Эмбарго на импорт грузинского вина в Россию стал благословением для Грузии, считают эксперты. Виноделы осваивают европейские технологии и возрождают древние традиции, чтобы выйти на новые рынки.
Немецкий пенсионер Бурхард Шухман ранее работал на руководящих должностях на железной дороге. Впервые он попал в Грузию семь лет назад. Шел 2006 год, и Россия только что ввела запрет на импорт грузинского вина.
Очарованный красотой заснеженных вершин кавказских гор, бросающих тень на бескрайние виноградные плантации, Бурхард Шухман решил открыть свою винодельню.
— Если посмотреть на это сейчас, то грузины могут радоваться тому, что было наложено эмбарго. Потому что они были вынуждены сосредоточиться на качестве и задуматься о маркетинге. Раньше в этом не было нужды, — говорит Бурхард Шухман.
ДРУГОЙ РЫНОК - ДРУГОЕ ВИНО
После получения в феврале и марте положительного заключения экспертизы Агентства по защите прав потребителей России грузинские вина скоро снова появятся на прилавках магазинов. Россияне, возможно, ожидают знакомый сладковатый сиропный вкус прошлых лет, но они могут быть удивлены изменившимся вкусом грузинских вин.
Партия грузинского вина, подготовленная для экспорта в Россию. Кварели, 15 марта 2013 года.
В 2005 году Грузия экспортировала в Россию около 80 процентов своего вина. Однако за семь лет эмбарго грузинские виноделы, стремясь выйти на западный рынок, существенно изменили свою технологию — как в части обработки, так и спектра вкусов.
В то же время в России после того, как исчезли дешевые грузинские вина, существенно продвинула свои позиции на рынке продукция из Франции, Италии и Испании. Сейчас новое, изменившееся вино вернется на изменившийся, более разнообразный рынок.
Бурхард Шухман говорит, что приехал в Грузию, потому что был уверен: большое разнообразие сортов винограда вкупе с долгой историей виноградарства смогут сделать его вино конкурентоспособным на ранее неизведанных рынках. Для создания своего продукта он нанял грузинского винодела третьего поколения и инвестировал около 10 миллионов долларов. Поставляет он свои вина в основном в Европу и Центральную Азию.
НОВОЕ СО СТАРЫМ
Неподалеку от винодельни Бурхарда Шухмана находится винодельня семьи Николоза Николаишвили, созданная его прадедами более столетия назад.
Николоз Николаишвили со своей супругой. Кахетия, 7 апреля 2013 года.
Николоз Николаишвили также кое-что изменил на своей винодельне. Но это касается не качества вина, которое, по его словам, всегда было превосходным, а методов обработки. Около пяти лет назад он купил европейскую дробилку, которая, в отличие от грузинских, отделяет виноградины от гроздьев.
— Когда появляется спрос, нужно что-то делать, — говорит Николоз Николаишвили.
В Грузии растет виноград сотен видов, однако при Советском Союзе для производства вина разрешалось использовать только менее 20 сортов. Обязанность исполнять квоту на производство плохо сказывалась на качестве вина. В то же время грузинские вина считаются более качественными, чем конкурирующие с ними молдавские или российские.
После распада Советского Союза грузинские вина продолжали оставаться популярными, в связи с этим у производителей не было мотивации улучшать методы производства.
Эмбарго на импорт грузинского вина в Россию было введено в 2006 году, за два года до российско-грузинского военного конфликта, как официально заявлялось, из-за нарушений санитарных норм. Несмотря на то, что многие соглашаются с политической подоплекой решения, мало кто отрицает, что многие грузинские вина, поставлявшиеся в Россию, действительно имели ненатуральные добавки.
Как рассказывает менеджер винного магазина в Тбилиси Отар Шарашенидзе, «в России продавалось всё», что только имело название «вино» на этикетке.
Парадоксально, но эмбарго способствовало как освоению современных европейских методов, так и возрождению древних грузинских традиций, уходящих корнями в шесть тысячелетий назад.
Производство вина на предприятии Бурхарда Шухмана. 7 апреля 2013 года.
По старым технологиям виноград давится вместе с гроздьями и помещается в глиняную бочку под названием «квеври». Там виноград отжимается вручную, и после бочку периодически поворачивают и встряхивают на протяжении 10—12 дней. Через какое-то время бочки запечатывают и хранят около года, после чего разливают по бутылкам.
Крупные виноделы, как Бурхард Шухман, который производит в «квеври» около 30 процентов своего вина, надеются, что этот уникальный стиль может выделить грузинское вино среди других европейских вин.
ВОПРОСЫ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ
По мнению директора Союза сомелье и экспертов России Артура Саркисяна, ни новые технологии, ни старинные методы не помогут грузинским винам вернуться на прежние позиции на рынке, поскольку российские потребители стали более разборчивыми.
— По грузинским винам просто есть некая ностальгия. Когда вино появится на рынке, люди начнут его покупать, но мы должны понимать, что цены будет не ниже 300—400 рублей за бутылку, а это уже категория вин из Чили, Италии и Австралии. Поэтому у людей будет выбор — брать или не брать грузинское вино, — говорит Артур Саркисян.
Винодельня Николоза Николаишвили. Кахетия, 7 апреля 2013 года.
По данным Союза энологов и виноделов России, общий импорт вин из Франции, Италии и Испании вырос с 11 процентов в 2006 году до 50 процентов в 2011 году. Молдавское вино, на которое также было введено эмбарго в 2006 году, существенно сдало свои позиции после возвращения на российский рынок.
Россия начала рассматривать снятие эмбарго на поставку грузинских вин вскоре после избрания Бидзины Иванишвили на должность премьер-министра. В отличие от Михаила Саакашвили, который не приветствовал связи с Москвой, Бидзина Иванишвили пытается наладить отношения с Россией и возобновить торговлю, как важный фактор усиления грузинской экономики.
Как говорят грузинские виноделы, российские покупатели проявляют большой интерес к поставкам вина, несмотря на отсутствие привычного сладковатого вкуса.
Однако грузинские виноделы научились выживать и без России: несмотря на то, что произошел резкий спад экспорта после показателей 2005 года (81 миллион долларов), он начал постепенно восстанавливаться и в 2012 году достиг 65 миллионов долларов.
Статья написана на основе материала, который подготовил журналист Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» Гленн Кэйтс.