Ответственность за то, что Казахстан, несмотря на два месяца чрезвычайного положения и карантина, оказался не готов к пандемии, президент страны в начале июля возложил на бывшее руководство Минздрава, «нерасторопных» акимов и несознательное население. Акимы городов и регионов остались на своих местах, население закрыли на второй за пять месяцев карантин, а экс-министр здравоохранения Елжан Биртанов, который потерял пост, сам заразившись коронавирусом, выписался из инфекционной больницы и исчез из публичного поля.
Почти через месяц после требования Токаева «уволить» и, если нужно, «провести расследование» власти сообщили о задержании работавшего при Биртанове вице-министром Олжаса Абишева. Его подозревают в хищениях. Подробности дела не приводятся.
СМОТРИТЕ, КТО УШЕЛ
Елжан Биртанов пробыл на посту главы Минздрава больше трех лет. После регистрации первых случаев коронавируса в марте Биртанов и его подчиненные говорили о готовности к эпидемии, наличии стратегического плана и прогнозировали, что число заболевших на пике составит около трех с половиной тысяч. В августе количество заразившихся приблизилось к 100 тысячам, Казахстан по этому показателю обошел Китай, откуда в конце прошлого года вирус начал распространяться по всему миру.
Елжан Биртанов в бытность министром здравоохранения Казахстана.
— В основе серии решений лежит неверное прогнозирование заболевания и его распространения. Это повлекло проблемы управления и распределения ресурсами здравоохранения в условиях кризисной ситуации. Проблемы управления ресурсами отразились на вопросах реорганизации медицинской помощи. В начале пандемии в апреле и мае месяце госпитализировали всех пациентов, что исчерпало текущие финансы. И тут наступил «взрыв» потребности [в медицинской помощи], — говорит о ситуации Марат Мамаев, партнер компании Med Invest First, специализирующейся на консалтинге в сфере здравоохранения.
Вслед за уходом Биртанова с должностями простились топ-менеджеры двух связанных с Минздравом структур — Фонда социального медицинского страхования (ФСМС) и «СК-Фармация». Обе организации оказались в центре внимания СМИ на фоне нехватки лекарств, койко-мест в больницах, недоступности ПЦР-тестирования и жалоб медиков на несправедливую выплату надбавок за работу в условиях риска заражения.
О теперь уже бывшем главе фонда Айбатыре Жумагулове до его увольнения «по собственному желанию» написали многие издания: он живет в роскошном особняке, балует дорогими подарками супругу, которая похвасталась в Instagram'е, что муж купил к ее 30-летию двенадцатую машину, хотя на заре совместной жизни обещал десять. Антикоррупционная служба сообщила о начале расследования в отношении бывшего руководства ФСМС по подозрению в хищениях «путем завышения стоимости закупаемых услуг».
Глава же другой структуры, единого дистрибьютора лекарств «СК-Фармация», Берик Шарип проработал на посту всего три месяца. Он получил солидную порцию критики из-за сбоев в поставках лекарственных средств в больницы и хранившегося месяцами на складах гуманитарного груза из-за рубежа. Компанию заподозрили в продаже гуманитарной помощи — после сообщений о том, что в одной из алматинских аптек были замечены коробки с наклейками Qatar Airways (авиакомпании, доставившей груз, подарок эмира Катара). В «СК-Фармация» продажу «гуманитарки» отвергли.
— Со стороны Минздрава были допущены ошибки. Оказались не совсем готовы. Может быть, кое-что было готово. Но слово «кое-что» не подходит, когда такая пандемия. Сделали искусственный дефицит даже жаропонижающих препаратов. [Лекарства] были, но некоторые наживались на бедах людей, перепродавая лекарства. Все больницы оказались переполнены, и где все койки?— говорит доктор медицинских наук эпидемиолог Сакен Амиреев.
