В форуме международного сотрудничества «Один пояс — один путь», который проходит в Пекине 14–15 мая, участвуют главы стран региона и представители около 30 стран. В интервью Азаттыку политолог Мухит Асанбаев ответил на вопросы об отношениях Центральной Азии с Китаем.
Азаттык: Проект «Один пояс — один путь», начатый в 2013 году, вначале казался инициативой, направленной на раскрытие транспортных, логистических возможностей. Если рассматривать их сейчас, то заметно, что в Китае его начали объяснять как стратегию. В чем тут суть?
Мухит Асанбаев: Да, для Китая, который интенсивно развивается последние 20–30 лет, это проект действительно является стратегическим направлением, стал целью. Китай вошел в ряд стран-гигантов не только по численности населения, но и по другим направлениям. Он становится страной, которая не только обеспечила себя производством, но и страной с перепроизводством и инфраструктурой. Эта страна, в которой товаров производится больше ее платежеспособности, приближается к кризису перепроизводства. Один из способов избежать кризиса — вывезти побольше товара из страны. Стоит отметить, что чем быстрее он выйдет на западный рынок, тем удобнее это будет для экономики Китая с позиции предотвращения угрозы в будущем.
Мы видим из истории, что еще до 14–15-го веков Китай по суше доставлял свои товары в Европу и имел тесные отношения с другими странами. Но после того, как европейцы вышли на западные берега Африки, к Индийскому океану и развили морские пути, караванные пути по суше из Китая, по которым поставлялись товары в Европу и Азию, потеряли смысл. Из-за этого страны, находящиеся вдоль этого пути, также подверглись кризису. Нынешний Китай благодаря проекту «Один пояс — один путь», который иногда называют «Шелковым путем», преследует цель занять свое место на западном рынке.
Форум международного сотрудничества «Один пояс — один путь». Пекин, 14 мая 2017 года.
Азаттык: Идею «Одного пояса — одного пути» Китай сейчас начал представлять как мировой образец, лучший, чем западный. Как ранее анонсировали, первым на форуме, в котором участвуют руководители и представители около 30 стран, выступит президент России Владимир Путин. Что нового может привнести Китай в отношения со странами региона?
Мухит Асанбаев: Россия для Китая тоже западная страна. После аннексии Крыма у России ухудшились отношения с Европейским союзом и Америкой. От России требуют возвращения Крыма, поэтому наложили санкции и подвергли ее изоляции. Однако из-за крымского кризиса страдает не только Россия, последствия стали ощущать и Европейский союз, и США. Единственная страна, которая выигрывает от этого, — Китай. После того как для Москвы закрылись ворота Европы, Китай начал признавать Россию в качестве стратегического партнера.
Азаттык: Как вы расцениваете влияние Китая на страны Центральной Азии?
Мухит Асанбаев: Я бы сказал, что Китай занимает особое место для Центральной Азии. Известно, что Китай является основным финансовым донором для стран Центральной Азии. К примеру, мы видим, что через 25 лет дипломатических отношений с Китаем в Казахстане 25 процентов нефтяного производства принадлежит Китаю. А сколько долгов, о которых мы не знаем?! Доля Китая растет в Центральной Азии не только в Казахстане, но и усиливается в Туркменистане и Кыргызстане. Китайцы импортируют газ из Туркменистана. Газовое месторождение Галкыныш в Туркменистане монополизировано Китаем. Китайцы сами его перерабатывают и получили права на его поставку. К тому же еще существует газопровод Центральная Азия — Китай, запущенный в 2008 году.
Нельзя отрицать и положительные моменты взаимоотношений с Китаем. К примеру, Казахстан прежде зависел от России в вопросах доставки источников энергии. Однако благодаря отношениям с Китаем Казахстан избавляется от кабалы России в этой сфере.
Азаттык: Китай свои некоторые производственные проекты намерен перевезти в Центральную Азию. Это более 50 объектов. Также известно, что в Таджикистане и Кыргызстане основными арендаторами земель являются китайцы. Кто в целом выигрывает больше от отношений Центральная Азия — Китай?
Фуры стоят в ряд на китайско-кыргызской границе.
Мухит Асанбаев: Конечно, я бы сказал, что Китай. Исторически Китай представляет потенциальную угрозу безопасности, экономике, политике и географии не только Центральной Азии, но и далекой Америки.
