В Северном Чертаново живет старшеклассница Юля, изнывающая одновременно от родительской гиперопеки и юношеского максимализма. Отец девочки, в меру суровый полковник ЧС Валентин Лебедев, запрещает дочери свободно перемещаться по периметру района и смотреть надвигающийся метеоритный дождь с удобного возвышения. Однако у Юли есть парень Артем на характерном, наглухо тонированном BMW E34, и он, разумеется, забирает пленницу из квартирной кельи, чтобы полюбоваться астрономическим явлением, которое бывает раз в 50 лет.
Все сразу идет не по плану, потому что вместе с метеоритами мимо Чертаново пролетает инопланетный корабль (зачем-то входящий в плотные слои атмосферы из безвоздушного пространства), а бравые российские военные, недолго думая, отправляют к нему дипломатическую депешу в виде ракеты «воздух-воздух» с борта истребителя. Не в силах отказаться от такого гостеприимства, НЛО падает как раз на Чертаново, убивая подругу Юли, еще тысячи романтичных людей, и досадно мешая Артему, уединившемуся с девушкой в квартире с целью осуществить пуск своей "ракеты" в направлении дочери полковника. Режиссер так прямо и жестко проводит монтажные параллели падения корабля с прелюдией Артема и Юли, что отказаться от метафорических сравнений о Земле, переживающей дефлорацию, невозможно.
Итак, наша планета, в отличие от Юли, лишилась астрономической девственности, а далее все взрывается, рушится, и вносит хаос в лучших традициях блокбастеров об инопланетных вторжениях.
Если бы создатели выдали главный сюжетный поворот заранее, то проект лишился бы основной интриги.
После просмотра фильма понятно, почему Бондарчук окружил сюжет проекта такой завесой тайны, что никто ничего не знал до самого выхода картины в прокат. Если бы создатели выдали главный сюжетный поворот заранее, то проект лишился бы основной интриги. А интрига была что надо: трейлеры обещали одновременно национал-социалистическое побоище чертановских гопников с незваными пришельцами в духе «Дня Независимости» пополам с «9 районом», атмосферу комендантского часа с военным переворотом и иноземный разум, враждебный русскому духу. В результате Бондарчук стремительно и ловко скачет по всем описанным темам, не принимая ничью сторону, потому что все вроде и правы, и неправы одновременно, - военные, учителя, граждане, гопники, политики, - но все это неважно, ведь девочка полюбила мальчика. И пусть Земля сходит с оси, а Галактика схлопывается в черную дыру, -плевать вообще на это все, тут мальчик еще не ответил, любит ли он девочку.
В «Притяжении» Бондарчук исправил главную ошибку, которую совершил вместе с продюсером Александром Роднянским в «Обитаемом острове». Как признавался сам Роднянский, киноадаптация Стругацких была чересчур «Стругацких», и не очень – адаптацией. Оба автора были без ума от фантастов, и снимали, в общем, фильм о своей любви к наполненной аллюзиями литературе советских классиков, совершенно упустив из виду современного зрителя, который уже далек от Стругацких как хронологически, так и идейно. Более того, «Обитаемый остров» снимался так долго, что российские реалии догнали его сюжет, и к моменту релиза ленты зомбирующие излучатели планеты Саракш уже не казались невинной выдумкой, что сразу превращало развлекательный, в общем, блокбастер, в публицистическое высказывание. Ну и главное: в «ОО» Бондарчук сделал главным героем картины послание зрителям, а сюжет – историей борьбы идеологий. Зрителям же хочется смотреть в кино не на идеи, а на людей, и сопереживать им. Идеи трогают аудиторию, только когда облечены в персонажей. Идея Ленина – это в первую очередь сам человек Ленин, а не его субстанциальное выражение.
Сейчас границы стерты, а юные сердца все еще хотят невозможной любви. И индустрия идет у них на поводу, придумывая чувства к Супермену. Или вампиру. Или роботу.
В «Притяжении» с этим все замечательно. Есть девочка, есть мальчик, есть история невозможной любви, призванная понравиться всем девочкам (а они приведут в кинотеатры мальчиков, это всем известная формула). Демократизация и либерализация общества сотворила с юношеским чувственным максимализмом плохую шутку: мезальянсы ушли в прошлое. Раньше достаточно было родиться в бедной семье, или быть не той расы или не с той родоплеменной основой, - и о принце можно было не мечтать. Сейчас границы стерты, а юные сердца все еще хотят невозможной любви. И индустрия идет у них на поводу, придумывая чувства к Супермену. Или вампиру. Или роботу. В этом смысле Бондарчук мастерски разыграл все нужные карты: у девочек слезы гарантированно должны потечь направо, налево, вниз, и вверх.
«Притяжение» вообще прямо-таки образцовый блокбастер. Все в нем есть: инопланетяне, земляне, спецэффекты, отцы и дети, любовь, гуманистический посыл, обязательные логические дыры в сюжете, задел на сиквел. Причем снято это все без тени ущербности, и компьютерная графика, за которую все так переживали, выглядит не хуже, чем у Нила Бломкампа. На этом фоне удивительным кажется бюджет картины – менее $6 млн.
«Притяжение» выглядит дороже раз в десять, чем оно стоит. Для российского и вообще постсоветского кино - это как поцелуй инопланетянина. Не поверишь, если не испытаешь сам.
В блогах на сайте Азаттык авторы высказывают свое мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.