Поправки, инициированные депутатом Амангельды Айталы, касались вопросов государственного языка и… главных редакторов. По мнению депутата, главными редакторами не должны быть лица, имеющие судимость, недееспособные, иностранцы и лица без гражданства.
- Исходя из мировой практики… Речь идет опять-таки о нашей информационной безопасности.
Вице-министр информации Ардак Досжан поддержал парламентария:
- Это мировая практика. СМИ имеют особую роль в обществе, и поэтому в конституциях таких стран, как Швеция, и ФРГ, в Гамбургском законе о печати, все это отражено. И в законодательстве многих других стран четко говорится, что руководитель СМИ должен подпадать под юрисдикцию той или иной страны. Мы считаем, что такую поправку можно внести.
Поправка о прокурорском приостановлении деятельности СМИ, против которой на мартовском заседании национальной комиссии по вопросам демократизации высказалась депутат Дарига Назарбаева, на заседании рабочей группы получила совсем другое звучание. Депутат Серик Абдрахманов поставил вопрос перед представителями Верховного суда: может ли суд оперативно решить вопрос о приостановлении СМИ:
- Гипотетический пример – открытый призыв по телевидению идет сейчас – что делать? Или в печати появилось сообщение, прямо, открыто призывающее к свержению существующего строя: беритесь за топоры и вилы и так далее.
Представитель Верховного суда заметил, что решение может приниматься «от одной минуты» до пятнадцати дней. Заместитель председателя комитета национальной безопасности Владимир Божко с этим не согласился:
- Я сомневаюсь, что в одну минуту. Судебное решение о запрещении требует экспертизу, допрос участников, допрос собственников. И этот процесс в две минуты вы никогда не засунете и не решите.
Депутат Рауан Шаекин возразил:
- Зачем мы сейчас, когда общество и так взбудоражено, когда та газета закрывается, либо эта, здесь нужно политический аспект учесть. Зачем мы это тянем в закон о средствах массовой информации?
Для чего государству проводить кардинальные изменения в выборное законодательство, ужесточающие и запрещающие поправки, ущемляющие, по оценкам некоторых международных организаций, права человека? На этот вопрос в Казахстане пока нет однозначного ответа.
- Исходя из мировой практики… Речь идет опять-таки о нашей информационной безопасности.
Вице-министр информации Ардак Досжан поддержал парламентария:
- Это мировая практика. СМИ имеют особую роль в обществе, и поэтому в конституциях таких стран, как Швеция, и ФРГ, в Гамбургском законе о печати, все это отражено. И в законодательстве многих других стран четко говорится, что руководитель СМИ должен подпадать под юрисдикцию той или иной страны. Мы считаем, что такую поправку можно внести.
Поправка о прокурорском приостановлении деятельности СМИ, против которой на мартовском заседании национальной комиссии по вопросам демократизации высказалась депутат Дарига Назарбаева, на заседании рабочей группы получила совсем другое звучание. Депутат Серик Абдрахманов поставил вопрос перед представителями Верховного суда: может ли суд оперативно решить вопрос о приостановлении СМИ:
- Гипотетический пример – открытый призыв по телевидению идет сейчас – что делать? Или в печати появилось сообщение, прямо, открыто призывающее к свержению существующего строя: беритесь за топоры и вилы и так далее.
Представитель Верховного суда заметил, что решение может приниматься «от одной минуты» до пятнадцати дней. Заместитель председателя комитета национальной безопасности Владимир Божко с этим не согласился:
- Я сомневаюсь, что в одну минуту. Судебное решение о запрещении требует экспертизу, допрос участников, допрос собственников. И этот процесс в две минуты вы никогда не засунете и не решите.
Депутат Рауан Шаекин возразил:
- Зачем мы сейчас, когда общество и так взбудоражено, когда та газета закрывается, либо эта, здесь нужно политический аспект учесть. Зачем мы это тянем в закон о средствах массовой информации?
Для чего государству проводить кардинальные изменения в выборное законодательство, ужесточающие и запрещающие поправки, ущемляющие, по оценкам некоторых международных организаций, права человека? На этот вопрос в Казахстане пока нет однозначного ответа.
