Соглашение по ядерной программе Ирана и разговоры о привлечении Тегерана на мирную конференцию по Сирии увеличивают возможности для сотрудничества Ирана и Запада. Может ли это привести к разрядке в американо-иранских отношениях?
Сирия, Ирак, Афганистан, распространение ядерного оружия — всё это кризисы, в которых ставки Запада и Ирана высоки.
Но могут ли две стороны — в частности, Вашингтон и Тегеран — когда-либо снизить напряженность, чтобы стать партнерами в глобальном миротворчестве, или даже добиться сближения?
Этот вопрос вновь возник после того, как на этой неделе Иран и шесть мировых держав очертили ориентиры для сотрудничества, согласившись начать реализацию шестимесячного соглашения по ядерной программе 20 января.
Несоблюдение обязательств может легко развеять надежды на последующее всеобъемлющее решение иранского ядерного кризиса. Но на данный момент соглашение, по-видимому, в достаточной мере отодвигает на второй план критиков и в Вашингтоне, и в Тегеране, чтобы открыть путь для дальнейших шагов даже за пределами ядерной проблемы.
Участвовавшие в международных переговорах по иранской ядерной программе политики фотографируются после достижения соглашения. Женева, 24 ноября 2013 года.
Основатель лондонской группы анализа политических рисков Cornerstone Global Associates Ганем Нусейбех говорит об этом так:
— То, что происходит между США и иранцами, — это долгосрочный процесс восстановления доверия, разрушенного за 35 лет со времени [Исламской] революции. Так что всё не изменится в одночасье. Но они, безусловно, двигаются в направлении постепенного укрепления доверия не только по иранской ядерной проблеме, так как это будут врата ко всему другому помимо этого, а также и к другим региональным вопросам, представляющим взаимный интерес. Это не произойдет быстро, но в конечном итоге станет благоприятной возможностью для долгосрочного сотрудничества.
Другая область, где взаимодействие уже изучается, — это сирийский кризис. Государственный секретарь США Джон Керри 13 января встретился в Париже со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, чтобы обсудить пути, благодаря которым Тегеран мог бы принять участие в мирной конференции по Сирии 22 января в швейцарском городе Монтре.
МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ФАКТОРЫ
Встреча, похоже, окончилась безрезультатно. Керри повторно озвучил позицию Вашингтона, что Тегеран может быть формальным участником, только если он разделяет цель создания переходного правительства. Иран ранее уже отверг это условие, заявив, что это равносильно признанию того, что его союзник, президент Сирии Башар Асад, уйдет в отставку.
Госсекретарь США Джон Керри (слева) и министр иностранных дел России Сергей Лавров. Париж, 13 января 2014 года.
Возможность присутствия Ирана на заседании в некотором неформальном статусе тем не менее остается — с учётом того, что Сергей Лавров и спецпосланник ООН по Сирии Лахдар Брахими воспользовались встречей 13 января, чтобы вновь призвать к привлечению Ирана к участию в конференции.
Тем не менее, если взаимодействие с Ираном, кажется, как-то растёт, многие аналитики говорят, что было бы ошибкой предполагать, что Вашингтон или Тегеран в настоящее время усматривают какую бы то ни было возможность разрядки.
Ганем Нусейбех говорит, что недавняя готовность Ирана сесть за стол переговоров по его ядерной программе связана с несколькими факторами, в том числе последствиями экономических санкций и с позицией президента Хасана Роухани о том, что Тегеран может выиграть больше путем переговоров, чем конфронтацией.
Но Хасан Роухани, человек своего режима и духовное лицо, никогда не говорил напрямую об улучшении отношений с Вашингтоном. Да это и не в его полномочиях. Это дело верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи.
Аналогично президент США Барак Обама никогда не говорил о разрядке и ведёт арьергардные бои в конгрессе против оппонентов, которые хотят отменить санкции по отношению к Тегерану.
Есть и другие факторы, которые даже при всем желании затруднили бы быстрое сближение Вашингтона и Тегерана.
РЕГИОНАЛЬНОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО
Редактор специализирующегося по Ирану и Ближнему Востоку интернет-сайта EA Worldview Скотт Лукас отмечает, что в некоторых кризисах Иран и Соединенные Штаты являются главными игроками и могут оказывать полное влияние на результаты. Но в других они не могут этого сделать, поскольку связаны с другими игроками, осложняющими их отношения.
Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи (справа) проводит переговоры с премьер-министром Ирака Нури аль-Малики. Тегеран, 5 декабря 2013 года.
Одним из примеров является сирийский кризис, который включает в себя ожесточенное региональное соперничество между Ираном и Саудовской Аравией — союзником США.
— Правительство [иранского президента Хасана] Роухани летом прошлого года приступило к исполнению своих обязанностей с надеждой, что сможет улучшить отношения с Саудовской Аравией. Оно говорило о собственном взаимодействии с Эр-Риядом, но проблема Сирии очень помешала этому из-за большого числа мнений внутри [иранской] власти — верховный лидер, депутаты, ведущие священнослужители, а также большая часть СМИ страны в настоящее время крайне враждебны к Саудовской Аравии, обвиняют её в поддержке террористических атак (в Сирии и Ливане), и в действительности у Ирана нет политического пространства, чтобы искать какого-либо согласия с Саудовской Аравией. И так долго, пока этого не случится, осложнения будут иметь место, — считает Скотт Лукас.
Лукас говорит, что кризис в Ираке и Афганистане — где Вашингтон и Тегеран номинально на одной стороне в поддержке правительств этих стран — всё еще создаёт много трудностей.
— Вы не можете рассматривать Ирак или Афганистан просто как правительства, отвечающие на призыв либо Тегерана, либо Вашингтона, и что проблемы в Ираке — просто потому, что Иран дергает за ниточки правительства (премьер-министра Нури) аль-Малики. Проблемы в Ираке обусловлены самим правительством аль-Малики и его проблемами взаимодействия с суннитским меньшинством. Я думаю, то же самое можно сказать об Афганистане — правительство Карзая будет продолжать отстаивать собственную власть с точки зрения того, как ему взаимодействовать с населением. И это означает, что и Иран, и Вашингтон имеют проблемы в плане того, как они будут вести дела с Карзаем, а также уладят ли они их, находясь на одной стороне, — говорит Скотт Лукас.
Тем не менее немногие наблюдатели сбросили бы со счетов важность того уровня сотрудничества Вашингтона и Тегерана, которого к настоящему времени удалось добиться по ядерному кризису. И мало кто будет оспаривать тот факт, что способность к сотрудничеству может расти с практикой его достижения.
Превращение вражды в партнерство всегда начинается с маленьких шагов. Успех или провал нынешних усилий станут более ясными в ближайшие месяцы — много иль мало еще предстоит впереди.
В подготовке материала участвовали Чарльз Рекнагель и Алиса Вальсамаки.