В Центральной Азии имидж Китая представлен как источник угрозы. Это результат философии, образа мышления, которые формировались в регионе на протяжении тысяч лет. Мы видим, что остерегаться Китая призывали не только казахи, но и в других странах Центральной Азии. Прежде существовали культурные и языковые барьеры. Поэтому, наверное, и не произошло ассимиляции с Китаем. Однако сейчас Китай постепенно, благодаря своей «мягкой силе», пытается убрать культурные барьеры.
Соответственно для стран Центральной Азии Китай с его миллиардным населением мог бы стать большим рынком. Однако Центральная Азия не может открыть для себя этот рынок. Стоит отметить, что в Центральной Азии сейчас угроза исходит не от Китая, а от коррупции. Без изменения этого менталитета нормальные связи не наладятся ни с Китаем, ни с другими странами.
Азаттык: Если скажем, что отношения Центральной Азии с Китаем в основном развиваются в сфере экономики, то повлияет ли на соседние страны тот факт, что Китай осознанно девальвируют свою национальную валюту — юань?
Мухит Асанбаев: Конечно, повлияет. Девальвация в Китае влияет не только на Центральную Азию, но и на экономику Америки. США постоянно подвергают критике Китай за неуместную девальвацию своей национальной валюты, считая, что Пекин намеренно проводит девальвацию для обеспечения конкурентоспособности китайских товаров и это не соответствует правилам чистой торговли.
Рядовое население Центральной Азии живет не за счет производства, а благодаря лишь торговле. Можно сказать, что в странах Запада такого нет. Если рассматривать Казахстан с институциональной позиции, можно сказать, что в стране практически нет самостоятельно действующих независимых экономических субъектов; мы видим, что это страна, где работают лишь объекты малого бизнеса и квазигосударственный сектор. К тому же в последнее время цена на нефть остановилась на уровне 40–50 долларов за баррель. Несмотря на четверть века независимости, в Казахстане всё еще не создали путь, благодаря которому можно было бы не зависеть от цены на нефть.
Президент Китая Си Цзиньпин (справа) и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Шанхай, 19 мая 2014 года.
Азаттык: Если учесть, какую обеспокоенность вызывает для Центральной Азии афганская угроза, а для Китая «уйгурский сепаратизм» в Синьцзяне, то каково место Китая в вопросах обеспечения безопасности в регионе?
Мухит Асанбаев: Я заметил, что Китай уже давно замял «уйгурскую проблему». Однако для Китая не очень выгодно, когда говорят, что государство контролирует всю ситуацию. Если говорить о Китае, то должно быть видно, что проблемы существуют, и тут заметны интересы в привлечении других стран в вопросы регулирования этих проблем. Это считается признаком построения отношений с другими странами в области безопасности. Это же можно сказать и о ситуации с Афганистаном. К примеру, если талибы вернутся к власти, на Казахстан это прямого воздействия не окажет. Прежде, когда талибы находились у власти, некоторые западные страны, подобно Франции, были готовы признать их.
В целом, когда ситуацию в той или иной стране показывают как опасную, то тем самым открывают путь к вмешательству других стран в эту проблему. Расположение Афганистана в буферной зоне между Индией, Пакистаном, Центральной Азией и Китаем я назвал бы трагедией этой страны.
Азаттык: Через Евразийский экономический союз, Организацию Договора о коллективной безопасности Россия намерена держать под своим влиянием бывшие советские страны. Может ли Китай сформировать другую картину через влияние на Россию?
Мухит Асанбаев: Это одна из многоходовых комбинаций Китая. Он некоторых намеченных целей в Центральной Азии может добиться через Россию. Бывает, что Китай и Россия имеют противоположные взгляды по некоторым вопросам. К примеру, когда создавали Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), Китай от нее ждал многого. Через эту организацию Пекин пытался реализовать свои инвестиционные стратегии в России и Центральной Азии. Даже поднимался вопрос о выпуске общей валюты. Однако многое из этого осталось лишь на бумаге. Для Китая инициатива «Один пояс — один путь» — это своего рода другой способ войти в Центральную Азию после разочарования в ШОС.
Азаттык: Спасибо за интервью.