38-летний Орынбек Коксебек, родившийся в Китае, переехал вместе с родителями в Урджарский район Восточно-Казахстанской области в 2004 году. Гражданство Казахстана он получил в 2005 году. 22 ноября прошлого года он поехал в город Кульджу в Китае, где родился, чтобы выписаться по месту регистрации.
– Когда в первый раз переходил границу (через таможенный пост «Бахты». – Ред.), [китайские пограничники] у меня спросили, выписался ли я из «напоса» (постоянная прописка по-китайски. – Ред.). Мне сказали, что если не выписался, то не смогу снова пересечь границу. По приезде в Китай я ходил в городское отделение полиции Чугучака по вопросам, связанным с паспортом. Там мне сообщили, что я до сих пор не выписан из «напоса», и дали подписать некоторые документы. Как оказалось, это был документ о восстановлении «напоса» (о восстановлении постоянной прописки в Китае – Ред.), – рассказывает он.
«ОБВИНИЛИ В ДВОЙНОМ ГРАЖДАНСТВЕ»
По словам Орынбека, в Синьцзяне он окончил лишь два класса общеобразовательной школы. После чего в школе не учился, рос в животноводческой местности. Он совсем не понимает китайского языка, не умеет хорошо писать и читать.
– Я не понял, что было написано в той бумаге. Они сказали, что это документ о выходе из «напоса», я поверил и поставил свою подпись. 15 декабря мне позвонили из отделения полиции Чугучака и сказали, что меня выписали из «напоса», проверят состояние моего здоровья и выпустят через границу. Сотрудника, пригласившего меня, звали Женис, – вспоминает он.
Показали фото отца и спросили, знаю ли я его. Я сказал, что это мой умерший отец. Они на моих глазах разорвали его фото и бросили в мусорный ящик.
По словам Орынбека, полиция в Синьцзяне обманом вызвала его в отделение и сразу направила в «центр политического перевоспитания». Он думал, что его направили «в школу». Представители центра стали показывать ему фотографии родственников, начиная с его родителей, и расспрашивали обо всех.
– В первую очередь показали фото отца и спросили, знаю ли я его. Я сказал, что это мой умерший отец. Они на моих глазах разорвали его фото и бросили в мусорный ящик. Затем вытащили фото матери и младшего брата отца. Записали информацию о них. Меня обвинили в двойном гражданстве и предательстве, – говорит Орынбек.
За последние несколько лет в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, провинции на западе Китая, где живут казахи и уйгуры - две относительно крупные этнические группы - среди местного населения участились проверки и случаи массовых арестов.
Пекин опасается уйгурского сепаратизма и религиозного радикализма в этом регионе и всячески усиливает меры безопасности. Бежавшие за границу уйгурские активисты и международные правозащитники жалуются на жесткую политику Китая, которая ограничивает политические, культурные и религиозные свободы этнических меньшинств.
Отобранные паспорта и «центры политического перевоспитания». Китай обвинили в притеснении казахов (17 апреля 2018 года):
Your browser doesn’t support HTML5
Отобранные паспорта и «центры политического перевоспитания». Китай обвинили в притеснении казахов
В последние годы этнические казахи начали сообщать о притеснениях и ограничениях в Синьцзяне. Среди них есть переехавшие из Китая на свою историческую родину казахи, которым было предоставлено гражданство Казахстана. Их задерживали во время поездок в Синьцзян.
Орынбек, проживающий в селе Урджар, вначале говорил Азаттыку, что опасается давать интервью. Он сказал, что при освобождении китайская полиция взяла с него расписку о «неразглашении увиденного» и угрожала, что его заберут из Казахстана и посадят на пять лет, если он всё расскажет.
При посещении своих родственников под Алматы он согласился встретиться с репортером Азаттыка в городе Каскелене 21 мая и дать интервью.
