«Нужен символ, как Тихановская». Как митинги в Беларуси влияют на казахстанскую оппозицию?

Согласно данным Центральной избирательной комиссии Беларуси, Александр Лукашенко получил 80 процентов голосов, а его основная соперница, которую поддержали оппозиционные силы страны, — Светлана Тихановская — набрала 10 процентов. Оппозиция заявляет, что, по ее подсчетам, победу одержала Тихановская.

Официальные итоги усилили размах антиправительственных выступлений, сопровождавших всю избирательную кампанию. Ответом власти стали жесткие разгоны. Сама бывший кандидат в президенты была вынуждена покинуть страну на фоне сообщений, что она подверглась угрозам и давлению. За этими событиями внимательно следят и в Казахстане. Азаттык обсудил с политологом Шалкаром Нурсеитом ситуацию в Беларуси и ее возможное влияние на казахстанцев.

Ночь противостояния после дня выборов (10 августа 2020 года):

Ночь противостояния после дня выборов

«САМОУВЕРЕННОСТЬ АВТОКРАТОВ»

Азаттык: В Беларуси продолжаются акции протеста и их подавление. В Казахстане, как это можно проследить по местному сегменту социальных сетей, многие пристально следят за происходящим, активно реагируют. Почему, как вы думаете, потрясения в постсоветских странах так захватывают внимание граждан страны?

Шалкар Нурсеит: Нам, казахстанцам, всегда было интересно, что происходит в других постсоветских странах. Даже когда были выборы [президента] в США, нам было интересно, кто выиграет: Трамп или Хиллари [Клинтон]. Я думаю, это говорит об отсутствии политической конкуренции в Казахстане, права выбора. [Поэтому] людям интересно наблюдать за политическими процессами и чувствовать себя причастными к важным событиям.

Азаттык: То есть у нас образовался вакуум и надо его чем-то заполнить?

Шалкар Нурсеит: Конечно. У нас есть скрытое желание иметь право выбора. В прошлом году, когда были президентские выборы, многие выразили желание участвовать [как избиратели]. У нас подросло новое поколение — поколение независимости, как в России и Беларуси, и оно становится активным именно в политической жизни.

Азаттык: По итогам выборов в Беларуси есть ожидаемый победитель, ожидаемое несогласие с официальными результатами, которое вылилось в протесты. Какие можно выделить сходства и различия, если сравнивать ситуацию в Беларуси и голосование на президентских выборах в июне 2019 года в Казахстане?

Шалкар Нурсеит: И Казахстан, и Беларусь последние 30 лет управляются автократами. Там — Лукашенко, здесь — Назарбаев. Плюс всегда на всех выборах побеждали автократы, благодаря адмресурсам и силовым структурам, то есть они не давали оппозиционным силам объединиться и выступить против действующей власти. Выборы проходили для галочки, чтобы продлить власть Лукашенко и Назарбаева. В этом есть схожести.

Различия в том, что Беларусь ближе к Европе. По крайней мере в западной ее части люди больше чувствуют себя европейцами, и они всегда наблюдали за тем, что происходит в Европе, особенно в соседних Польше, Литве. Многие работали там и связывали свое будущее скорее с Европой, нежели с Беларусью. Всё это повлияло на них. Но последние события показали, что и они не желают оставаться в стороне, особенно в период пандемии. По сути, Лукашенко — главный виновник этих протестов. Если бы не было коронавируса, бездействия Лукашенко, его администрации, он выиграл бы эти выборы. Но его отношение к собственному народу показывает, что самоуверенность автократов не всегда хороший инструмент для продления власти.

Возможно, [Лукашенко] думал, что с помощью силовых структур можно проконтролировать всё. Мне кажется, он был уверен, что ему удастся еще раз подтвердить: он единственный, кто сможет защитить страну от «внешних врагов», «провокаторов», то есть чувствовал себя «хозяином Беларуси», как и любой автократ, чувствовал себя единственным способным политиком страны.

Азаттык: В Казахстане многие обсуждают отъезд конкурента Лукашенко на выборах Светланы Тихановской в Литву. Некоторые даже сравнивали это с поведением кандидата в президенты Амиржана Косанова после выборов в Казахстане. Что вы можете сказать по этому поводу?