СМОТРИТЕ, КТО ПРИШЕЛ
Минздрав после увольнения Биртанова возглавил Алексей Цой. За три дня до назначения он стал вице-министром здравоохранения. Посты заместителей министра при Цое получили Ажар Гиният и Марат Шоранов, в должности вице-министра осталась назначенная при Биртанове Людмила Бюрабекова.
Министр здравоохранения Казахстана Алексей Цой.
Примечательно, что Цой, Гиният и Бюрабекова в предыдущие годы работали в медицинском центре управления делами президента (комплекс больниц, научных центров и санаториев для лечения первых лиц государства и государственных служащих). Притом с июня 2019 года следующие 12 месяцев Алексей Цой был руководителем данного медицинского центра, а Ажар Гиният — заместителем.
Новый заместитель министра Шоранов пришел в Минздрав из ФСМС, он работал при теперь уже уволенном Жумагулове заместителем председателя правления. Сейчас в правлении фонда вместо Шоранова — Лязат Актаева, которая была вице-министром при Биртанове.
Вместо Айбатыра Жумагулова в ФСМС пришел Болат Токежанов, работавший вице-министром здравоохранения, затем ответственным секретарем Минздрава. По данным Factcheck.kz, в начале своей карьеры, в 1990-е годы, Токежанов успел поработать на разных должностях в Фонде обязательного медицинского страхования (ФОМС — аналог нынешнего ФСМС), который рухнул, а накопленные в нем за три года деньги испарились (по данным властей, их вывел за рубеж тогдашний глава фонда).
Управлять «СК-Фармация» назначили экономиста Ерхата Искалиева, который работал в Минфине, Мининдустрии. Он был активен в социальных сетях. Одно из фото Искалиева в Instagram'е, где он позирует с российской телеведущей Ксенией Собчак на светском рауте, стало очень обсуждаемым — пользователи делали перепосты, упоминая требование Токаева заменить прежних руководителей «менее гламурными» людьми. Вскоре фото было удалено, а аккаунт Искалиева в Instagram'е закрыт.
ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ? ИЗМЕНИЛОСЬ ЛИ ЧТО-ТО?
С приходом Цоя министерство отказалось от введенного в начале июня при Биртанове отдельного подсчета «бессимптомных» носителей коронавирусной инфекции. «Симптомных» и «бессимптомных» объединили, и Казахстан в один день вырвался в мировые лидеры по приросту заболевших. Это решение было ожидаемым, с учетом критики в адрес бывшего руководства Минздрава. Но другой шаг нового руководства ведомства — переход к публикации сведений о летальных исходах не каждый день, а раз в неделю — вызвал неоднозначную реакцию. Алексей Цой объяснил, что каждая смерть требует изучения причин и комиссии на местах не успевают с обработкой данных.
Немало вопросов вызвал учет случаев пневмонии, которую Минздрав в итоге вынужден был признать проявлением коронавирусной инфекции. Вспышка заболеваемости воспалением легких наблюдается в стране с начала лета, вслед за ослаблением карантинных ограничений. Врачи-активисты заявляли, что всплеск — следствие распространения коронавируса. О «неизвестной пневмонии» в Казахстане написали мировые СМИ, затем Всемирная организация здравоохранения высказалась о том, что речь идет о неправильно диагностированном COVID-19.
Под таким нажимом Цой 17 июля объявил, что Казахстан в августе объединит в национальной статистике коронавирус и пневмонию, «имеющую схожие с COVID-19» симптомы, но дающую отрицательный результат ПЦР-теста. Однако через пять дней Цой сказал, что заболевших пневмонией и умерших от нее до 1 августа в базу не включат, сославшись на то, что выделить пациентов с вызванной коронавирусом пневмонией из общего числа заболевших пневмонией — бактериальной, грибковой, вирусной с иным возбудителем — технически невозможно.