– Они (полиция Чугучака. – Ред.) обвиняют меня в «двойном гражданстве», потому что в ноябре я собственноручно подписал заявление о восстановлении постоянной регистрации. То есть при наличии постоянной регистрации я являюсь гражданином Джунго (Китая. – Ред.). Они мне так объяснили. Воспользовавшись тем, что у меня низкий уровень образования, делали всё, что им вздумалось, – говорит он.
По словам Орынбека, в первый день в «центре политического перевоспитания» в Чугучаке сотрудники полиции «заставили его стоять на ногах в течение 24 часов». Потребовали, чтобы он учил китайский язык и песни о партии.
– На протяжении семи дней я находился в наручниках. Ночью наручники снимали, но спал с оковами на ногах. На седьмой день меня наручники расстегнули и повели на повторный допрос. Там мне сказали, чтобы в течение года я выучил китайский язык, иначе меня закроют на пять лет, – говорит он.
ЗАСТАВЛЯЛИ СЛУШАТЬ ПЕСНЮ ДИМАША НА КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Орынбек Коксебек рассказывает, что китайские надзиратели «бросили его в глубокий колодец и поливали ледяной водой, он терял сознание, его тело в какой-то момент привыкло к избиениям». Он сказал, что не хочет вспоминать пережитое.
Они требовали, чтобы я признался в том, что пользовался двойным гражданством и в долгу перед китайским народом.
– Это было как в аду. На руках – наручники, не могу даже голову повернуть. Тесно. Я рассказываю об этом и в то же время испытываю страх. Меня окатили водой из ведра. Тогда я, оказывается, пронзительно закричал. Об этом мне рассказали другие. Очнулся в окружении нескольких человек. Среди них был молодой казах. Он сказал мне: «Ага (обращение к старшему), вы же не железный. Признайтесь во всем». Они требовали, чтобы я признался в том, что пользовался двойным гражданством и в долгу перед китайским народом. Однако я отверг эти требования, – вспоминает Орынбек дни заключения в Китае.
По словам Орынбека, его мучения на этом не закончились. Он был вынужден записать на арабице слова песен о партии на китайском языке и выучить их. Сотрудники «центра политического перевоспитания» заставляли его слушать на китайском языке песню в исполнении популярного казахстанского исполнителя Димаша Кудайбергена.
– Оказывается, человек способен многое выдержать, но человеческий организм не может без соли. Примерно через три месяца меня перевели в другое место. Там нам выдали посуду двух видов. Одну для кипятка, другую для еды из риса. Однажды нам принесли чашку соли. Я взял горсть соли, положил ее в воду и, размешав, выпил. Крикнул всем: «Соль! Соль!» Все зашумели, услышав о соли, – рассказывает Орынбек.
Орынбек Коксебек говорит, что из «центра политического перевоспитания» в китайском Чугучаке он вышел 13 апреля 2018 года. Какие-либо независимые источники информации в Китае не могут подтвердить сказанное им. В посольстве Китая в Казахстане также не дают никакой информации. Репортер Азаттыка 22 мая обратился за комментариями в консульство Китая в Алматы, однако ему не ответили.
«НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ МЕСЯЦЕВ БЫЛ «МАКУЛБАЕМ»
Другой казахстанец, помещенный вместе с Орынбеком Коксебеком в «центр политического перевоспитания», алматинец Аман Жансеит, говорит, что провел в заключении более 50 дней.
Казахстанец Аман Жансеит, который говорит, что провел в лагере в Китае почти два месяца.
22 мая Амана пригласили на круглый стол молодежного общественного движения «Атажурт» в алматинской гостинице «Казахстан». В ходе этой встречи вышедшие на свободу из китайских «центров перевоспитания» выразили благодарность СМИ, которые написали о них, и министерству иностранных дел Казахстана.
– 18 февраля 2018 года я полетел в Пекин по делам. Там меня задержали и сообщили, что меня доставят в Чугучак. По их словам я понял, что меня туда собираются доставить в наручниках и оковах, поэтому я сказал, что сам поеду в Чугучак. В аэропорту Чугучака меня встретили три человека и взяли под стражу, – вспоминает он.
