21 ноября 2013 года в Киеве началась многомесячная акция протеста. Сначала граждане выступали против приостановки украинским правительством договора, который в перспективе позволил бы Украине вступить в Евросоюз, а позднее, когда власти начали разгонять демонстрантов с применением силы, многотысячные митинги приобрели антиправительственный характер и распространились по другим украинским городам.
Противостояние завершилось отстранением от власти и бегством из страны теперь уже экс-президента Виктора Януковича, формированием нового правительства и президентскими выборами, по результатам которых пост занял политик и олигарх Петр Порошенко.
Эволюция Евромайдана
За этим последовало нарушение территориальной целостности страны: полуостров Крым был аннексирован Россией, а вооруженные формирования на юго-востоке Украины объявили о создании самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республик», что привело к затяжному вооруженному конфликту между украинской армией и сепаратистами, который не закончился до сих пор.
Казахстан в этой ситуации занимает нейтральную позицию. С одной стороны, поддерживает дипломатические, экономические и культурные связи с Украиной, с другой — является многолетним и одним из ближайших партнеров России, с которой, помимо всего прочего, его связывает самая длинная сухопутная граница в мире — около 7 600 километров.
РАСКОЛ ОБЩЕСТВА, ИЛИ ЧЬЯ ПРОПАГАНДА СИЛЬНЕЕ
Многие эксперты считают, что события в Украине продемонстрировали, насколько неоднородно казахстанское общество. Одни граждане поддерживали свержение власти Януковича, другие заявляли о симпатиях к Кремлю, одобряли действия Москвы в Крыму и были склонны верить версии некоторых российских телеканалов о том, что в Украине власть захватили националисты. Евромайдан для Казахстана, считают аналитики, оказался лакмусовой бумажкой.
Политолог Досым Сатпаев в разговоре отмечает, что после событий в Украине казахстанские власти вдруг осознали существование в стране так называемой «ловушки размытой самоидентификации — когда оказалось, что многие граждане телом живут в Казахстане, а головой — в России». Также стало очевидным, что лояльность многих казахстанцев направлена в сторону Москвы, говорит он.
Монумент на Майдане Незалежности в дыму. Киев, 20 февраля 2018 года.
— Это было тревожным знаком, который показал очень сильный раскол нашего общества, показал, что в Казахстане существует и расширяется идейный сепаратизм, и этот раскол продолжается до сих пор, — говорит Досым Сатпаев. — Оказалось, что часть страны связывает свое настоящее и будущее только с Россией, а если Казахстан и рассматривается в качестве постоянного места жительства, то только в альянсе с Россией. Многие казахстанцы попали в зависимость от российского «зомбоящика» и до сих пор на нем «сидят».
По мнению политолога, если информационное влияние соседнего государства рассматривается как потенциальная угроза национальной безопасности, его возможно сократить законодательно, однако этого не происходит и российские медиа продолжают свободно вещать на территории Казахстана.
— Рано или поздно это может выйти боком, потому что при определенных изменениях российские медийные структуры будут направлены против Казахстана, как это произошло с Беларусью, к примеру. Даже по своему союзнику в рамках Таможенного союза или ЕврАзЭС Россия может отрабатывать мощные информационные удары, если вдруг это понадобится (в 2014 году Россия наложила эмбарго на ряд продуктов белорусского производства, что привело к снижению торговли и охлаждению отношений между странами. — Ред.). Поэтому я думаю, что 2014 год был тем самым Рубиконом, который мы перешли: он показал большое количество проблем внутри Казахстана.
Протест в Киеве за евроинтеграцию Украины. 22 января 2014 года.
Политолог Айдос Сарым говорит, что Евромайдан сумел внести раскол даже в украинскую диаспору: являясь частью казахстанского общества, одни украинцы симпатизируют Украине, другие поддерживают Москву.
— И это серьезный повод задуматься, особенно нам, казахам, насколько опасно иметь расколотое общество, на которое ты не можешь воздействовать даже с точки зрения своей государственной пропаганды, — говорит Айдос Сарым. — У нас же это большой вопрос: какая пропаганда сильнее в Казахстане — акординская или кремлевская? Поэтому это нужно изучать, делать выводы и заниматься реальной политикой, реальной жизнью общества.