«Тоже хочет поиграть со статистикой». Методология Цоя и реакция общества:
Your browser doesn’t support HTML5
«Тоже хочет поиграть со статистикой». Методология Цоя и реакция общества
По данным Минздрава, с января по 2 августа текущего года в стране зарегистрировано более 256 тысяч случаев пневмонии, что в 3,3 раза выше аналогичного показателя прошлого года, а число жертв в этом году превысило четыре тысячи, что на 57 процентов больше показателя за семь месяцев прошлого года.
Обновленную статистику в стране ждали 1 августа, но цифры по пневмонии выдали на следующий день. Однако объединения данных не произошло: заболеваемость от коронавируса и пневмонии и летальные исходы от них подсчитываются отдельно. За первые шесть дней, по официальным данным, зарегистрировано более 11 тысяч заболевших и 120 летальных случаев. В международных базах отражена только статистика COVID-19, — например, американский Университет Джонса Хопкинса показывает, что в Казахстане более 96 тысяч случаев коронавируса.
Непоследовательность Минздрава проявилась и в меняющихся распоряжениях. 30 июля министерство обязало всех без исключения носить маски, даже новорожденных (за нарушение масочного режима в стране предусмотрены штрафы).
— Просто можно взять резинку, пополам ее перерезать, и она сразу уменьшается, то есть на лицо адаптируется. Это не проблема! Если совсем для новорожденных — делается из марли в несколько слоев с веревочками, — бодро делился лайфхаком с журналистами на пресс-конференции Алексей Цой.
Но два дня спустя, 1 августа, Минздрав сделал исключения в своем приказе для детей до пяти лет — после того, как СМИ выдали публикации со ссылкой на западных педиатров о вреде масок для детей. 3 августа журналисты спросили министра, не хочет ли он сделать исключения для детей с расстройством аутистического спектра, Цой оставил вопрос без ответа. А на следующий день министерство еще раз пересмотрело требования, отменив обязательное ношение масок «лицами, имеющими медицинские противопоказания».
Как министр (не) отвечает на вопросы журналистов:
Your browser doesn’t support HTML5
Как министр (не) отвечает на вопросы журналистов
Еще до всех этих арифметических и иных инноваций Минздрава, в июле, Казахстан стал первым государством в мире, которое повторно ввело карантин после двух месяцев режима чрезвычайного положения. Пример того, «как не надо иметь дело с коронавирусом», — так описали ситуацию в стране западные СМИ.
ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ?
Врач высшей категории с многолетним опытом работы в санитарно-эпидемиологической службе Лариса Лян говорит, что проблемы в сфере здравоохранения копились десятилетиями, когда рулить системой назначали людей, далеких от медицины. Провалы по многим направлениям — закономерный итог, считает она.
— Конкуренция в госслужбе не здоровая, а искусственная. Нет системы качества, есть система звонков и просьб. Здесь монополия, коррупционная схема в масштабах страны. Из государственного здравоохранения сделали бизнес, — заключает Лян.
Кандидат медицинских наук медик-активист Каиргали Конеев отмечает, что в системе санэпидназдора «санитарных врачей и эпидемиологов работает единицы, зато много юристов, экономистов и людей с другим образованием».
— Сложилось так, что первый руководитель, приходя на работу в какой-нибудь департамент, в первую очередь устраивал гонения на работающих там профессионалов и приводил с собой людей без профильного образования. Но эту проблему решали тем, что с позволения министерства меняли квалификационные требования под «своих людей», и в итоге выходило, что всё по закону. В результате на руководящие должности приходили люди из бизнеса. И даже научные центры стали возглавлять люди, далекие от науки и медицины. Всё это привело к разрухе, — говорит Конеев.
Каиргали Конеев убежден в том, что коронавирус лишь обнажил все те недостатки, от которых система здравоохранения, и не только она, страдает долгие годы.
— Медицинское образование и медицинская практика стали разобщенными. Это привело к тому, что медицинская наука не смогла вовремя отреагировать, чтобы спрогнозировать точное количество возможных заболевших, к чему должна была подготовиться система здравоохранения. Это всё привело к системному кризису в здравоохранении, на который наслаивается еще и политический кризис, — говорит Конеев.