встречался с Виктором Ющенко, с Юлией Тимошенко, с Леонидом Кравчуком.
У нас, журналистов, есть неписаное правило – никогда не выходить на верхний контакт в одиночку, дабы не создавать никаких условий для возникновения соблазна с другой стороны повлиять на нас.
Если хотите, наша профессия сродни профессии врача. Представьте себе хирурга, который вдруг откажется оперировать человека, принадлежащего к какой-то не такой партии. А что прикажете делать терапевту, который выписывает рецепт пациенту из другой партии? Это же может закончиться повальным отравлением нации. Такую отраву в народ пускают журналисты, оказавшиеся под влиянием тех или иных политических сил.
Если уж говорить про статью о короле Лире и семье Назарбаевых, то в ней я хотел обратить внимание на больших шишек в отрыве от их государственной возни. Отрыва не получается, но семейная драма проступает отчетливо. Вероятно, она могла возникнуть и без алиевского фактора.
Рахат Алиев придает ей уровень неразрешимости и абсолютного тупика. Но, как это ни странно, наибольшая драматичность возникает не вокруг Рахата Алиева, а вокруг человека, который не причастен к коллизии двух непримиримых амбиций. Прямой жертвой стала мать Рахата Алиева.
Даже в колонии диких зверей, когда двое самцов схлестнулись лапами и зубами за место вожака, - даже там никто из родственников не втянут в кровавую разборку.
На мать Рахата Алиева навалилось сразу два несчастья. Одно – это политический срыв сына, его бегство, изгнание, фактический его закат. Другое – вся государственная машина Казахстана, которая распространяет наказание опальных индивидуумов на их прямых родственников.
Представьте, какая коллизия! Такое простое, понятное и близкое всем – мама. С ней всегда связывают какую-то бесконечную хрупкость и незащищенность. Не один сын, обижая мать, готов при этом рвать пасти всем другим, кто ее обижал.
Судя по жилистости, Нурсултан Назарбаев, вероятно, относится к такой категории сыновей. Почему же случилось так, что в подвластном ему государстве так измываются над бабушкой его внуков?
Конечно же, и с самого сына нельзя снимать ответственность за все то, что произошло и с его детьми, и с его родителями. И со многими другими семьями, которые пострадали в его деле. В битве двух вожаков.
Рахат Алиев был на вершине власти. Рядом с самым главным. Он прекрасно знает систему. Он не мог не понимать, что случится с остальными, попади он в опалу.
Когда убирали Лаврентия Берию, то он еще какое-то время дожидался расстрела, а с другими не церемонились. Без разбора расстреливали в кабинетах кучами его помощников и ассистентов.
Хотел Рахат Алиев того или нет, но вину за всех репрессированных, всех их родственников придется нести и ему. И это, вероятно, наибольший моральный груз, который вынужден будет тянуть на себе Рахат Алиев до самых последних дней своей жизни. Как тянул свою лямку король Лир. Хотя Рахат Алиев и не король, но многие в свое время прочили его в «короли».
А вот «настоящий король» на днях (вы, наверное, будете смеяться), 9 апреля, поступил совершенно неожиданно. Президент Нурсултан Назарбаев посетил Русский драматический театр имени Лермонтова в Алматы.
Я по нескромности подумал, что президент прочитал мою статью и решил убедиться воочию, есть ли в спектакле «Король Лир» какие-то моменты, которые могут вызвать аллюзии на личную жизнь руководителя Казахстана.
Нескромность моя была тут же наказана. Президент смотрел спектакль, но не тот. Я воспрянул духом. Еще пара-тройка моих материалов, и я «затяну» Нурсултана Назарбаева на алматинского Шекспира.
Так, собственно говоря, и случилось. В нескольких комментариях есть даже упреки в адрес радио Азаттык за помещенную статью. Некоторые обвиняют в продажности и меня.
Я уверен, что авторы этих категоричных суждений очень скоро смогут убедиться, что ни радио Азаттык, ни я лично никаких дел не имеем ни с Рахатом Алиевым, ни с Нурсултаном Назарбаевым, ни с Альнуром Мусаевым, ни с Николя Саркози, ни с Муаммаром Каддафи, ни с Виктором Ющенко, ни с «американской военщиной».
Я могу свидетельствовать как ветеран Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», проработавший в системе без малого тридцать лет. Если же учесть мой предыдущий стаж слушателя Радио «Свобода», то получится, что многие из тех, кого я назвал, еще не родились в то время, а другие - ходили на комсомольские, пионерские и бойскаутские собрания.