Шалкар Нурсеит: Мне кажется, сравнение неуместно. Во-первых, Косанов для избирателей был кандидатом «против всех»: многие голосовали не за него, а против системы. Тихановская выступила символом оппозиции, ее поддержали другие оппозиционные силы. И она не признала, как Косанов, результаты выборов, несмотря на давление. Она, к сожалению, вынуждена была покинуть Беларусь. Но, мне кажется, она выполнила свою роль «на отлично», смогла показать силу электората Беларуси, [а] всему мировому сообществу — что в стране большинство граждан недовольны политикой Лукашенко, что люди готовы к переменам через демократические методы. Косанов признал поражение, точнее, официальные результаты, а Тихановская не признала победу Лукашенко. В этом главное отличие. Союзники Тихановской выступили за мирные митинги в стране, они призывают защищать свои права, бороться за демократию. Косанов не стал и не призвал бороться за честные выборы.

Азаттык: Рядом с Беларусью — Украина с двумя «майданами». По соседству с Казахстаном — Кыргызстан с двумя революциями. В Беларуси было мощное выражение несогласия с итогами выборов в 2010 году, которое закончилось жестоким подавлением, сейчас, похоже, мы видим в какой-то мере повторение этой ситуации. Почему в одних постсоветских странах революции состоялись, в других — нет?

Шалкар Нурсеит: В Украине, в отличие от Беларуси и Казахстана, всегда были системная оппозиция, свободные СМИ, политическая конкуренция, смена власти. Там избрали пятого президента. В парламенте — политические партии с разными повестками. Украина — отдельная история.

Беларусь и Казахстан не только союзники по ЕАЭС (Евразийский экономический союз. —​ Ред.) и ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности. —​ Ред.), но еще и имеют схожий стиль управления страной. Лукашенко позиционировал себя как «отец нации», Назарбаев всегда говорил, что он «основатель» современного Казахстана. Они создали политическую систему под себя. До COVID, обвала цен на нефть им удавалось управлять страной таким искусственным способом. Но у нас выросло новое поколение, появились новые современные средства коммуникаций, соцсети, мессенджеры — они играют большую роль в мобилизации граждан. И еще один фактор — экономический кризис. Из-за коронавируса люди начали терять работу, и они требуют решительных действий от государства, а искусственно управляемая экономика не смогла ответить требованиям. Отсутствие оппозиции, которая может озвучивать требования электората, тоже влияет на ситуацию в стране.

«ВКУС СВОБОДЫ»

Азаттык: Почему автократы так часто заявляют, что видят в массовых протестах «вмешательство извне», попытки неких сил «дестабилизировать обстановку»?

Шалкар Нурсеит: Автократы всегда говорили и будут говорить о внешних силах, которые хотят нестабильности в стране. Внешний враг — это хороший мотиватор для мобилизации населения вокруг себя. В последнем послании народу Лукашенко говорил, что только благодаря его мудрой политике Беларуси удается управлять кризисом, вызванным коронавирусом, что во всех точках мира идут войны, а в Беларуси всё спокойно; говорил, что не отдаст страну внешним силам непонятным. Автократы ищут оправдания своим жестким действиям. Они говорят, что все это делают с целью сохранения государственности, политической стабильности. Но они никогда не признают, что революции случаются из-за того, что они неэффективно управляют страной и не признают другие силы, способные управлять. Монополизация политической сферы приведет к таким последствиям, как революция и неуправляемые митинги.

Азаттык: Они таким образом перечеркивают аргументы своих оппонентов, указывая на «руку Запада», «вмешательства извне»?

Шалкар Нурсеит: Они таким образом признаются, что в стране нет сильной оппозиции, что они истребили оппозиционные силы и остался только «Запад». Он всегда был страшилкой. И во время Холодной войны, когда речь шла о внутренних проблемах, руководители всегда вдруг вспоминали об Америке, о Западе.

Азаттык: А могло ли иметь место вмешательство извне в события в Беларуси или Казахстане?