По словам Амана, в полиции Чугучака его допрашивали три дня, интересовались, кем он работает и чем занимаются родственники.
– Через четыре дня меня доставили в учебный центр (центр политического перевоспитания. – Ред.). Оттуда с трудом выбрался лишь через 53 дня. Перед завтраком, обедом и ужином мы исполняли государственный гимн. Неизвестность – самое тяжелое, что там было. Мы не знали, когда выйдем, – через год или два. Никто сказать не мог. Я постоянно повторял, что «в Казахстане у меня четверо несовершеннолетних детей и им без меня будет тяжело». Они отвечали, что мои дети проживут и без меня. Раз в две недели вызывали на беседу. На вопрос, как наши дела, мы были вынуждены отвечать, что всё в порядке. На каждое их слово отвечали только «макул» («хорошо» – это слово употребляется для выражении безоговорочного согласия с чьим-то мнением или предложением. – Ред.). Если не скажешь «макул», наказание будет иным. У них были одиночные камеры. Помещали в них. Там очень холодно, темно. И на протяжении двух месяцев я был «макулбаем» (человек, соглашающийся со всем), – говорит Аман Жансеит.
Аман говорит, что в центрах политического воспитания вместе с местными синьцзянскими казахами также находятся казахи, которые переехали в Казахстан и получили вид на жительство, но были задержаны во время поездки в Китай.
– Вместе со мной в заключении находился один молодой казах. Его жена также была под стражей. Им не давали свиданий. Двое их несовершеннолетних детей остались на попечении его отца, человека старше 70 лет. А мать его болеет. Днем мы читали книги, сидя на стульях. Через каждый час вставали и около 10 минут делали разминку. В такие моменты мы успевали с ним пообщаться. За всеми нами наблюдали через видеокамеры, – говорит Аман.
Ранее Азаттык писал еще об одном казахстанце, Кайрате Самаркане, который несколько месяцев провел в заключении в «центре политического перевоспитания» в Бурылтогайском районе в Китае. В интервью Азаттыку он рассказал, что «пытался покончить с собой». На встрече 22 мая в Алматы он сказал:
– Я пострадал безвинно. Поэтому через международные правозащитные организации намерен потребовать от китайских властей выплаты компенсации в размере одного миллиона долларов США и освобождения безвинных казахов, находящихся в лагерях, называемых «центрами политического воспитания».
Читайте на эту тему: Казах, увидевший изнутри «политический лагерь» в Синьцзяне
Сообщения о притеснении казахов в Китае начали поступать с апреля 2017 года. На Всемирном курултае казахов в Астане, который состоялся в прошлом году, подняли вопрос о давлении, оказываемом на казахов Китая со стороны местных властей. Эту проблему затронул этнический казах из Германии Омирхан Алтын, обративший внимание президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на ситуацию.
Читайте еще: «Это был мой долг – рассказать о положении казахов в Китае»
Назарбаев тогда дал поручение министерству иностранных дел решить проблемы казахстанцев. В министерстве иностранных дел Казахстана касательно жалоб на притеснения казахстанцев в Китае и проживающих там этнических казахов время от времени дают свои комментарии. В ведомстве также сообщили, что в связи с задержанием граждан Казахстана в Китае МИД направил Пекину дипломатическую ноту и провел переговоры с руководством Синьцзяна. Направленные в МИД и посольство Китая в Казахстане за последние несколько месяцев письменные запросы Азаттыка по этому вопросу остались без ответа.
Этнические казахи в Китае в основном живут в селах и районах Или-Казахского автономного округа Синьцзяна, в округах Алтай и Тарбагатай, в городе Урумчи и в нескольких других районах. По данным переписи населения 2000 года, численность казахов в Китае составляет один миллион 250 тысяч человек.