Главный журналистский принцип, который сегодня преобладает на Западе, зиждется на простой формуле: журналист погибает там, где он начинает заниматься политикой. Журналист не может быть оппозиционером по определению.
Я не хотел бы, чтобы кто-то усматривал в моих статьях подрыв существующего строя или апологетику в адрес того или иного политического чиновника. Будь он при власти или в глухой оппозиции. Это для нас – свободинцев - все равно.
Собственно говоря, это не только наш принцип. Это цель всей демократической журналистики. Баланс, непредубежденность и подчеркнутое дистанцирование от политики.
Будучи директором Украинской редакции Радио «Свобода», я вынужден был регулярно приезжать из Праги в Киев и контактировать с самыми крутыми местными начальниками. Я встречался с Виктором Ющенко, с Юлией Тимошенко, с Леонидом Кравчуком.
У нас, журналистов, есть неписаное правило – никогда не выходить на верхний контакт в одиночку, дабы не создавать никаких условий для возникновения соблазна с другой стороны повлиять на нас.
Если хотите, наша профессия сродни профессии врача. Представьте себе хирурга, который вдруг откажется оперировать человека, принадлежащего к какой-то не такой партии. А что прикажете делать терапевту, который выписывает рецепт пациенту из другой партии? Это же может закончиться повальным отравлением нации. Такую отраву в народ пускают журналисты, оказавшиеся под влиянием тех или иных политических сил.
Если уж говорить про статью о короле Лире и семье Назарбаевых, то в ней я хотел обратить внимание на больших шишек в отрыве от их государственной возни. Отрыва не получается, но семейная драма проступает отчетливо. Вероятно, она могла возникнуть и без алиевского фактора.
Рахат Алиев придает ей уровень неразрешимости и абсолютного тупика. Но, как это ни странно, наибольшая драматичность возникает не вокруг Рахата Алиева, а вокруг человека, который не причастен к коллизии двух непримиримых амбиций. Прямой жертвой стала мать Рахата Алиева.
Даже в колонии диких зверей, когда двое самцов схлестнулись лапами и зубами за место вожака, - даже там никто из родственников не втянут в кровавую разборку.
На мать Рахата Алиева навалилось сразу два несчастья. Одно – это политический срыв сына, его бегство, изгнание, фактический его закат. Другое – вся государственная машина Казахстана, которая распространяет наказание опальных индивидуумов на их прямых родственников.
Представьте, какая коллизия! Такое простое, понятное и близкое всем – мама. С ней всегда связывают какую-то бесконечную хрупкость и незащищенность. Не один сын, обижая мать, готов при этом рвать пасти всем другим, кто ее обижал.
Судя по жилистости, Нурсултан Назарбаев, вероятно, относится к такой категории сыновей. Почему же случилось так, что в подвластном ему государстве так измываются над бабушкой его внуков?
Конечно же, и с самого сына нельзя снимать ответственность за все то, что произошло и с его детьми, и с его родителями. И со многими другими семьями, которые пострадали в его деле. В битве двух вожаков.
Рахат Алиев был на вершине власти. Рядом с самым главным. Он прекрасно знает систему. Он не мог не понимать, что случится с остальными, попади он в опалу.
Когда убирали Лаврентия Берию, то он еще какое-то время дожидался расстрела, а с другими не церемонились. Без разбора расстреливали в кабинетах кучами его помощников и ассистентов.
Хотел Рахат Алиев того или нет, но вину за всех репрессированных, всех их родственников придется нести и ему. И это, вероятно, наибольший моральный груз, который вынужден будет тянуть на себе Рахат Алиев до самых последних дней своей жизни. Как тянул свою лямку король Лир. Хотя Рахат Алиев и не король, но многие в свое время прочили его в «короли».
А вот «настоящий король» на днях (вы, наверное, будете смеяться), 9 апреля, поступил совершенно неожиданно. Президент Нурсултан Назарбаев посетил Русский драматический театр имени Лермонтова в Алматы.
Я по нескромности подумал, что президент прочитал мою статью и решил убедиться воочию, есть ли в спектакле «Король Лир» какие-то моменты, которые могут вызвать аллюзии на личную жизнь руководителя Казахстана.
Нескромность моя была тут же наказана. Президент смотрел спектакль, но не тот. Я воспрянул духом. Еще пара-тройка моих материалов, и я «затяну» Нурсултана Назарбаева на алматинского Шекспира.