КАКИЕ УРОКИ ИЗВЛЕКЛА ВЛАСТЬ?
Директор Института национальных исследований Бурихан Нурмухамедов полагает, что украинские события 2013–2014 годов произвели на казахстанское общество эффект холодного душа: стало понятно, что следует заняться сохранением стабильности, чтобы избежать действительно опасного раскола в стране.
— Безусловно, украинские события оказали влияние в плане глубокой оценки таких ценностей, как независимость, ответственность элиты, сдержанность политики, — говорит Бурихан Нурмухамедов. — И привели к усилению здорового консерватизма как в обществе, так и в политике: лучше ценить то, что есть, имея целостное государство, чем, допустим, в условиях недостаточно подготовленной национальной элиты выходить на путь неких демократических преобразований, которые в конечном итоге приводят к расколу государства, потере части территории. Естественно, подобные преобразования сопровождаются высоким уровнем коррупции во властных структурах.
Происходившее на Евромайдане. Киев, 22 января 2014 года.
Досым Сатпаев отмечает, что после Евромайдана казахстанская элита попала в непростую ситуацию, потому что, с одной стороны, Казахстан когда-то воздержался от голосования в ООН по вопросу территориальной целостности Украины (высказавшись «за», Казахстан бы признал, что Крым был аннексирован, а территории Донецкой и Луганской областей контролируются сепаратистами), с другой — руководство Казахстана таким образом по умолчанию признало, что Россия одержала своеобразную геополитическую победу.
— Самое интересное, что украинские события заставили руководство Казахстана наконец-то подумать о возможных рисках для республики, — говорит Досым Сатпаев. — Это видно по тому, что с 2014 года были внесены изменения в уголовное законодательство, в частности ужесточены наказания за призывы к сепаратизму. Потом, если помните, были демонстративные судебные процессы по отношению к тем гражданам Казахстана, которые воевали на стороне сепаратистов на юго-востоке Украины. Ну и, конечно, программа по переселению трудовых ресурсов с юга Казахстана в северные регионы страны. Формально это делается под лозунгами экономических потребностей. Но фактически, я думаю, это было сделано для того, чтобы соблюсти этнический баланс в северных регионах. Его отсутствие гипотетически будет представлять для нас угрозу в случае каких-то серьезных конфликтов с Россией, особенно во время транзита власти.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Переезжающим на север показывают жилье и рабочие места»ЗАХЛЕБНУВШИЕСЯ ОЖИДАНИЯ?
За последние полтора десятка лет в нескольких республиках бывшего Советского Союза произошли «цветные революции», приведшие к смене политических режимов. На фоне событий, потрясавших в свое время Грузию, Кыргызстан и Украину, Казахстан мог казаться островком относительного благополучия с относительно довольными своим социальным положением гражданами и бессменным президентом как гарантом этой стабильности. Однако, по мнению политолога Айдоса Сарыма, на фоне революционных событий в соседних странах градус общественных настроений в Казахстане сильно вырос. Граждане увидели, что власть можно менять, но, с другой стороны, они наблюдают и девальвацию ожиданий, считает Сарым, добавляя, что в некоторых странах, переживших «цветные революции», поменялось немногое.
Участники протестов и спецподразделения полиции недалеко от здания президентской администрации. Киев, 1 декабря 2013 года.
— Несомненный плюс, что гражданское общество получило возможность участвовать в общественных дискуссиях и требовать каких-то реформ. И сейчас мы видим, что, в принципе, наше общество «греется» от одной революции к другой, и эти стандарты закрепляются, — говорит Айдос Сарым. — Но при этом сама жизнь не меняется, и вот этот разрыв между ожиданием и существующей действительностью очень сильно корежит наше общество. Казахстану очень важно иметь позитивную модель [для политических реформ]. Пока это только Грузия. Но даже президент Назарбаев вынужден на это ссылаться, потому что общество убеждено: реформу полиции нужно делать, как в Грузии, — это уже стандарт. Однако наши большие ожидания, даже в отношении соседей, захлебываются в постсоветской коррупции, и это, конечно, минус, потому что люди начинают рассуждать: если это такой ценой достается, то пусть лучше будет как было.