Оперативников интересовал Глеб Шаблий, который был в это время в офисе. На него надели наручники, надели на глаза повязку, завели в какое-то помещение, где связали ноги скотчем и стали бить по голове, угрожая и требуя сказать на камеру необходимые «признания». «Если ты кому-то скажешь о том, что здесь происходит, тебе конец. И не забывай, у тебя семья, и защитить ты ее не сможешь», – сказали ему. Один из силовиков взял ватный тампон и провел им по ладоням Шаблия, руки которого держали оперативники. Потом экспертиза ФСБ обнаружила следы его ДНК на взрывном устройстве из тротиловой шашки, залитой вместе с болтами строительной пеной в одном корпусе, откуда было выведено запальное гнездо для электродетонатора самодельной бомбы. Шаблия били до тех пор, пока он не согласился сказать на камеру все, что от него требуется, и признать, что он сам сделал бомбу.
В сюжете утверждалось, что сотрудники управления ФСБ по Крыму и Севастополю задержали двух сотрудников украинской разведслужбы.
«По указанию руководства Главного управления разведки министерства обороны Украины выполнял разведывательные задания», – говорил Шаблий, назвавшийся «офицером третьего отдела первого департамента» ГУР Украины, глядя в камеру. Через пять дней эта запись была показана по телеканалу «Россия-1». В сюжете утверждалось, что сотрудники управления ФСБ по Крыму и Севастополю задержали двух сотрудников украинской разведслужбы. Кроме Шаблия был задержан Алексей Стогний, допрос которого также показал телеканал.
Стогний говорил, что занимался в Севастополе сбором разведданных о Черноморском флоте, а также личных данных российских офицеров в Крыму. В сюжете сообщалось, что оба формально вели на полуострове бизнес: у Стогния был магазин канцтоваров, а Шаблий работал в «Эре», где и был задержан. На следующий день Киевский районный суд Севастополя арестовал обоих на два месяца.
Алексей Стогний.
За неделю до этого в Севастополе были задержаны Дмитрий Штыбликов, Алексей Бессарабов и Дмитрий Дудка – бывшие сотрудники украинского аналитического центра «Номос», который располагался в Крыму, но был закрыт после 2014 года. Все трое дружили семьями и, по версии российских спецслужб, планировали «по мотивам политической вражды по отношению к Российской Федерации и факту вхождения в ее состав Республики Крым» совершить ряд диверсий на полуострове: взорвать Севастопольскую радиотелевышку, газотурбинную электростанцию на симферопольской трассе и склад горюче-смазочных материалов. Обменивались сообщениями и прятали взрывные механизмы Штыбликов, Бессарабов и Дудка якобы в схроне за чертой города. Штыбликов в итоге заключил досудебное соглашение со следствием, его дело было выделено в отдельное производство, независимого адвоката к нему ни разу не пустили. Городской суд Севастополя 16 ноября 2017 года осудил его на пять лет колонии строгого режима. Штыбликова этапировали в колонию № 6 Омска, однако через год доставили обратно в Крым, чтобы участвовать в судебном заседании по делу Дудки и Бессарабова, не признавших вину, в качестве свидетеля. К этой же группе, как утверждалось в сюжете российского телеканала, относились Стогний и Шаблий.
Дмитрий Штыбликов.
Стогния задержали в ночь с 14 на 15 ноября, но, в отличие от данных ФСБ, его супруга Оксана утверждает, что муж был остановлен на пропускном пункте «Каланчак», когда ехал в Киев на день рождения дочери. Он, так же как и Штыбликов, признал вину, заключил соглашение со следствием и в закрытом режиме судьей Киевского районного суда Симферополя Виктором Можелянским был осужден на три с половиной года лишения свободы и этапирован в колонию в Керчи. Его также пытались использовать потом в качестве свидетеля обвинения против Дудки и Бессарабова, но в зале суда он стал путаться в показаниях. Стало понятно, что он либо не помнит, либо вовсе не знает обстоятельств преступления, в котором формально признался.
Следы ДНК на устройстве, которое обнаружила экспертиза, были получены во время избиения и искусственно нанесены силовиками.
Шаблий, кроме первоначальных выбитых показаний, вину не признал и утверждал в суде, что взрывное устройство и монтажную пену, с помощью которой оно было изготовлено, принесли с собой оперативники ФСБ, когда задерживали его. Следы ДНК на устройстве, которое обнаружила экспертиза, утверждал Шаблий, были получены во время избиения и искусственно нанесены силовиками. Свидетелей этому, кроме самих оперативников, не было, охранники «Эры» в это время без телефонов были заперты в каптерке. В суде они рассказывали, как сотрудники ФСБ положили их лицом на пол, но в протоколе судебного заседания эти слова зафиксированы не были. Происходило это все с 20:00, когда сотрудники ФСБ ворвались в «Эру», и длилось примерно 40 минут. Только с 20:41 оперативники стали составлять акт обследования помещения. Понятые, которые указаны в акте и которые должны были фиксировать обыск, в суде не смогли назвать даже дату, когда все происходило. Шаблий утверждает, что их при обыске не было вовсе.