Шалкар Нурсеит: Мы не должны забывать, что глобализация играет большую роль в демократизации сознания людей. Когда была «арабская весна» (серия революций на Ближнем Востоке. —​ Ред.), главной движущей силой была молодежь, которая училась за рубежом, имела возможность побывать за границей, особенно в демократических странах. Они увидели, что демократия — это не зло, как твердят в их странах, а волеизъявление народа, возможность повлиять на ход истории своего государства и определить курс развития страны.

Каждый, кто почувствовал, что такое демократия, задается вопросом: почему бы в моей стране не создать демократию? Они убеждаются в том, что демократия — это не только честные, открытые выборы, но и улучшение качества систем здравоохранения, образования — качества жизни в целом, выражение собственного мнения без страха репрессий. Когда человек почувствует вкус свободы, он не хочет возвращаться в автократию, где инакомыслие считается преступлением.

Азаттык: В Беларуси протесты охватили многие города. В Казахстане на крупные послевыборные акции выходили в основном в Алматы и в столице. Как вы думаете, почему?

Шалкар Нурсеит: Алматы всегда был центром притяжения оппозиционных сил в стране, долгие годы был столицей. Во всем мире столица — это центр принятия политических решений. И в Астане (ныне Нур-Султан. — Ред.) после ухода Назарбаева появились некоторые движения, активные граждане решили высказаться. В Актобе, Кызылорде в период карантина люди требовали открытия базаров, в 2016 году самый массовый протест по «земельному вопросу» был в Атырау. Это говорит о том, что в Казахстане многое зависит от политических вопросов и менталитета населения.

Людей в Атырау, где больше казахоязычного населения, больше интересует земельный вопрос. А кто у нас выходят на митинги по политическим правам? В основном люди, проживающие в Алматы и Астане, потому что у них есть постоянный доход, возможность социализироваться и встречаться с единомышленниками и говорить о правах и политике. В Алматы и Астане можно встретить больше людей, которые отучились за рубежом. Это тоже влияет. А когда человек каждый день занят добыванием хлеба, его мало интересуют политические права. Вот когда хлеба не будет на столе, тогда он будет что-то требовать. То есть у каждой аудитории есть свои злободневные темы.

Азаттык: Но выборы президента, который будет в ближайшие годы править страной и выступать от имени народа, разве это не злободневная тема, которая могла бы объединить Казахстан?

Шалкар Нурсеит: По идее и логике так и должно быть. Выборы — это решающий момент для изменения хода истории. Но у нас, к сожалению, в течение 30 лет нынешний режим убил в людях веру в честные выборы. Люди не верят, что через выборы можно менять власть. Это вина режима.

Азаттык: В Беларуси, почувствовав, что их обманули, граждане вышли протестовать все вместе. В Казахстане многие были не согласны с итогами выборов, но протестовали разными группами в разное время. Почему такая разрозненность и почему такие митинги быстро стихают?

Шалкар Нурсеит: В силу объективных факторов у этих групп нет опыта политической борьбы. ДВК («Демократический выбор Казахстана» — политическое движение, признанное столичным судом экстремистской организацией, но характеризуемое Европарламентом как «мирное оппозиционное движение». — Ред.) пораньше появился, остальные — после того, как Назарбаев ушел из власти и они почувствовали, что пришло время заявить о себе. Это нормально. Но у них нет опыта, адмресурса, финансов, за ними не стоят олигархи. Это, по сути, движения неравнодушных граждан, которые хотят перемен.

Азаттык: Но в Беларуси, по всей видимости, это тоже выход неравнодушных граждан, которые объединились вокруг одной идеи…

Шалкар Нурсеит: Одна отличительная особенность Беларуси от Казахстана — там объединились оппозиционные кандидаты: [Виктор] Бабарико, [Валерий] Цепкало. Они были представителями режима Лукашенко, то есть это люди с определенным опытом работы и знали, на что идут. И были надеждой многих. У нас, кроме Косанова, не было других кандидатов. А там нашлись. И втроем вместе с [Сергеем] Тихановским (мужем Светланы Тихановской. —​ Ред.) бросили вызов. И правоохранительные органы сделали всё, чтобы они не стали кандидатами. Это был один из факторов, который объединил белорусов.

Азаттык: Имеете в виду, что у каждого из них были сторонники?

Шалкар Нурсеит: Были. И они смогли мобилизовать население, им удалось объединиться вокруг Тихановской. Они понимали: если она станет президентом, у них будет шанс баллотироваться. Они не стали тянуть одеяло на себя, понимая, что на кону судьба страны. И за пару месяцев удалось сплотиться.

«ПРОТЕСТНЫЕ НАСТРОЕНИЯ НИКУДА НЕ УШЛИ»

Азаттык: После объявления итогов выборов в Беларуси первыми Александра Лукашенко поздравили лидеры авторитарных государств. Это дежурный политический жест? Или они понимают, что от того, устоит ли Лукашенко в Беларуси, может зависеть ситуация в их странах?

Шалкар Нурсеит: [Президент Казахстана Касым-Жомарт] Токаев поздравил в первую очередь из-за того, что Казахстан и Беларусь являются союзниками по ЕАЭС и ОДКБ. Во-вторых, нельзя не учитывать, что есть страх: когда автократия в одной стране рушится, то это дает сигнал другим автократам, что нужно менять технологии, нужно совершенствовать методы управления. Это хороший кейс не только для казахстанского режима, но и для [президента России Владимира] Путина, который будет делать выводы.

Азаттык: Как вы считаете, авторитарные лидеры учатся друг у друга? И если да, какие «уроки» преподал казахстанский режим?

Шалкар Нурсеит: Конечно, автократы поддерживают постоянную связь между собой, поддерживают друг друга, особенно перед выборами, потому что выборы — это психологический тест для всех политиков, в том числе и для автократов. На фоне последних событий в Беларуси среди постсоветских автократов Назарбаев выглядит как «просвещенный» автократ, которому удалось формально уйти с поста президента при жизни, сохранить свою власть и влияние, назначив управляемого преемника через «выборы».

Но это не гарантирует, что Назарбаев останется в истории как казахский Ли Куан Ю (бывший премьер-министр Сингапура. —​ Ред.), так как в Казахстане экономического чуда не случилось. Назарбаевская формула «Сначала экономика, потом политика» не оправдала себя и использовалась чисто в качестве оправдания его авторитарной власти. В итоге он построил петроэкономику, управляемую исключительно политической монополией [партии] «Нур Отан». И как ни старались Назарбаев и его окружение, он всё равно останется в истории человечества как один из автократов Центральной Азии.

Азаттык: А какие выводы из событий в Беларуси, по-вашему, извлекут власти Казахстана? Какие политтехнологические решения можно ожидать от Акорды для предотвращения и подавления подобных протестов?

Шалкар Нурсеит: У них осталось очень мало времени, чтобы принять новые политтехнологические меры. У нынешнего режима были возможность и время провести реальные политические реформы — могли дать оппозиционным силам регистрацию и возможность участвовать в выборах. Это могло дать шанс гражданам чувствовать себя причастными к политическим процессам. Но у нас осталось четыре месяца [до парламентских выборов]. А все необходимые законы уже приняли — о выборах, о политических партиях, (также принят новый закон о мирных собраниях. —​ Ред.). Всё это преподносится как политические «реформы», ведь именно эти законы регулируют электоральный процесс.

Азаттык: Как вы считаете, станет ли белорусский протест ориентиром для протестных групп в Казахстане? Что они могут извлечь из происходящего?

Шалкар Нурсеит: Результат этих митингов будет влиять не только на протестные настроения в Казахстане, но и в России. Конечно, если Лукашенко удастся сохранить свой пост до окончания срока, то это будет негативно влиять, но не остановит внутренние процессы, которые начались еще до этих митингов. Протестные настроения никуда не ушли. Плюс парламентские выборы будут катализатором. Те обстоятельства, что Зеленский стал президентом Украины и Пашинян стал премьер-министром Армении, дали надежду людям в соседних странах, что можно избирать своих руководителей. Дали надежду на лучшее.

Мне кажется, каждый неравнодушный казахстанец [видит], что можно бороться за свои права. Но при этом нужна объединяющая сила и символ, как Тихановская. Не было бы ее, вряд ли была бы та оппозиция, которая выступила как единая сила, и мы не наблюдали бы эти мирные протесты.