Судя по документам дела, показания против Шаблия дали десять сотрудников управления ФСБ по Крыму и Севастополю, которые проводили задержание, допрос, обыскивали офис и квартиру Шаблия, проводили экспертизу найденных вещей. Протокол опроса Шаблия, проведенного сразу после задержания, составлен оперативным сотрудником Артуром Шамбазовым. Шаблий рассказывал в суде, как в это время его избивали, завязав глаза, надев наручники и связав ноги скотчем. В проколе этого, конечно, нет, но стоит подпись Шамбазова.
Это имя появляется в рассказах бывших и нынешних заключенных в Крыму регулярно. Крымчанин Александр Костенко, задержанный зимой 2015 года по обвинению в нанесении легкого вреда здоровью бойцу подразделения «Беркут» во время событий на Майдане в Киеве, рассказывал, что именно бывший сотрудник СБУ Шамбазов пытал его и сломал руку, которая теперь практически недвижима из-за осложнений в заключении. Крымский татарин Исмаил Рамазанов, обвиняемый сейчас в распространении ненависти и вражды с помощью интернет-рации Zello, рассказывал помощнику военного прокурора, который рассматривал его заявление о пытках и избиении сотрудниками ФСБ во время задержания в конце января 2018 года, что это Артур Шамбазов подбросил ему 24 патрона во время обыска. Несмотря на это, причастность боеприпасов Рамазанову следствие доказать не смогло и обвинение против него в этой части было снято.
Глеб Шаблий.
Если верить документам в материалах дела Шаблия, одновременно с допросом у Шамбазова он был в другом месте – в офисе «Эры», где оперативник ФСБ Тишин проводил «обследование помещения». Это противоречие никто в суде объяснить не потрудился. Эксперта Института криминалистики Центра спецтехники ФСБ Елену Мальчикову, которая проводила судебно-биологическую экспертизу взрывного устройства и искала на нем следы ДНК Шаблия, допросить суд вообще не разрешил.
После задержания, избиений и «признаний» Шаблия отправили в изолятор в Бахчисарае. Формально – потому что в Севастопольском ИВС шел ремонт, а на самом деле, чтобы независимым адвокатам было труднее его найти. Для этого в Бахчисарай отправляли всех фигурантов дела «крымских диверсантов». До Штыбликова и Стогния – тех, кто пошел на сделку со следствием и признал вину, – независимые адвокаты ни разу не были допущены. В суде начальник отдела ФСБ и руководитель Шамбазова и Тишина Тройенко утверждал, что «о давлении на Шаблия со стороны оперативных сотрудников ему ничего неизвестно». Дело по заявлению Шаблия об избиениях сотрудниками ФСБ традиционно возбуждать не стали.
Судебный процесс по делу Глеба Шаблия проходил в закрытом режиме, ни прессу, ни родственников на него не пускали. Ему были предъявлены обвинения в изготовлении и хранении взрывного устройства. Первоначально ФСБ утверждала, что он был связан с группой Штыбликова и для них изготовил взрывчатку, но в материал дела о них вообще не упоминается. Шаблий 23 октября 2017 года был осужден на пять лет лишения свободы со штрафом в 120 тысяч рублей, который был отменен во время апелляции. Отбывать наказание его отправили в колонию № 1 Уфы, куда прибыл в июне 2018 года. Через три месяца его вывезли в СИЗО Уфы для участия в судебном заседании по кассационной жалобе, которую подал прокурор. После заседания его неожиданно, без вещей и лекарств, которые остались в колонии, этапировали в Омск.
Ему не оказывается медицинская помощь, он существенно потерял вес и его жизнь фактически под угрозой.
«Все вещи и лекарства Шаблию отправлены не были. На протяжении более месяца он вообще не получает лекарства, ему не оказывается медицинская помощь, он существенно потерял вес и его жизнь фактически под угрозой. Учитывая погодные условия, без зимней одежды, он находится в невыносимых условиях, его дальнейшее этапирование в колонию создает серьезные опасения за его жизнь», – написала адвокат Оксана Железняк в обращении с просьбой о помощи к украинскому консулу в Новосибирске Олегу Финогенову.
Судебный процесс по делу Бессарабова и Дудки, к группе которых, по первоначальной информации ФСБ, которую само же ведомство не стало в дальнейшем подтверждать, принадлежал Шаблий, проходит сейчас в Севастополе. В закрытом режиме, с допросом засекреченных и явных свидетелей. И если Стогния и Штыбликова, которые были вынуждены признать вину, обвинение использовало в качестве свидетелей, то Шаблия в суде видеть не хотят. Без зимней одежды, лекарств и помощи, очередной «крымский диверсант», вина которого была доказана формально лишь для российского суда на полуострове, отправлен в Сибирь.
«Мы полагаем, что Шаблий лишен свободы при отсутствии преступления. Борьба с "украинскими шпионами" – одна из разновидностей "охоты на ведьм" в современной России. Это часть политической кампании, напрямую связанной с российско-украинским конфликтом. Мы требуем освободить Глеба Шаблия и наказать виновных в его уголовном преследовании», – говорится в сообщении правозащитного центра «Мемориал» о признании Глеба Шаблия политзаключенным.
Материал Русской редакции Азаттыка – Радио Свобода.